Теренс Стронг - Смерч над Багдадом
Гретхен вытащила из камеры кассету и отдала шефу.
— Поснимали друг друга, — недовольно сказала она. — Конечно, не всех. Меня они не заметили, зато я не смогла поймать араба с фотоаппаратом.
— Дерьмовое дело, — согласился Баз. — Они выбрали место, где невозможна слежка. Мы с Гретхен стояли в кустах на четвереньках. Рядом полно народу, все молча глазели, когда мы выползли в паутине и сухих листьях.
— Думаешь, полный ноль? — требовательно спросил Бакли.
— Нет, не думаю, — ответил Баз. — Я подставил направленный микрофон, только качество поганое, жутко фонит.
— О чем они говорили?
— Они разговаривали по-арабски, — пояснил Баз, вынимая спрятанный в спортивной сумке кассетник. Он нажал кнопку и послышалось бормотание, почти неразличимое в шуме листвы и щебете птиц.
Хант навострил уши.
— Гора Ликавиттос… Ресторан?
Гретхен кивнула.
— Есть там два заведения. Ресторанчик и столовая самообслуживания.
Баз вызывающе взглянул на командира.
— Черт побери, шеф, неужели нельзя сунуть Эвери или Лу микрофон? В следующий раз все может рухнуть, а нам останется только сидеть и смотреть.
— А что будет с ними, если у них найдут аппаратуру? — поинтересовался Бакли.
— Может, попробовать одну из этих новых авторучек со встроенным микрофоном? — вмешалась Гретхен. — Они здорово сделаны. И пишут, как настоящие.
Бакли повернулся к Ханту.
— Как думаешь, Брайан?
— Думаю, выбора нет, Джим. Пожалуй, попробуем.
Тем временем Монк и Поуп получили подтверждение известия о назначенной встрече, подслушивая разговор между вернувшимися в отель Мойланом, Эвери и Корриганом.
Когда мужчины втроем отправлялись на свидание, Мегги еще не пришла с прогулки.
Они остановили проезжавшее мимо желтое такси «кортина», и в тот же момент с места тронулась стоявшая чуть поодаль «тойота-королла».
В ней сидели трое членов группы «Чарли». За рулем — Лютер Дикс, чернокожий сотрудник «Дельты» из Рок-Крик в Вашингтоне, рядом Брэд Карвер, его полная противоположность — белокурый деревенский парень из Миссисипи, который к удивлению всех, не знакомых с ними, был ближайшим другом Лютера Дикса. Сзади расположился Вильерс, сержант-ветеран, ярый приверженец старой десантной школы. В свои сорок пять, приближаясь к окончанию срока действительной службы, этот мускулистый уроженец Глазго гордился выбитыми в драке в малазийском баре передними зубами нисколько не меньше, чем медалями за отвагу, хранившимися дома в нижнем ящике стола.
В противоположность Вильерсу второй десантник, следующий за «короллой» на мотоцикле, представлял «новую волну». Он не курил, фанатично заботился о спортивной форме, закончил среднюю школу, и теперь, когда ему скоро должно было стукнуть тридцать лет, Рэнди Рейд выглядел просто потрясающе. На единственный присущий ему порок намекало только прилипшее к нему прозвище.[42]
Перед Рэном Рейдом стояла задача следить за такси Мойлана и перехватить его, если громоздкая «королла» задержится у светофора или замешкается в потоке машин. Однако Лютер Дикс, усмехаясь, заверил, что этого не случится. Ни один сумасшедший таксист-грек не сможет тягаться с парнем из Рок-Крик, а если бы кто и решился на подобное безрассудство, Брэд Карвер не допустил бы этого.
В итоге весь путь до горы Ликавиттос, высочайшей точки Афин, обошелся без приключений. Такси высадило пассажиров на дороге, огибающей гигантское подножие горы. К удивлению группы «Чарли», объекты слежки не сели в фуникулер, а полезли к вершине по зигзагообразной тропинке.
После оживленных переговоров по радио с группой «Браво», которая уже готовилась сесть в вагончик подъемника, от пешего преследования решили отказаться. Мойлан, Эвери и Корриган явно придерживались полученных инструкций, и на голом склоне любой хвост был бы немедленно обнаружен.
Когда троица завершила свое утомительное восхождение, крупные капли дождя начали выбивать дробь по мраморному полу террасы, заставив обедающих на воздухе искать убежища в зале ресторана.
Мойлан вошел туда первым, сердито и энергично расталкивая столпившуюся в дверях публику, и был встречен расшаркивающимся официантом.
— Позвольте мне взять ваш пиджак для просушки. Друзья ждут вас.
Один из посетителей встал, приветствуя направлявшихся к нему трех мужчин. Лет пятидесяти, дородный, с оливковой кожей и короткими вьющимися волосами, некогда черными, теперь тронутыми сединой, одетый с некоторой небрежностью в кашемировый свитер и слаксы. Под пышными усами сверкали белизной и золотом дорогие вставные зубы.
— Мистер Мойлан, очень приятно. — Он протянул руку для пожатия, блеснув платиновым браслетом часов «Ролекс». — Пожалуйста, присоединяйтесь. Еда здесь великолепная.
— Вы ставите меня в неудобное положение, — сказал Мойлан, отмечая, что сделанный утром в Национальном парке полароидный снимок явно попал по назначению.
Человек представился как Нассир аль-Ариф, и слова его уловил микрофон, спрятанный в спортивной сумке американского туриста, который сидел с супругой у ближайшего окна.
Аль-Ариф сообщил, что он — ливанец иракского происхождения, торгует всякой всячиной, обосновался в Афинах, которые считает перекрестком Европы и Ближнего Востока.
В течение следующего часа он говорил и ел с равным энтузиазмом. Неизменно экспансивный и вежливый, он умудрился засыпать своих собеседников бесчисленным множеством пытливых и настойчивых вопросов, при этом ни разу не коснувшись ни их подлинных личностей, ни истинной цели визита, расспрашивая вместо этого о строительном бизнесе Мойлана, о его отношениях с Эвери и Корриганом, о цели их пребывания в Афинах. Притворяясь забывчивым, дважды возвращался то к одной, то к другой незначительной детали, пока собеседники не уяснили, что подвергаются тщательнейшей проверке. Несмотря на расточаемые аль-Арифом улыбки, его явно смущало присутствие американца.
— Слушайте, — пытаясь сдержать раздражение, сказал Мойлан, — если бы мы захотели вас провести, то дали бы Лу фальшивый паспорт. Он такой же ирландец, как я.
Наконец араб вроде бы удовлетворился.
— Я полагаю, мистер Мойлан, что смогу вам помочь. — Вытащил бумажник крокодиловой кожи и взял из кармашка визитную карточку. — Если вы собираетесь торговать, вам понадобится надежное судоходное агентство. Вот у этого человека офис в Пирее. Отправляйтесь туда завтра утром. Скажем, в восемь часов. Я предупрежу, он будет вас ждать. А теперь позвольте мне расплатиться за обед. Доставьте удовольствие.
Ближе к вечеру Брайан Хант и Джим Бакли звонили в дверь маленькой квартирки Стаффорда Филпота.
Хотя они явно подняли старика с постели, он страшно обрадовался и настоятельно пригласил выпить с ним по чашечке чаю «Эрл Грей». Провел их в сумрачную гостиную, забитую потемневшей от времени мебелью, украшенную выцветшими фотографиями, памятками военных лет и странствий по свету. Из черной глубины буфета внимательно глядели два горящих глаза.
— Не обращайте внимание на Аристотеля, это очень любопытный кот. Я иногда думаю, что он знает гораздо больше, чем нужно.
Пока Филпот разливал чай по разрозненным чашкам дрезденского фарфора, Бакли выложил на стол пачку моментальных снимков, заметив:
— Прекрасно, так, может быть, Аристотель нам скажет, что это за тип? Кажется, ливанец, назвался Ахмадом.
Филпот полез за очками для чтения, а американец поведал об утренней встрече у бассейна с рыбками.
— Ничем не могу помочь, — сказал наконец англичанин. — Возможно, Ахмад — просто один из подручных Саддама. Вполне может оказаться в списках студентов какого-нибудь здешнего колледжа. — Он налил коту чаю в блюдце и взял другую пачку снимков, сделанных в ресторане. — А, Нассир аль-Ариф, если верить его документам.
Лицо Бакли просветлело.
— Вы его знаете?
— Он здешний старожил. Ведет коммерческую деятельность, связан со всяким теневым бизнесом, в том числе с экспортом предметов старины. Кроме того, у него прочные связи на Кипре и в Ливане. Считает себя чем-то вроде честного посредника между враждующими арабскими группировками. Национальная служба информации — это, естественно, греческая разведка — держит его на заметке, подозревая в связях с разведкой Ирака. Но что это за связи — официальные, неофициальные или на свой страх и риск, — кто знает?
Хант взял предложенный Филпотом имбирный бисквит.
— Вы прекрасно информированы, Стаффорд.
Старик поставил локти на стол, переплел свои тонкие пальцы.
— Старые привычки живучи. Да и шеф нашего здешнего отдела заставляет меня держаться в курсе событий, то и дело просит совета. Подозреваю, что главным образом из-за моих сохранившихся контактов со старыми военными друзьями, кое-кто из которых занимает нынче высокие посты в греческой разведке. — Филпот потянулся погладить кота, тот довольно замурлыкал и прищурился, уставившись на фотографии. — Расскажите мне, что сказал аль-Ариф?
