Безнадежный пациент - Джек Андерсон
Я отбрасываю страх и вхожу в коридор. Чувствуя, как бешено колотится сердце, упрямо иду вперед. Последние пятнадцать метров, десять, пять… Стены сжимаются вокруг меня, но я беру себя в руки и приближаюсь к порогу в большую комнату.
Я почти заношу ногу внутрь, когда прямо перед мной возникает мощный профиль идущего куда-то Виллнера. Глаза у меня выкатываются на лоб, в горле застревает крик ужаса, и я резко отшатываюсь. Виллнер проходит так близко, что на меня падет его тень. Я вижу белок в уголке его левого глаза; стоит зрачку повернуться в мою сторону, и взору Виллнера предстанет неожиданная картина: насмерть перепуганный человек на фоне белой стены.
Однако Виллнер уже прошел мимо, куда-то в левую часть помещения. До меня доходит, что я все это время не дышал, живо представляя себе разные варианты нашей мимолетной встречи. А что, если бы голова Виллнера была повернута чуть в сторону? А что, если бы я успел шагнуть внутрь и он бы заметил меня боковым зрением? Я перестаю себя накручивать и прислушиваюсь: Виллнер идет дальше, а потом за ним закрывается еще одна, не видимая мне дверь. На какое-то время я здесь один.
Большое, ярко освещенное помещение. Необработанные стены выкрашены в безупречно белый. Внутри почти пусто. Немногочисленные предметы беспорядочно рассеяны по комнате, будто экспонаты на художественной выставке. На потолке на разном расстоянии друг от друга виднеются отверстия вентиляционных шахт. Восемь пар соединенных стиральных и сушильных машинок грохочут, как в прачечной самообслуживания, однако установлены они не у стены, а в центре комнаты. Другой, тоже случайный, участок помещения, примерно пять на пять метров, застелен резиновыми матами, на которых располагается аскетичный спортивный комплекс: силовая рама с турником и штангой, сделанная из сваренных друг с другом стальных брусьев.
У дальней стены самая важная деталь: стеллажи, забитые всевозможными инструментами, спортинвентарем, бытовой техникой и чистящими средствами. Задыхаясь от волнения, понимая, что отведенное мне время на исходе, я быстро прохожу в комнату. Ныряю за трясущиеся стиральные машинки и готовлюсь к спринтерскому рывку до стеллажей, чтобы стащить телефон, или оружие, или любое вещество, которое можно поджечь, которым можно подать сигнал бедствия на Большую землю.
Однако когда я оказываюсь позади машинок, в глаза бросаются две новые детали. Во-первых, из потолка почти надо мной торчит металлический раструб бельепровода, а под ним – большая корзина на колесах.
Бельепровод, который я заметил на третьем этаже во время лечебных манипуляций Коделл, выходит сюда. Наверняка доступ в него имеется на всех этажах Призмолл-хауса.
Во-вторых, в дальней стене, напротив от входа, через который я сюда попал, обнаруживается еще один длинный темный коридор. Самое любопытное, что он, судя по всему, простирается за пределы здания. В темных недрах прохода поблескивают металлические ступени, которые наверняка ведут куда-то в сад.
– Виллнер, прости, что беспокою, – раздается внезапно громкий голос Коделл из невидимого динамика, эхом отдаваясь от стен. – Мне тут звонят… Приведи, пожалуйста, в кабинет мистера Мейсона.
Глава 21
У меня отобрали остаток времени. Скрываясь за грохочущими стиральными машинами, я оборачиваюсь на вход, из которого появился. И только сейчас замечаю висящие в ряд форменные костюмы. Каждый комплект отделен деревянной перегородкой. Вешалки с формой тянутся вдоль стены до самого прохода в нужный мне коридор. Словно сменные наряды для куклы, каждый форменный костюм соответствует определенной роли мистера Виллнера: водитель, повар, мажордом, санитар, разнорабочий, садовник. Возле каждой вешалки есть отдельный ящичек с аксессуарами и инструментами.
Удобство открытого гардероба становится предельно ясным, когда справа открывается дверь и появившийся оттуда Виллнер стремительно подходит к вешалкам. Он очутился у гардероба быстрее, чем я пересек бы комнату. Моя медлительность спасла меня от неминуемого обнаружения. Но теперь я попал в безвыходную ситуацию. Виллнер стоит возле вешалок с формой в десятке метров от бетонного коридора. Он снимает фартук садовника и делает пару шагов к костюму мажордома.
Пока Виллнер торчит возле нужного мне выхода, мимо мне незамеченным никак не проскочить. Но если я дождусь, пока Виллнер переоденется, тогда он выйдет в коридор и вскоре заметит мою левую сандалию, подпирающую служебную дверь. Я в ловушке: попробую выбраться или останусь – меня в любом случае обнаружат. Раздумывать некогда – сейчас он наденет рубашку с пиджаком и повяжет галстук.
В запасе есть еще один вариант: я тихо просачиваюсь в темный коридор. В отличие от коридора, выкрашенного белой краской, здесь вдоль стен виднеются прозрачные двери многочисленных холодильных камер. Их внутренняя подсветка слегка рассеивает царящий в коридоре мрак. Слева и справа мелькают холодильники с разными шприцами. Я бегу к металлической лестнице в конце коридора. Взлетев по ступеням, нащупываю в темноте над головой люк с маховиком, как на подводной лодке. Трясущимися руками поворачиваю затвор на девяносто градусов – быстро и по возможности без лишнего шума. Поднимаюсь на ступень повыше и изо всех сил толкаю люк плечом, пытаясь его открыть. Люк поддается максимум на пару сантиметров и застревает, а в щель, словно песок в часах, сыпется земля. Судя по всему, люк закрыли грунтом и рулонным газоном, когда облагораживали территорию.
Черт. Черт. ЧЕРТ.
Я бегу обратно мимо холодильников и снова прячусь за стиральными машинами. Через спутанные электрические провода я смотрю, как там Виллнер. Стоя в широких черных трусах, он аккуратно убирает форму садовника. В древние времена он мог бы стать великим воином или охотником. Моя попытка бороться с ним кажется теперь настоящим безумием.
Я оглядываюсь в поисках какого-нибудь предмета, с помощью которого можно отвлечь внимание Виллнера. Наконец мне на глаза попадается щепочка размером не больше ладони. Я подбираю ее и бросаю в дальний конец помещения.
Щепка падает и рассыпается на несколько фрагментов. Звук от падения негромкий, тем не менее заметный в гулком подвале. Виллнер тут же застывает на месте. Из своего убежища я вижу, как он поворачивается к центру комнаты. Затаив дыхание, я жду, чтобы Виллнер отошел от выхода в коридор. Он делает три шага вперед. Я поднимаюсь на цыпочки, готовясь к спасительному рывку. Внезапно Виллнер останавливается и начинает с подозрением вглядываться в дальнюю часть помещения. Его не столько заботит, что именно упало, сколько вопрос почему.
Следующие несколько мгновений Виллнер крутит головой в разные стороны. Его взгляд скользит вдоль стеллажей, вентиляционных шахт, останавливается на стиральных машинках, и тут я отодвигаюсь подальше в тень. В конце концов, вместо того чтобы подойти к
