Код Адольфа Гитлера. Финал - Владимир Иванович Науменко
– Пожалуйста, постарайтесь выбраться отсюда, может быть, вам удастся пробиться? Передайте от меня привет Баварии.
На ней было чёрное платье с розами на декольте, волосы уложены и красиво причёсаны. Гитлер и Ева удалились в маленькую гостиную и закрыли за собой тяжёлую дверь. Наступало священнодействие самоубийства.
Преданный Гюнше, заняв пост у дверей кабинета Гитлера, передвинул кобуру пистолета на живот и широко расставил ноги. Ожидание трагической развязки возросло. Геббельс, Борман, Кребс, Аксман, Хавель, Линге, Кемпке и остальные столпились в коридоре и ждали, когда фюрер решится произвести обрывающий жизнь выстрел. Но имело место непредвиденное никем из них.
Всеобщее ожидание внезапно обернулось всеобщим вздрагиванием. Все ясно услышали торопливый топот ног. Геббельс, присмотревшись, обомлел, осознав, кто явился раздражителем в атмосфере тягостного ожидания. По коридору с вытаращенными глазами бежала Магда, его супруга. Её сердце колотилось, словно оно знало, что, покончи фюрер с собой, конец для её семьи неминуем. Понимание этого росло в ней каждую минуту. Она решила воспротивиться этому изо всех сил, чтобы оттянуть его. Растрёпанные волосы женщины производили шокирующее впечатление на окружающих. Добежав, она остановилась перед Гюнше и прямо потребовала от него:
– Гюнше! Мне необходимо поговорить с фюрером!
В ответ на эту просьбу адъютант отрицательно покачал головой. Магда словно получила нервную встряску, оробела, но, услышав из уст Отто отказ, ещё громче, чем в первый раз, проговорила:
– Пожалуйста!
Гюнше вновь был категоричен, своим видом показывая тяжело дышавшей женщине, что её просьбу выполнить невозможно.
– Пожалуйста!… – Магда, в этой просьбе исторгнув из груди истеричный крик, кулаком не сильно, но чувствительно ударила по груди Гюнше, безуспешно было пытавшегося удержать её от опрометчивого поступка, и, откуда у неё взялись силы, оттолкнула его от входа. Дверь распахнулась, и, невнятно бормоча, фрау Геббельс ворвалась в комнату Гитлера. И встретила ледяной приём, если не хуже.
– Вон! – привстав с дивана, как только она вошла, Гитлер указал ей на дверь.
В оправдание своего проникновения сюда Магда пыталась выдавить из себя слова, успела проговорить жалостливым голосом: «Мой фюрер, не покидайте нас. Без вас мы погибнем жалкими и несчастными!», но её взгляд, коснувшись лица Гитлера, не нашёл в его облике ничего, говорящего о понимании и гуманности к судьбе своей семьи. Фюрер во второй раз позволил себе сделать то, что хотел. И предотвратил бурю никому ненужных эмоций Магды.
– Вон!!! – не в силах скрыть раздражения, взъярился на неё Гитлер. Он буквально был взбешён наглым упрямством этой женщины.
Возле открытой двери образовался полукруг свидетелей намечавшегося смертоубийства. Назревала неприятная для всех сцена. Фрау Геббельс, явно не ожидая, что в последние минуты жизни фюрер публично наорёт на неё, попятилась к двери, вздрагивая и всхлипывая на ходу. Выйдя от Гитлера униженной, не замечая, что Гюнше быстро закрыл после неё дверь, она локтями растолкала людей, и, спотыкаясь, побрела обратно по коридору. Вместе с ней, как правильно поняли свидетели, ушла последняя надежда образумить Гитлера. Но после этого происшествия успокоились не все. Одним из возмутителей спокойствия стал Аксман. Однорукий вождь нацистской молодёжи подошёл к двери, за которой в эти минуты подготавливался к смерти фюрер, и сказал Гюнше:
– Отто! Вы же офицер! Вы же не можете допустить, чтобы фюрер застрелился и лишил нас своего руководства!
– Успокойся, Артур! – придав лицу суровое выражение, посоветовал Гюнше. – Человек, душу которого терзает страх, становится добычей дьявола. Фюрер приказал никого не впускать, и пока он жив, для меня его приказ есть приказ.
Аксману ничего другого не оставалось, как принять этот совет к своему сведению, успокоиться и отойти к группе людей, ожидающих выстрела в кабинете.
* * *После того как Гюнше закрыл дверь и остался стоять на посту, тем самым пресекая любые попытки потревожить покой фюрера, сидевшая на софе Ева задержала дыхание, нутром чувствуя, что последующие минуты станут последним откровением в её жизни. Шум системы вентиляции и рокот дизельных агрегатов приглушали звуки из комнаты. Несколько мгновений задержавшись у двери, Гитлер обернулся к жене, и в его глазах она увидела странный блеск. Сердце Евы замерло. Для них настал судьбоносный миг. Неожиданно ей стало страшно. Фюрер тронулся с места, подошёл к ней вполне здоровым человеком, обхватил её за плечи и посмотрел на неё с такой страстью, что ей стало не по себе. Она не так представляла начинающуюся на её глазах процедуру смерти. Потом фюрер, отстранившись от неё, сказал:
– Никто за стальной дверью не должен знать, что знать ему необязательно, а об этом ты должна узнать только в последний момент!
– Так мы не собираемся умирать, Ади? – изумившись словам фюрера, растерялась Ева. Такого поворота она не могла предвидеть. – Я правильно тебя поняла? Я вообще ничего не знаю, от меня всё держится в
