Мое лицо первое - Татьяна Русуберг

— Эмиль? — Конопатый широкий лоб пошел складками — видимо, от напряженной работы мысли. Красноватая короткопалая рука замерла над булочками.

— Ну да. Винтермарк. Его дядя — владелец «Отелло». По крайней мере был им лет десять назад. — Я постаралась вложить в голос максимум уверенности.

— А-а, Эмиль. — Круглое простоватое лицо разгладилось, булочки скользнули в пакет. — Дык он не тута работает. Он, того-этого, в Брёрупе.

— В Брёрупе? — Теперь настала моя очередь переспрашивать. Брёруп был городком чуть побольше Хольстеда. Помню, мы с девчонками пару раз ездили туда, чтобы сходить в кино. В Хольстеде кинотеатра не водилось.

— Агась. — Паренек поместил хрустящий пакет на прилавок и занялся кассой. — Тама новый филиал у нас, того-этого. Уж года два тому, как открылся.

Я достала из кошелька карточку и приложила к терминалу.

— А живет Эмиль теперь тоже в Брёрупе? — Уловив любопытство в глазах мальчишки, я быстро пояснила: — Мы в школе когда-то вместе учились. Давно не виделись. Хочу сделать ему сюрприз.

— Не, тута он живет, на соседней улице. Знаете, где еще дома такие кирпичные, того-этого, трехэтажки. — Пекарь ткнул куда-то мне за спину и вытащил из кассы чек. — Нужoн?

Сердце гулко заколотилось в груди: значит, Эмиль совсем близко! Сегодня ночью его отделяло от меня каких-то пятьсот метров! Невероятно.

— А номер квартиры не знаешь случайно?

Белый колпак качнулся из стороны в сторону. Ладно, это было бы чересчур удачно. Я развернулась к выходу, соображая, успею ли метнуться в Брёруп до закрытия булочной: «Отелло» в субботу работал только до двенадцати.

— Эй, того-этого, ваши булочки!

Я выхватила из рук растерянного парнишки бумажный пакет и выскочила на улицу. Выпечка грела пальцы через тонкую бумагу. Постояла несколько мгновений за дверью, глотая ледяной ветер. Развернулась и снова нажала на бронзовую ручку с завитушками. Колокольчик тренькнул, отрывая рыжего паренька от ковыряния в носу.

— Добутр! — заученно сказал он, но улыбка на этот раз вышла кривоватой. — Вам еще че-нить, того-этого?

Я попыталась изобразить жизнерадостность:

— Если увидишь Эмиля, не говори, что я про него спрашивала, хорошо? А то сюрприза не получится. Понимаешь?

— Агась. — Мальчишка хлопал ресницами, глядя на меня бледными пуговичными глазами. Конопатые щеки залил румянец, и они стали похожи на булочки, сверлящие меня буравчиками-изюминками из-за его спины. — Пымаю.

Интересно, что этот деревенщина себе надумал? Пымает он. Ладно, бог с ним.

— Спасибо.

Я вышла на улицу, прижимая остывающий пакет к груди, и поспешила домой. По пути сделала крюк, специально, чтобы пройти мимо трехэтажек, в одной из которых обосновался Эмиль. Их было на этой улице всего две: вытянутые здания из красного кирпича, в каждом по три подъезда. Со стальной лестницей по торцу, вроде пожарной, только шире. На площадках сушилось линялое белье, стояли колченогие стулья и батареи пустых бутылок, а под крышей какой-то умелец соорудил мини-теплицу из складного пластикового шкафа.

Я отметила отсутствие кодового замка на дверях, занавесок в большинстве окон и дежурных дизайнерских безделушек на подоконниках. Стекла нижнего этажа выглядели пыльными и давно не мытыми, за одним из окон виднелись наставленные до потолка коробки для переезда, на другом был прилеплен изнутри детский рисунок, выгоревший на солнце настолько, что едва можно было различить цвета. Дешевые квартиры для одиночек и малоимущих семей — вот какое это было жилье. Дыртаунские трущобы. Дно. Чтобы скатиться ниже, нужно было породниться с Еппе.

Что здесь забыл Эмиль? Неужели у него все так плохо? И что с Сюзанной? Не могу поверить, что она согласилась сюда переехать. Или она живет с близнецами отдельно? Хотя сейчас ведьма, наверное, в больнице. А где тогда младшие Винтермарки?

Я зашла в ближайший подъезд. Смелости на это хватило только потому, что была уверена: Эмиль на работе.

Грязновато, темновато, в воздухе стоит странная смесь запахов: подгоревший фритюр, старая обувь, кондиционер для белья. Справа на стене — почтовые ящики. Бинго! Посмотрим на таблички. Здесь это просто клочки бумаги, на которых ручкой нацарапаны имена жильцов. 1 эт. спр.: Амалия, Мария и Юлия Свенсен, 1 эт. поср.: Густав Гамбургер, 1 эт. сл.: Амир, Дария, Махмуд, Кава и Надия Хуссейн.[42]Ясно. До Хольстеда докатилась глобализация. Но Винтермарков тут нет.

Шумно выдохнув, я вышла на улицу и зашла в следующий подъезд, потом еще в один. Нужная фамилия обнаружилась на бумажном квадратике в последнем: 3 эт. спр: Сюзанна, Эмиль, Лукас, Мия Винтермарк. Значит, они теснятся тут все вместе. А как же деньги от продажи дома? В лучшие времена он наверняка стоил более миллиона. И страховка? Матери Дэвида наверняка выплатили страховку после смерти мужа. Хотя… Он был полицейским, его профессия относится к категории повышенного риска. Интересно, в таком случае страховая сумма выше или ниже обычной? Так или иначе, денег должно было хватить на жилье получше этого клоповника. От одного переезда сюда Сюзанна могла слечь. Ведь она привыкла смотреть на людей свысока, неодобрительно потряхивая двойным подбородком, гордилась своими идеальными виллой-садом-мужем-сыном, и вдруг ей пришлось скатиться к самому подножию социальной лестницы, ходить по одним ступенькам с алкоголиками, матерями-одиночками и беженцами с Ближнего Востока. Просто нонсенс какой-то.

Ничего не понимаю. Мне нужен кофе. Много крепкого кофе.

Добравшись наконец до дома, я уселась на кухне с самой большой чашкой в руках, вдохнула бодрящий аромат и только тут сообразила, что забыла купить масло для булочек. Придется теперь жевать их так.

Ехать в Брёруп было уже поздно, да и не имело смысла: можно зайти к Винтермаркам ближе к вечеру. Хорошо бы близнецы оказались дома: вряд ли тогда Эмиль решится причинить мне вред — не при детях же. Собственно, я даже могу не заходить в квартиру. Можно будет договориться о встрече в каком-нибудь многолюдном месте. Хм, как будто в Дыр-тауне такое есть. Насколько помню, тут раньше даже кафешки нормальной не имелось. Только вагончик с хот-догами у супермаркета, возле которого вечно ошивались местные алкаши. Правда сегодня я заметила вывеску пиццерии с оптимистичным названием «Аль Капоне» прямо напротив булочной, но заведение показалось мне крошечным, на два столика. К тому же я и так была на взводе, чтобы рисковать нервами, сидя рядом с потенциальным маньяком в гостях у гангстера и с видом на имя убийцы-душителя.[43]

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Почему бы не выведать пока у кого-то, что же произошло с Винтермарками? Но у кого? Может, у подозрительно