Маша из дикого леса - Дмитрий Александрович Видинеев
Маша посмотрела на Мертвеца с уважением. Подумала, что он не такой уж и вредный. Вернее, может быть не вредным, когда захочет.
Мурка взобралась на ветку клёна, уселась, прикрыв глаза. Облака разошлись, показался серп луны.
– Вы с Муркой опять сейчас исчезнете? – с грустью спросила Маша. Ей сегодня очень не хотелось быть одной.
– Ну-у… – протянул Мертвец, разглядывая пробку в своей ладони. – Мы с Муркой, в общем-то, никуда не торопимся, – он запустил руку во внутренний карман пиджака, вынул засаленную колоду карт. – А может, в картишки сыграем? Умеешь?
Маша мотнула головой.
– Хреново, – Мертвец уселся на землю возле Маши. – Что ж, будем учиться. Ты хоть и не самая умная, но, думаю, научишься. Сначала карты изучим. А потом в «дурака» сыграем. На щелбаны. Кто проиграет, получает десять щелбанов. Идёт?
– Что такое щелбан? – Маша завороженно глядела на карты.
– Щелбан? А вот что! – Мертвец подался вперёд и щёлкнул Машу пальцем по лбу.
– Больно же! – возмутилась она.
– Зато ты теперь знаешь, что такое щелбан, мелкая. Слушай, и всё-таки мне кажется, у тебя башка слишком большая.
– Нормальная у меня башка, – глаза Маши сверкнули. – На свою лучше посмотри. Вот жук по волосам ползает.
– Да хрен бы с ним. Пускай ползает. Ну, так ты будешь учиться?
– Буду.
К удивлению Мертвеца Маша быстро запомнила значение карт и научилась играть в «дурака». Два кона она проиграла, и мужественно стерпела порцию щелбанов. А потом только Мертвец и проигрывал.
Растянувшись на ветке, на них поглядывала Мурка. В изумрудных глазах кошки светилась вселенская мудрость.
Глава девятая
Она научилась! Правда перед этим убила белку и ещё одного ежа, но всё-таки научилась. А всё, потому что полностью контролировала себя и была совсем не истощена. Это был заяц, и он выжил. Забирая у него силу, Маша почувствовала, что ещё пара мгновений, и можно рыть очередную могилку. На уровне подсознания ощутила зыбкую границу, за которой начинается смерть. И отпустила зверька. Тот сделал три прыжка – растерянно, болезненно. Посидел на одном месте с минуту, оклемался, а потом довольно уверенно ускакал в лес.
Маша была в восторге. И сразу как-то легко стало. Как долгожданный приз, появилась мысль, что все те зверьки, что она убила, не были напрасными жертвами. Ведь она училась. И научилась. Ей хотелось своим достижением похвастаться Мертвецу, но тот почему-то не откликался. Однако Маша не сомневалась: учитель уже всё знает. И Луна, наверняка, ей довольна.
Теперь Маша постоянно пребывала в хорошем расположении духа. Ну, разве что иногда накатывала грусть. Обычно это случалось по вечерам, на закате. Почему-то заход солнца вызывал у неё мысли о незримом мире, об Аглае, рогатой великанше, серебряном лесе. Иногда Маше казалось, что всё это сказка, которую она услышала давным-давно, возможно, в другой жизни. И что стать частью этой сказки ей просто не суждено. Но наступала ночь, печальные мысли эти таяли как туман. Сияние звёзд дарило уверенность, что в будущем её ждут и Аглая с огромной рогатой женщиной и интересные приключения в серебряном лесу. Ночь всегда обнадёживала.
* * *
Наступило лето.
Маша не знала, что такое скука. Ну как можно скучать, когда вокруг столько всего интересного? Лес был полон секретов, которые она с радостным восторгом раскрывала. Территорией вокруг деревушки и погоста уже не ограничивалась – уходила всё дальше на север, юг, запад. На восток только не совалась, ведь в той стороне была поганая деревня, там была Грыжа.
Она выяснила, что на севере находилось болото, а на юге смешанный лес плавно переходил в сосновый. Там приятно пахло, а побеги молодых сосенок оказались очень вкусными. Дальше, за сосновым лесом, начиналась территория, которую Маша назвала «Плохое место». Сплошь бурелом, мёртвые корявые деревья, овраги и огромные коряги. Всё там казалось серым, унылым. Солнечные лучи, словно бы гасли в пахнущем тленом воздухе. Зайдя в этот мёртвый лес, Маша испытала отвращение, и сразу же повернула обратно. И больше туда не совалась.
Везде, где бывала, Маша на коре деревьев рисовала слово «Ёж» Она хорошо запомнила эти две буквы. Рисовала их острым камешком, который теперь всегда носила с собой в кармане своей драной рубашки. Слово «Ёж» на коре деревьев означало, что это её территория, проверенная.
Лето вовсю царствовало в лесу, поливая его дождями, окутывая утренними туманами, согревая солнцем и наполняя новыми ароматами. Теперь в жилище Маши висели пучки душицы и зверобоя – очень ей нравился запах этих растений. И в развалюхе, которую она называла домом, стало уютней. А потом созрела земляника. Маша была вне себя от радости. Целыми днями ползала по земляничным полянам, собирая ягоды, и блаженная улыбка не сходила с её губ
Ей хотелось, чтобы это лето длилось целую вечность, чтобы вкус земляники и черники постоянно ощущался во рту. Жизнь в поганой деревне, издевательства Грыжи, та страшная ночь, когда она сбежала из вонючего дома – теперь Маше казалось, что всё это было очень-очень давно. Тёплый ласковый июнь смягчил в её памяти впечатления о прошлом, отдалил их во времени.
Однажды, нарисовав на сосне слово «Ёж», Маша обратила внимание, что дерево это необычайно высокое. Задумалась: а как мир выглядит с такой высоты? Решила выяснить – любопытство ведь за последнее время стало её основной движущей силой. Цепляясь за трещины в коре, без труда поднялась до первого сучка, до второго… Лёгкая, шустрая, как обезьянка, с лунной энергией, струящейся по жилам, она быстро поднялась к самой кроне и примостилась на суку. Высота не вызывала у неё ни малейшего страха. Да и какой может быть страх, когда перед её взором предстало такое?!
Красота!
Глубокая вечерняя синева неба с небрежными мазками розовых облаков. Солнце садилось за горизонт, окрашивая кроны в тёмно-янтарные тона. В этот раз закат не вызвал у Маши грусти, он пробудил какое-то мистическое благоговение. Никогда ещё мир не казался ей таким живым, настоящим. Словно там внизу был сладкий лесной сон, а тут прекрасное пробуждение.
– Аглая, Мертвец, – дрожащим от волнения голосом прошептала Маша, – видели бы вы это…
Океан леса терял краски, однако Маше это не казалось мрачным – она видела в этом постепенном выцветании какую-то манящую таинственность. На небе проявлялись звёзды. Маша радостно подумала, что совсем недавно она танцевала там, высоко-высоко, с девушками в белых платьях. И музыка звучала весёлая. Это ведь всё было. Было! И никто её не переубедит в обратном, обозвав танец среди звёзд «видением».
Погасла полоса заката. Ночь полностью вступила в
