Возраст гусеницы - Татьяна Русуберг
— Да я только вчера узнал, как его зовут. И вообще, я тебе душу раскрыл не для того, чтобы ты туда плевала!
— А я на тебя извела полтора грамма первоклассной травы не для того, чтобы ты мне клиентов распугивал!
— Как будто ты сама этой травой не затягивалась!
— Как будто ты от паровозика не тащился!
— Не надо мне своих ощущений приписывать! — гордо заявил я. — Я не наркоман.
— А я, значит, наркоманка?! — Машины глаза превратились в две узкие темно-синие щели, ноздри аккуратного носа яростно раздувались.
— Ты… ты хуже. Ты наркодилерша! — выпалил я, впервые озвучив свою догадку.
— А ты у нас Маугли с дикого острова, который водит гроб на колесиках — причем без прав!
Я, хоть убей, не мог припомнить, когда растрепал про права, но какая теперь разница? Хватит с меня унижений на сегодня. «Маугли» стал последней каплей.
— Да пошла ты! — с чувством заявил я, развернулся и зашагал куда глаза глядят, а если конкретнее — взяв курс на торчавший у выхода со двора лысый тополь.
— Сам пошел пи-ип, пи-ип, пи-ип!
Застучали каблучки по асфальту, и я снова остался один.
Такова жизнь. Сначала ты сбиваешь девчонку машиной. Потом она накуривает тебя поцелуями. Потом вы орете друг на друга, как два конченых наркомана, не поделивших дозу. А потом вы расстаетесь. Электрический заряд, шандарахнув по башке, уходит в землю, оставив тебя опустошенным, со вкусом хвойной горечи на языке и пониманием, что жизнь продолжается. Интересно, у всех так?
Мне сложно было сосредоточиться на двух задачах одновременно — искать дорогу обратно к парковке у бассейна и думать о поисках семьи, поэтому я решил начать с чего-то одного. Пожалуй, в том, что сказала Мария про «Фейсбук», было здравое зерно. Все, что мне требовалось, — компьютер с доступом в интернет. Опыт подсказывал, что им можно бесплатно воспользоваться в библиотеке.
Найти это заведение оказалось довольно легко. Я уяснил, что прохожие, в принципе, не кусаются, а старички еще и с удовольствием объясняют дорогу, иногда так подробно, что от них потом сложно отвязаться. В итоге в библиотеке я провел остаток дня. Обзавелся аккаунтом на «Фейсбуке» со своим настоящим именем — Ноа Планицер — на случай, если родственники вдруг сами захотят меня разыскать. Только фотки у меня не было своей, поэтому я поставил на страничку аватарку с медведем. Долго въезжал, как там вообще кого-то искать, но когда разобрался, ввел в строку поиска по очереди имена отца, брата и сестры.
Людей с фамилией Планицер в Дании оказалось не так уж много — всего человек двадцать. Но среди них — ни одной Лауры, Мартина или Эрика.
Лаура наверняка после замужества взяла фамилию мужа, рассудил я. А по одному имени найти ее невозможно — уж очень оно, как выяснилось, популярное. Мартина и отца могло вообще и не быть в соцсетях — меня же вот до сих пор там не было. Что бы ни говорила Маша о семидесяти процентах, оставались еще тридцать, не зараженных «Фейсбуком», «Инстаграмом», «Снапчатом» и прочей чумой двадцать первого века.
Но как насчет остальных Планицеров? Вдруг они находятся в каком-то родстве с нашей семьей? Мама всегда говорила, что родственников у нас нет, что ее родители умерли, как, впрочем, и папин отец. А бабка по папиной линии давно выжила из ума и никого не узнает. Но что, если она снова врала?
Я всматривался в аватарки молодых в основном мужчин и женщин, листал фотоальбомы, выискивая фамильное сходство в лицах актрис на фрилансе, психотерапевтов, воспитателей детского сада, строителей, студентов. Я то убеждал себя, что узнаю что-то общее — форму подбородка, носа или бровей, то мне казалось, что все это — игра воображения, заставляющего меня видеть то, что я хотел видеть. В конце концов все лица и бесконечные улыбки слились перед глазами в одно расплывчатое цветное пятно. Похоже, я дошел до того, что и сам себя бы не узнал, покажи мне кто-нибудь мое фото.
И тут меня посетила идея, показавшаяся гениальной. Подумав, я сочинил короткое сообщение, которое решил отправить всем Планицерам — благо, как выяснилось, на «Фейсбуке» можно было писать пользователям, не посылая запроса о дружбе.
«Здравствуйте, меня зовут Ноа Планицер, мне 18 лет, я сын Матильды и Эрика Планицер. Моя мать недавно умерла, про отца я, кроме имени, ничего не знаю. Я разыскиваю своих родственников: отца, брата Мартина и сестру Лауру. Если вы что-то знаете о них или являетесь их родственником, пожалуйста, свяжитесь со мной как можно скорее. Мой номер телефона… Прошу извинить за беспокойство, если вы не состоите в родстве с моей семьей. С уважением, Ноа».
Теперь останется только ждать, что кто-то ответит на сообщение или позвонит. И тут я вспомнил о своем телефоне, весь день пролежавшем выключенным в кармане куртки. Вырубил я его почти сразу, как выехал из Эсбьерга, и не включал по нескольким причинам. Во-первых, для экономии зарядки. Во-вторых, боялся, что мне будут названивать Дюлле, Руфь, а то и обнаруживший мое отсутствие Шеф Клаус, а на их звонки отвечать я не собирался. Ну и в‐третьих, мама, бывшая ярой противницей смартфонов, с детства застращала меня историями о том, как легко отследить человека по его телефону. Ведь можно без труда найти даже выключенный айфон! Мой мобильник «для пенсионеров», как выразилась Маша, выключение должно было сделать невидимым.
Не то чтобы я ожидал, что меня будут активно разыскивать. В конце концов, я уже совершеннолетний и уехал с острова добровольно, чему есть куча свидетелей. Просто не хотел, чтобы меня доставали и капали на мозги.
Теперь же придется нарушить радиомолчание. Ситуация изменилась: я больше не собирался прятаться. Наоборот. Я хотел, чтобы меня нашли.
Стоило загореться экрану, как на нем высветилось пятнадцать эсэмэсок от Дюлле и восемь пропущенных от Руфи. Еще была пара звонков с незнакомого номера — на вид официального. Я забил на них на все и засобирался домой… в смысле к «фольксвагену», который стал моим временным домом. Библиотека все равно уже закрывалась.
Добрался до бассейна далеко затемно. К этому времени от голода меня уже мутило. По пути проверил свою карту в банкомате. На счете — три с половиной кроны. Я брел между редких машин на парковке и размышлял о том, что, возможно, если родственники и позвонят, ответит им какой-нибудь бомж, подобравший мобильник с
