Замерзшее мгновение - Камилла Седер
— Вот как… но кто…
— Жена не разрешает ему пить кофе со знакомыми женщинами, особенно если это старые дела, гм… так что мы несколько раз встречались тайком и пили кофе в городе. Абсолютно невинно, так сказать, он действительно не…
— Но как он…
— Так вот, Бьёрн дружит с парнем, близко общавшимся с той девчонкой — Белой Кожаной Курткой, Тингелинг, — которой ты интересовалась и которая исчезла. Ее звали Мю, кстати. Мир тесен, понимаешь ли.
Теперь у нее точно началась головная боль. Ханна нервно хихикнула, но тут же вновь посерьезнела.
— Я знаю, понимаю, что не должна была говорить, но — да. Так получилось, я сделала это, хотя почти ничего не знала.
— Что он сказал, этот Бьёрн?
На смену раздражению пришло любопытство.
— Бьёрн просто узнал ее псевдоним и вспомнил, что она немного общалась с Йоном, когда все это случилось, в смысле, с этим приятелем. Что он был последним, с кем она общалась, так сказать. Они были одноклассниками или что-то вроде этого. Я взяла его номер телефона.
— Кого — Йона?
Сейя затаила дыхание.
— Точно. Если тебе это интересно. Я подумала — ты, кажется, хотела разобраться в этом старом дерьме, чтобы успокоить свою душу.
Сейя глотнула холодной кофейной бурды и скорчила гримасу.
— Дай мне номер.
Туманно ответив на вопросы Ханны о том, какого черта ей все это нужно, она осталась сидеть, глядя на номер телефона, нацарапанный на полях субботнего приложения к газете «Гётеборгс постен».
Она не забыла, как разозлился Кристиан Телль, узнав, что она перешла границы. Правильнее было бы переступить через свою гордость и поехать в отделение полиции, где он сидел со своим самодовольством. Передать ему информацию и вернуться домой. Конечно, у нее лишь номер телефона человека, вероятно, знавшего Мю более десяти лет назад. Может, это не имело значения, и ей в таком случае пришлось бы напрасно унижаться.
С другой стороны, это стало бы прекрасным способом показать, что она уважает его точку зрения. Что на нее можно положиться. За разочарованием пряталась надежда, желание, чтобы все снова наладилось. Хотя лучше бы он первым позвонил ей. Но телефон молчал.
Сделав себе новую чашку кофе, она села за письменный стол. Папка, которую нашел Телль, с незаконченным текстом и нечеткими фотографиями тела у мастерской Томаса Эделля, аккуратно лежала между конспектами к экзамену по этике и журналистике. Она так и не открывала конспекты. Сейя включила лаптоп и ввела пароль.
Субботняя газета валялась достаточно близко, чтобы можно было разобрать цифры. Она набрала номер — пусть будет так. Если разговор даст ей что-то важное, Телль узнает об этом сразу.
Йон Свенссон ответил после первого сигнала.
59
Часы Телля показывали четверть восьмого, когда он уходил из отдела. Несмотря на стремление выпить вина и лечь в постель, он застрял в комнате отдыха с Бекман и Карлбергом. Они, кажется, тоже не спешили домой. Вероятно, желание проанализировать случившееся превосходило потребность во сне.
Какова бы ни была причина, они часто делали так после раскрытия преступления крупного дела: находили в шкафу забытый пакетик печенья, которое макали в кофе, снова и снова проговаривая различные стадии расследования. На руководящем уровне это называется дебрифинг.
В кабинете его ждали бумажные завалы и мигающий автоответчик. Решение полчаса поработать с бумагами, чтобы успокоить нервы перед уходом домой, вылилось в пару часов расчистки в бешеном темпе.
С некоторой долей правоты его можно было бы обвинить в пренебрежении административной составляющей своей деятельности. Зато, когда он этим занимался, никто не осмелился бы утверждать, что он работает неэффективно.
Он прошел через приемную, чтобы наконец-то поехать домой. Шедшие навстречу свой рабочий день только начинали: судя по настенным часам, время для него остановилось еще вчера вечером, в четверть восьмого. В глаза словно насыпали песка, и желание лечь в кровать перестало быть теоретическим, физически ощущаясь в подгибающихся ногах. Даже портфель тянул руку, хотя и на самом деле стал тяжелее. Прежде чем выйти из кабинета, он схватил верхнюю часть опасно наклонившейся стопки конспектов, циркуляров и памяток, которые постоянно копились на его столе, — чтобы их прочитать, требовалась отдельная работа на полную ставку. Он собирался использовать часть этих бумаг как повод остаться дома на день или два.
— Кристиан!
Сейя бросилась ему навстречу. Поколебавшись долю секунды, она слегка обняла его. От нее едва уловимо пахло ванилью.
Он непроизвольно застыл. Она, должно быть, заметила это и отступила.
— Я полчаса пыталась прорваться к тебе. Тут у вас как в крепости, — неловко пошутила она.
Ни один из них не улыбнулся.
— Вовсе нет, — коротко ответил он. — Я попросил, чтобы меня не беспокоили, — был занят…
— Ты занят? — взволнованно прервала она, поправляя выбившуюся из прически прядь. — А мне нужно поговорить с тобой о…
— Да, я занят.
Он наблюдал, как она наматывает волосы на палец. Ребяческое движение вдруг безумно его раздражило. Ощущение усталости и одновременно удовлетворения исчезло в то самое мгновение, когда она необдуманно приблизилась к нему, нарушив личное пространство. Недостаток сна за последние дни позволил злобе, пробудившейся по дороге в Бенгтфорс, вырваться наружу. Ее непонимание спровоцировало взрыв.
— Чаще всего на работе я занят. А если сейчас свободен, то по меньшей мере чертовски устал и собираюсь домой спать.
— Я понимаю. — Она заколебалась. — Я просто хотела поговорить с тобой о…
Он потерял остатки терпения.
— Слушай: я еле стою на ногах. Если ты чего-то хочешь от меня по работе, то позвони завтра в рабочие часы. Сейчас я еду домой.
Она открыла рот с таким выражением, словно не верила услышанному.
— Если ты чего-то хочешь от меня… Какого черта ты имеешь в виду? А если это не связано с работой, тогда что?
Она отступила еще на пару шагов.
Краем глаза Телль заметил проходившего мимо коллегу, приветствовавшего его жестом, но не ответил. Рука, державшая тяжелый портфель, начала болеть, но выпустить его означало уступить ее давлению. Он не даст ей больше времени.
— Кристиан. Я поняла, что ты… чертовски зол на меня, хотя лично мне твоя реакция кажется неадекватной. Наверное, у тебя есть право так реагировать, не знаю, но, как бы то ни было, ты ведь можешь просто уделить мне пять минут. Думаю, то, что я скажу, могло бы тебя заинтересовать.
В глубине души Телль понимал, что женщине, стоящей сейчас перед
