Замерзшее мгновение - Камилла Седер
В зеркале заднего обзора он увидел, как парковщика обгоняет уборочная машина, неторопливо чистящая перекресток Васагатан и Викториягатан, а кафе в Томтехюсет открывает двери, обещая гостям кофе и свежеиспеченные булочки с корицей.
Телль вздохнул с облегчением, успев свернуть за угол без штрафа за неправильную парковку. Достаточно с него штрафов, особенно в такой день, как сегодня. Вообще безумие брать машину, чтобы преодолеть короткий путь от работы до дома. Но он ведь делал этот вывод и раньше. Пересекая трамвайные пути, он едва не угодил под злобно звенящий трамвай. Водитель сделал в его сторону неприличный жест, но Телль слишком устал, чтобы раздражаться из-за этого.
Воздух в квартире был спертым. Он стащил ботинки в кухне и налил себе «Гленфиддик». Как в замедленном кино, он прошел в гостиную и рухнул на диван, даже не сняв пиджак.
Его разбудил сигнал о прекращении рабочего дня, донесшийся из художественной школы Валанда. Телль посмотрел на часы: все еще четверть восьмого. Он понял, что, должно быть, проспал довольно долго, но чувствовал себя по-прежнему усталым, измученным жарой. Обивка дивана намокла от пота там, где он лежал.
Тело затекло от сна в неудобном положении. Он с трудом встал на ноги и поплелся на кухню, чтобы перекусить, прежде чем приняться за пакет с чипсами. Он съел бутерброд, стоя у окна и глядя на Гётабергсгатан и парк Васа. Банда орущих нетрезвых парней пронеслась вниз по улице, хотя вечер только начинался.
«Раньше любители выпить по крайней мере ждали субботних вечеров», — подумал он. Городской шум в общем-то никогда ему не мешал. Тишина в доме Сейи гораздо больше действовала на нервы.
Он постарался отогнать эти опасные мысли.
Телль принял душ, прихлебывая красное вино из бокала, стоявшего на краю раковины. Хорошо бы провести свободные сутки в приятной атмосфере и легком опьянении. По телевизору шла реклама перед показом «Малышки на миллион долларов» Клинта Иствуда. Он не слышал, что звонит телефон, пока после четвертого сигнала не включился автоответчик.
Пока он вытирался, прозвучало записанное на пленку предложение оставить свое имя и номер телефона. Телль напомнил себе, что в следующий раз, когда выпадет выходной, нужно будет выключить не только мобильный, но и домашний телефон.
Длинный гудок прекратился, и раздался взволнованный голос Карлберга. Теллю пришлось пойти на кухню и наклониться над динамиком автоответчика. Из-за плохого качества записи пришлось прокрутить сообщение назад и прослушать еще раз.
Теперь не осталось сомнений в словах Карлберга. Полотенце, обернутое вокруг бедер, упало на пол, но сейчас Телля меньше всего волновало, что соседи могут увидеть его в окно в таком виде.
— Свена Мулина нашли мертвым. Убитым. Я позвонил Бекман. Свяжись со мной, когда приедешь. Скажи, что делать.
Телль посмотрел на бутылки на кухонном столе, на сломанные часы, все еще показывавшие четверть восьмого; если верить настенным часам, скоро это время совпадет с реальным. Он сделал быстрый расчет и решил взять такси.
Если бы он не был так озабочен стремлением скрыть свое легкое подпитие — несмотря на спешку, он купил по дороге пакетик ментоловых леденцов, — он засмеялся бы при виде мертвенно-бледного, совершенно растерянного Гонсалеса. Конечно, если бы повод для встречи оказался хоть чуточку смешным.
— Мы же не забыли запереть Гранита, прежде чем уйти, — все же не удержался он от вопроса, но, встретив взгляд Гонсалеса, сразу же посерьезнел. — Хорошо, приятель. Это не совсем то, чего мы ожидали.
Он чувствовал, как по мере осознания происшедшего в нем закипает злоба. На лицах коллег также было написано, что они потерпели полную неудачу.
— Черт! Какого хрена… — сорвался он. — Карлберг там?
Гонсалес кивнул.
— Это он принял звонок из Бенгтфорса. И поехал прямо туда. Мы ждали тебя, прежде чем решить…
— Кто говорил с Карлбергом?
— Я.
Бернефлуд возник в дверном проеме, засовывая ремень в джинсы.
— И?..
— Мулин лежал открыто, прямо на дороге, нагло убитый всего в двухстах метрах от несшего дежурство констебля.
— То есть поблизости от дома.
— Да, очевидно, на развилке, которую проезжаешь прямо перед усадьбой. По какой-то причине Мулин остановился и вышел из машины, дверь была открыта.
— Карлберг думает, что, может, он собирался взять почту, — вставил Гонсалес, — поскольку он лежал в нескольких метрах от почтовых ящиков. Или, как вариант, мог наехать на кого-то — на передней части машины коричневые следы, напоминающие кровь. Если это животное, то его наверняка должны скоро обнаружить.
В коридоре простучали каблуки, и через секунду в дверь заглянула Бекман. Взлохмаченные волосы свидетельствовали, что она, как и Телль, перепутала день с ночью и неприятная новость ее разбудила.
— Волосы взъерошены, потому что трахалась, — театральным шепотом сказал Бернефлуд Гонсалесу, который никак не отреагировал.
Бекман рухнула рядом с Гонсалесом и округлила глаза, показывая, что тоже с трудом верит в развитие событий.
— Я сдаюсь! По дороге сюда я чувствовала себя сумасшедшей.
— Ты сказал, что его ударили ножом? — спросил Телль, нетерпеливо присаживаясь на краешек стула. — То есть здесь у нас совершенно другой способ. И я не могу понять…
— Это вообще другой убийца, — проинформировал Бернефлуд, и Телль на секунду закрыл глаза, прежде чем ответить.
— Да, я понимаю, что запертый в камере Себастиан Гранит не мог убить Свена Мулина. Но, учитывая обстоятельства, было бы слишком странным совпадением, если бы Свена Мулина убил совершенно посторонний человек, никак не связанный с Себастианом Гранитом. Или как?
— В полицейской работе никогда не говорят «никогда». Пока это ничем не доказано, — высокопарно произнес Бернефлуд.
«Вот ты и выдал сегодняшний интеллигентский комментарий», — подумал Телль, собрался с силами и выдвинул гипотезу:
— И все же мы должны исходить из того, что и третье убийство каким-то образом связано с нападением на Мю Гранит, сестру Себастиана Гранита, Томаса Эделля, Улофа Барта и Свена Мулина. То есть кто-то связанный с нашим задержанным… Помогите мне.
— Кто-то, тоже близкий Мю, — сказала Бекман.
Телль кивнул.
— Или достаточно близкий Себастиану, чтобы участвовать в его безумной акции возмездия. Кроме того… имеется еще одна альтернатива, которую мы также должны принять в расчет: что Себастиан Гранит признался в двух преступлениях, которых не совершал. Что, если он выгораживает кого-то другого?
— Кто обнаружил Мулина? — спросила Бекман.
— Какой-то сосед, — ответил Бернефлуд.
— Его допросили?
— Да. Местная полиция начала обход. Правда, в этой глуши не особо много домов. Но кто-то, кажется, слышал выстрел.
— Выстрел? — переспросила Бекман. — Тогда я ничего не понимаю.
— Да. Винтовка Мулина лежала на земле рядом с ним. Он ведь мог понять, что дела его плохи.
