Мое лицо первое - Татьяна Русуберг
Мне не хватало воздуха, потому что чужой язык заткнул рот. К горлу подступала тошнота, голова кружилась, но я не могла сказать об этом. Наверное, поэтому стиснула зубы. Эмиль вскрикнул и отстранился.
— Вот же дрянь!
Меня рванули за волосы. Тело последовало за головой, в которой вспыхнул огонь. Колени ударились об пол, заскользили по доскам. Я завалилась на бок, и меня поволокли, удерживая за волосы и плечо. Не помню, кричала ли я. Алкоголь отчасти заглушил боль. Я даже не заметила тогда, что ободрала колени, а джинсы на одном порвались.
Потом подо мной стало мягко и чуть колко. Я чихнула от аромата сухой травы и лета. Эмиль, чертыхаясь, возился с моей одеждой. Пытался стащить джемпер с блузкой через голову, но они застряли. Я хихикала внутри шерстяного кокона — что-то щекотало голый живот. Наконец Эмиль с силой дернул, от блузки оторвалось несколько пуговиц, и моя голова высвободилась. Одежда спутала мне руки, но Эмиля это не заботило: он возился с молнией у меня на джинсах. От него странно пахло: терпко и мускусно, почти как от лошади. И дышал он шумно, словно взмыленный жеребец.
Я попыталась пнуть его коленом, но в это мгновение молния наконец подалась, и Эмиль одним рывком сдернул с меня джинсы до голеней. Его рука зашарила по мне, нащупывая резинку трусиков. Я снова захихикала. Где-то совсем рядом тихо заржала лошадь. Я тогда подумала, что она тоже смеется — надо мной.
Тонкая ткань трусиков треснула. Обтянутое джинсами колено надавило мне между бедер, прищемив кожу. Кожей лобка я почувствовала прикосновение чего-то очень горячего и чуть скользкого.
И тут вспыхнул свет.
Пришлось зажмуриться. Под веками плыли оранжево-синие круги, а над головой загрохотали болезненно громкие голоса:
— Отойди от нее!
— Откуда ты тут взялся, урод?
— Я сказал, отойди! Не трогай ее!
Что-то брякнуло, зазвенело. Что-то со свистом рассекло воздух. Я силилась открыть глаза, но от яркого света на них тут же выступили слезы.
— Ты что, совсем рехнулся?! — В голосе Эмиля впервые послышалась неуверенность. — Ты же не посмеешь…
Его оборвал новый свистящий звук. Мою влажную щеку обдул ветерок. Эмиль взвизгнул одновременно с громким хлопком. Он навалился на меня, но тут же отпрянул. Снова свист, хлопок, визг. Захлебывающийся крик:
— Ты точно рехнулся, урод недоразвитый! Ты что творишь…
Крик оборвался, перешел в вой. Мне удалось наконец приоткрыть веки. Прямо передо мной был залитый ярким светом проход между стойлами. Посередине, подобно Ван Хельсингу, истребляющему вампиров, застыл Монстрик… Нет, не Монстрик, а Монстр, размахивающий кнутом сюрреалистичного оранжевого цвета. Эмиль пытался убежать от него на четвереньках, а кожаный хвост со свистом опускался на бледную голую задницу — парень не успел натянуть штаны. Появление каждой вспухающей красной полосы сопровождалось жутким воем. Эмиль вертелся, как вытащенный из земли дождевой червяк, но встать ему мешали опутавшие лодыжки джинсы с трусами и кнут, хлеставший по тянувшимся к одежде рукам.
В попытке спастись голозадый Эмиль уцепился за дверцу пустого стойла и провалился внутрь: дверца оказалась не заперта. Ван Хельсинг шагнул следом, поднимая кнут, и пропал из виду. Из стойла донеслись вой, возня. Эмиль визгливо выкрикнул:
— Только попробуй, ушлепок! Я тебя урою, говна кусок! Я ж тебя у-у…
Его голос захлебнулся.
В проход вышел Д., уже без кнута. Спокойно запер стойло и подошел ко мне. Я поняла, почему он напомнил мне Ван Хельсинга. Полы его плаща камуфляжного цвета свисали почти до земли, хотя голову вместо шляпы прикрывал капюшон.
— А где твой кол? — спросила я, глядя на Д. снизу вверх.
Он часто-часто заморгал, на щеках вспыхнули алые пятна — это даже под капюшоном было видно. Теперь-то я понимаю почему. Я ведь перед ним лежала почти голая: может, и в лифчике, но от трусов одна резинка осталась.
В общем, Д. ничего не сказал: он просто склонился надо мной и стал помогать одеваться. Правда я ему скорее мешала: хихикала, как последняя идиотка, лезла обниматься и возила губами ему по шее. Он вздрагивал и замирал, но потом продолжал натягивать на меня штаны и свитер. Молния не хотела застегиваться, на блузке были оторваны пуговицы, но Д. справился кое-как и начал оглядываться по сторонам.
— Где куртка? — спросил он наконец.
Я помотала головой, которая все норовила упасть на грудь:
— Н-не зна… ик!
Д. куда-то исчез, и я прилегла на сено поспать: этот фильм ужасов меня сильно вымотал. Только прикрыла глаза, как меня стали тормошить, усадили, накрыли плечи чем-то тяжелым и теплым, от чего резко пахло лошадью.
— Уди! — отпихнула я Д., пытаясь свернуться калачиком под «одеялом». — Устала я.
— Надо идти. — Упрямые руки потянули меня куда-то, вытаскивая из теплого травяного гнезда. — Пойдем, Чили!
— Нет! — отрезала я и нырнула носом в пол.
Д. подхватил меня, прислонил к чему-то твердому и деревянному. Перед носом оказалась табличка со звездочками и цветочками: Ганнибал. Ютландский тяжеловоз. 12 лет. Задрожал пол. В ухо задышало горячо и влажно, защекотало волосы на макушке.
— Ты ему нравишься, — проговорил Д.
Потом я, наверное, отключилась. Потому что следующее, что помню — полет вверх и жесткую шерстяную обивку дивана, на который я навалилась животом. Меня потянули за ногу, перекидывая ее через диван. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за длинную спутанную бахрому. Сзади ко мне прижалось чье-то тело, зашуршала камуфляжная ткань, меня обняли горячие руки. Диван под нами закачался и поплыл по воздуху. Мы поплыли вместе с ним — прямо в ночь, под звезды.
— Всегда мечтала, — протянула я, откидывая голову назад и упираясь затылком в плечо того, кто сидел за мной.
— О чем? — спросил он тихо.
— Чтобы моя кровать летала по ночам. А я бы лежала под одеялом и смотрела на мир сверху.
— Тогда смотри, — сказал он.
И мы полетели.
I’m looking for a complication,
Looking cause I’m tired of trying,
Make my way back home
When I learn to fly high…
«Фу Файтерс» пели нам в спину, а вспышки из открытой двери амбара расцвечивали легший на поля туман в цвета радуги.
Я подпевала во все горло, не смущаясь, что путаюсь в словах:
Run and tell all of the angels
This could take all night,
Think I need a devil
To
