Замерзшее мгновение - Камилла Седер
— Я была восхищена. И напугана.
Он кивнул. Восхищение местом преступления было у них общим. Она огляделась, кажется, немного расслабилась, и он испугался, что она перестала обращать на него внимание.
— Что ты делала там сегодня? В темноте. В канун Рождества.
Она не выглядела разоблаченной, что показалось бы Теллю естественным — вместо этого на губах ее появилась кривая улыбка.
— А вы? Как у вас дела с Рождеством? У вас что, нет лучше занятия, чем бродить по месту преступления в такое время? А как же наряженная елка? Рождественская ветчина?
— Отвечай на вопрос, — сказал Телль, раненный в самую душу. В другой связи он истолковал бы улыбку как явное сближение. Его раздражала ее неуловимость, но, с другой стороны, возбуждало тепло: оно струилось из этих серо-зеленых глаз, от уголка рта, от голоса, такого глубокого и… чувственного.
Она проигнорировала холод в его голосе и откинулась на спинку стула.
— Рождество меня пугает. Я недавно разошлась, живу одна. Иногда чувствую себя одиноко. Не всегда, но сегодня. Я просто вышла и поехала. Я уже говорила, мне стало страшно. Я испытала ужас и восхищение. Я часто восхищаюсь от страха. Исследование помогает избавиться от него. Найти корни испуга. Наверное. Я поехала в Бьёрсаред, потому что, в какой-то степени, чувствовала себя причастной. Я думала о женщине, его жене. Хотела посмотреть, там ли она. Поговорить с ней.
— Как часть исследования или?..
Она притворилась, что не замечает его цинизма.
— Просто хотела с ней поговорить. И все. Но ее не было там, вы сами знаете. И тут вы на меня прыгнули.
Техноверсия «Джингл Беллс» была включена на полную громкость, и группа парней и девушек у длинной ярко-красной барной стойки начала горланить в такт музыке.
Телль посмотрел на Сейю и позволил себе улыбнуться.
— Пойдем отсюда. Мне кажется, я знаю место получше, если хочешь выпить чего-то покрепче. Но это будет без комиссара криминальной полиции Телля.
Мгновение он колебался, прежде чем выбросить здравый смысл за борт.
— Пусть будет Кристиан.
Она улыбнулась в ответ. Он подумал о тонком сердечке, украшавшем кофейную пенку, — от него остался лишь след на внутренней стороне чашки. В то самое мгновение, когда снова усомнился в своем профессионализме, Телль вспомнил тот вечер в баре на вокзале. Она, Сейя, сидела на барном стуле рядом с ним, не снимая куртку. Телль тогда подумал, что эта женщина излучает то же одиночество, что и он сам. Одиночество душевное, неискоренимое. Другие люди скорее усиливают чувство, будто стоишь на духовном поле, где все остальное сносит порывом ветра. Карина, с которой он был ближе всего к тому, чтобы начать совместную жизнь, выразила это следующим образом: «Кристиан, согласно твоей картине мира, ты находишься в его центре. Все другие люди — периферийные тени. Ненадежные. Ненужные».
— Пусть будет.
Сейя Лундберг через голову натянула ветровку.
* * *
Оказывается, она могла выпить больше пива, чем он ожидал. Этот просчет стоил ему остатков здравого смысла. Проще говоря, он здорово напился.
В баре под гостиницей «Европа» было множество сортов пива, и в какой-то момент они решили, что должны попробовать их все. Когда добродушный ирландец, владелец бара, около полуночи выключил электрические канделябры и доброжелательно выпроводил их, приговаривая: «Не забудьте про Рождество. С Рождеством, ребята», — им пришлось держаться друг за друга.
После дождя успело подморозить. Улицы были пустынными и скользкими. Канал, берега которого украшали мерцающие гирлянды, покрылся тонким слоем льда. Широкие каменные ступени, ведущие вниз, к воде, также оделись льдом, как и кованые цепи, натянутые поперек лестниц, чтобы народ не свалился в воду. Как Телль потом припомнил, они не задумываясь проигнорировали эту меру безопасности. Сидели на самой нижней ступени, поставив подошвы на тонкий лед канала.
В конце концов мороз пробрал их до костей. И поскольку они промерзли насквозь, а ноги потеряли чувствительность от холода, то его приглашение зайти не выглядело странным.
— Я живу совсем рядом, — сказал он, — пойдем ко мне, а то окоченеем окончательно.
И это было правдой. В любом случае в таком состоянии вести машину она все равно не могла.
Они вовсе не планировали оказаться в постели. Это явилось результатом ошибочного суждения, подумал он утром Рождества, когда бледное солнце стало светить ему в глаза, за которым последовало сильное опьянение.
Похмелье и страх молоточками бились внутри черепа. Это могло дорого ему стоить, это будет трудно объяснить коллегам. И объяснить Эстергрен — если слухи достигнут такого масштаба. А они наверняка достигнут, учитывая, что в отделении полиции любили посплетничать за кофе.
Он вытянул руку и провел вдоль ее тела, осторожно, чтобы не разбудить. Она натянула покрывало на бедра, прежде чем они заснули на рассвете. Под тонкой кожей беззащитно просвечивали позвонки, а утренний свет озарил густые волосы на затылке. Спокойное, ровное дыхание, словно у спящего ребенка.
В памяти всплыл вчерашний вечер: он вдруг вспомнил ее лицо под собой: приоткрытый рот и распахнутые глаза, рассказавшие ему о страхе и доверии в вечном лунном свете, расцветившем ночь. Их тела купались в нем.
Когда ровное дыхание прекратилось, он понял, что она проснулась.
— Кристиан.
— Да.
— Я не решаюсь повернуться. Боюсь увидеть, что ты раскаиваешься.
Ее голос охрип от вчерашних возлияний и приключений. Он прервался и перешел в шепот, так что слова скорее угадывались. Телля вдруг наполнило тепло. Зародившееся в кончиках пальцев и огненной волной разлившееся по телу, оно докатилось до больной головы и выплеснулось наружу в улыбке, которую одновременно хотелось и показать, и скрыть.
Ему всегда было сложно понять все эти неписаные правила в начале любовных отношений. Точно выверенные дозы того, что нужно отдать или принять, — мужчина должен иметь над этим полный контроль, чтобы его не сочли ни надменным дьяволом с интимными проблемами, ни тряпкой, которая связывает и душит.
Она повернулась, и он неловко погладил ее по встрепанным волосам.
— С Рождеством, — сказала она и накрылась покрывалом с головой.
Целый день Сейя повторяла себе, что сейчас пойдет в Нурдстан, чтобы забрать там свою машину и
