Мое лицо первое - Татьяна Русуберг
Тряхнув головой, я направилась к своей цели. Шагала и посмеивалась про себя: хозяина гаража сегодня ожидает сюрприз. Но в нужном подъезде мне стало не до смеха. По ступеням поднималась медленно, едва замечая, куда ступаю. Казалось, Эмиль притаился за дверью наверху и ждет меня, сжимая в руке нож. Я уже слышала его тяжелое, шумное дыхание, чувствовала исходящую от него ярость. Живот скрутило, во рту появился кислый привкус.
Да что же это такое?! Эмиль никак не может знать, что я появлюсь у него на пороге. Да и не будет он ничего предпринимать, пока он под колпаком у полиции. Парень давно уже не импульсивный подросток. Мне нечего бояться. Совершенно нечего. И все равно волоски на руках и шее стояли торчком. Куда я попаду? В берлогу к зверю? Или в квартиру обычного пекаря? Стоит ли рисковать, чтобы это выяснить?..
Я замерла перед дверью Винтермарков — отделанной дешевыми панелями под дерево и не отличимой от остальных. Стандартный вытертый посередине коврик. Наклеенная у звонка желтая бумажка с надписью фломастером: Не работает. Стучите. Места для последних букв не хватило, и они сгрудились в уголке, наползая одна на другую, как рыжие муравьи. Обычность этой двери помогла мне отдышаться. А чего я ожидала? Красной таблички со словами Осторожно, маньяк?
У двери соседней квартиры на облезлой полочке для обуви стояли кроссовки с облупленными носами, еще одна пара поменьше с навечно втоптанными в стельку задниками и детские резиновые сапожки, на которых плясал слоненок Думбо. Значит, соседи дома? Услышат через стенку, если меня убивать начнут. Очень утешительно. Интересно, Магнус Борг с такими же мыслями звонит в квартиры к подозреваемым? Вряд ли. Он же мачо. У него рация и пистолет под стильным пиджаком.
От мысли о Борге меня почему-то разобрала злость, и я решительно постучала в дверь с наклейкой 3 эт. спр. Затаила дыхание, прислушалась. Ни скрипа Эмилевых зубов, ни маньячного рычания, ни даже шарканья шагов по полу. Подождав пару минут, я постучала еще раз. И снова ничего. Может, хозяин квартиры как раз сейчас занимается художественной резьбой — по живому телу? Меня бросило в дрожь. На миг показалось, что Дэвид там, за дешевой стандартной дверью, связанный и с заткнутым тряпкой ртом. Остатки здравого смысла возмутились от нарисованной воображением картины: нонсенс. Полицейские наверняка заходили внутрь. Да и Эмиль не полный придурок, чтобы держать жертву у себя дома, где он и живет-то не один.
Кстати, а куда подевались Лукас и Мия? Ведут активную социальную жизнь? А мне-то казалось, что современные подростки в основном в Сети зависают. Ладно, возможно, я ошибаюсь от начала и до конца и добрый старший брат повез близнецов… ну, скажем, в зоопарк.
Я сбежала по лестнице, чувствуя себя ужасно глупо: Эмиль как будто играл со мной, прятался и ускользал, словно его растворившийся в воздухе брат. У них что, неуловимость — семейная черта? А с другой стороны, я испытывала облегчение от того, что наша встреча откладывалась. Конечно, мне придется прийти к Винтермаркам снова — скорее всего, уже сегодня вечером. Но до повторного визита можно не думать о треклятом Эмиле. Надо провести с пользой эти несколько часов.
Папину машину я давно продала, поэтому для поездки к дому Лив взяла свой старый велосипед — пришлось, правда, сначала подкачать шины. Дорога быстро вывела меня за пределы городка: по обеим сторонам потянулись поля с сухими обрубками кукурузных стеблей, разгораживающие их полоски голых деревьев, фермы и коровники, от которых исходил густой запах хлева.
Я свернула на первом повороте, ориентируясь на знак с «кирпичом». Сразу потянуло острым дымком: где-то топили печку, возможно, как раз на ферме Лив.
Я переключила скорость и наклонила голову, спасаясь от бьющего в лицо ветра. Дорога пошла вверх, пришлось поднажать на педали. Поэтому белое здание, выстроенное буквой «U», прыгнуло в глаза, только когда я наконец выпрямилась в седле. В центре засыпанного гравием двора возвышалось огромное дерево с треугольной кроной, нижние ветви которого почти касались крыш боковых пристроек. Поразительно все-таки, как избирательна память: фургон для кемпинга я запомнила, а этот иггдрасиль— нет, хотя он тут явно не за десяток лет вырос. Или это просто особенность человеческого разума — не примечать слона?
В доме оказалось несколько дверей, и я не сразу сообразила, в какую стучаться. Выбрала наконец ту, что с щелью для почты. В стене рядом обнаружился вполне себе современный звонок. На первую же приглушенную трель дом отозвался захлебывающимся разноголосым лаем. Я не помнила, чтобы семейство Гайль держало собак, но за прошедшие годы все могло измениться. По крайней мере, обитатели фермы подавали признаки жизни, причем очень громкие.
По полу за дверью стремительно процокали когти, тонкое тявканье перешло в возбужденный визг. Собачье тельце ритмично взвивалось в воздух, словно подбрасываемое пружиной: размытая тень возникала за матовым стеклом и исчезала. Разведчика-первопроходца поддерживали кто пронзительным, кто басовитым гавканьем еще несколько псов. Господи, сколько же их тут? Неужели Лив теперь зарабатывает на жизнь разведением четвероногих питомцев? Вот уж никогда бы не подумала!
— Тихо, Маффин! Фу! — послышался изнутри женский голос. — Да отойди же ты, глупая псина!
К стеклу приблизился нечеткий силуэт, щелкнул замок, и дверь распахнулась, выпуская наружу белую в пятнах ракету в форме бигля. Мимолетно обнюхав мои брюки, кобелек принялся радостно наматывать круги вокруг дерева в центре двора. А я уставилась на Лив, улыбающуюся мне в дверном проеме. У нее все еще была короткая стрижка, хотя волосы из розовых стали медно-рыжими. Маленькие ушные раковины по краю украшали пирсинги, в крыле аккуратного носа блестел стразик, голубые камушки торчали над правой бровью и под ней.
— Привет, ты за Самогоном? — Лив отступила назад, позволяя мне пройти в увешанный собачьей сбруей коридор. — Сейчас принесу. Сумка с собой есть?
Я осторожно шагнула в тепло и затрясла головой:
— Нет-нет, я не за этим. — Блин, кто бы мог подумать, что бывшая одноклассница-неформалка станет деревенской само-гонщицей-собакофилкой?! — Ты, наверное, меня не помнишь. Я Чили. Мы когда-то вместе…
— Чили?! — Лив всплеснула руками и выпучилась на меня так, будто увидела самое дружелюбное в мире привидение. — Вот же ж мать твою собачью… Это правда ты?
Пришлось скромно кивнуть. Рыжее недоразумение облапило меня и довольно чувствительно стиснуло. Маффин, решив, что происходящее интереснее, чем бег по древесной орбите, присоединился к веселью, прыгая и царапая мне ноги через брюки.
