Замерзшее мгновение - Камилла Седер
— Нет или да. Я понимаю. Но это не то, что вы думаете.
Она сделала шаг назад, словно ее первым порывом было развернуться и убежать.
— Я ничего не думаю, — прошипел он и злобно вытер слезу, непроизвольно выкатившуюся из глаза от неожиданной боли. — Единственное, что я знаю: ты должна быстро и подробно объяснить, почему ты здесь, и, думаю, лучшим местом для разговора будет отделение полиции.
Она так отчаянно замотала головой, что шапка свалилась на землю. Темно-каштановые кудри водопадом рассыпались по плечам. Охваченный злобой Телль заметил, как влага сразу же усыпала их маленькими капельками-жемчужинками. Волосы казались удивительно жесткими, будто конскими. «Как у животного с непромокающей шерстью». У него возникло внезапное желание потрогать их и сразу же исчезло.
— Нет! Я имею в виду, что для этого нет никакого повода. Я понимаю, все это кажется странным, но я никак с этим не связана — я имею в виду, с убийством. Меня же даже не было здесь, когда Оке нашел тело, это вы уже знаете. Я объясню, но буду очень признательна, если сделаю это не в отделении полиции. Сейчас ведь Рождество… но не потому, что я очень люблю Рождество.
Последние слова она произнесла тихо, словно не ожидала какой-либо поддержки со стороны полицейского.
Телль подумал об отделении, где давно уже погашен свет. Сейчас там никого нет, кроме нескольких дежурных и несчастного охранника, который, наверное, разгадывает кроссворд и смотрит на часы каждые десять минут. Он вздохнул и пошел к машине, по-прежнему крепко держа Сейю Лундберг за руку.
— Ты что, не видела автомобиль? — не смог удержаться он от вопроса.
Она почти бежала, чтобы успевать за его широкими шагами.
— Нет. Было очень темно, а ваша машина стоит на другой стороне от въезда.
Она замялась перед открытой дверцей.
— А вы не позволите мне поехать на своей машине? Иначе я не смогу потом до нее добраться.
Она опять замялась.
— Может, мы могли бы поехать в Елльбу и выпить по чашечке кофе? Очень хочется кофе, а других дел у меня нет. И там вы сможете меня допросить.
Телль попытался уловить иронию в ее интонации. Иронии он не обнаружил, но все равно поразился пренебрежению к его попытке проявить авторитет. Он подумал, не отпустить ли ее, чтобы вызвать потом, после праздников. На данный момент ее едва ли можно подозревать в убийстве Вальца, и к тому же она вряд ли куда-нибудь сбежит.
Честно говоря, предложение выпить кофе было хорошей идеей по сравнению с другими имевшимися вариантами. Бутылка виски у телевизора под свет неоновой вывески. Гулкое эхо в отделении полиции. Он решился.
— Если уж пить кофе двадцать третьего декабря, то в городе. В Елльбу сейчас вряд ли что-то работает.
— Пойдем в бар на вокзале, — сказала она. Улыбка показалась ему знакомой, хотя он и не понял откуда.
Он выпрямился. Она свидетель. Без всякого повода находилась в безлюдном месте, где совсем недавно убили человека. Если она хотела поменять расстановку сил, пытаясь изобразить приятельницу или флиртовать с ним, то он не настолько глуп, чтобы поддаться на подобные уловки. Он решительно повел Сейю к ее машине.
Выехав вслед за ней на пустую дорогу, ведущую к городу, он поразился той внезапной неловкости, которую вызвала у него Сейя Лундберг.
Отвергнув бар на Центральном вокзале, где публика состояла в основном из хорошо знакомых Теллю личностей по долгу службы, они полчаса бродили в поисках кафе или ресторана, которые работали бы в этот час в канун Рождества. Место, которое они в конце концов нашли, было забито до отказа. В основном молодежью, теснившейся за маленькими круглыми столиками в огромном трехэтажном помещении. Пол был покрашен в блестящий светло-серый цвет, напоминавший грязный лед. Темно-красные стены украшали фотографии в духе пятидесятых. Он узнал Джеки Кеннеди по высоко взбитым волосам и большим белым солнцезащитным очкам. Молодые люди, во множестве набившиеся в кафе, вели себя еще более непонятно с тех пор, как запрет на курение изменил картину. Во времена юности Телля девчонки теснились в барах рядом с парнями, давая широкую возможность выбора. И существовала избитая, но тем не менее пригодная фраза для знакомства.
Сейя опередила его:
— Я в такие места обычно не хожу.
— Я тоже.
Музыка, на взгляд Телля, играла слишком громко. Они заняли столик у окна, который только что покинула влюбленная парочка. Очевидно, отправились домой, чтобы предаться любви там, где их никто не побеспокоит.
Обрамление для беседы, которую Телль хотел провести с Сейей, получилось достаточно абсурдным.
Наклонив голову, она напряженно искала что-то в своем большом матерчатом рюкзаке. Волосы снова копной упали на лицо. Она была абсолютно ненакрашена и одета практично, по погоде: джинсы и свитер. Она ведь находилась в деревенской глуши, когда он ее застукал.
Она нашла пакетик жевательного табака. Телль заметил, что у нее выступили капельки пота на верхней губе. И хотя он сопротивлялся неуместному чувству, это показалось ему безумно сексуальным. Еще больше его удивило то, что у нее проколот нос. Это свидетельствовало о некоей форме самоуверенности, которой, как он думал, у Сейи Лундберг нет. В носу не было сережки, поэтому сперва он решил, что это родимое пятнышко.
Она наклонилась вперед, положив локти на стол.
— Меня не было там, когда Оке нашел его, — сказала она и сделала глоток пива.
— Да, я знаю, — ответил Телль. — Мы до этого дошли. К тому же было очевидно, что ты лжешь.
Он поставил чашку на подставку.
— Вопрос только почему. И ты должна мне это объяснить. Так, чтобы я понял.
Она вздохнула и принялась грызть ноготь, глядя на закрытую летнюю веранду.
— Я не могу этого объяснить. Понимаю, что это кажется безумием, но я… хотела увидеть мертвого. Что-то тянуло меня туда, не только Оке. Я журналистка, или, во всяком случае, скоро ею стану. Я подумала, что, может быть… а, какая разница, что я подумала? Оке сказал, что все это очень тягостно, и не хотел ехать туда один. Но его следовало туда отвезти. Его жена серьезно больна. Думаю, он не хочет беспокоить ее понапрасну. И вообще, я обычно помогаю им. Со всем понемногу.
Она взглянула на Телля и повторила:
— Я хотела увидеть труп. Поэтому солгала и сказала, будто тоже свидетель. Иначе меня никогда не пустили бы в усадьбу.
— И какое у тебя впечатление?
Он отметил ее колебания. Многие и многие допросы, пусть и не в такой форме,
