Код Адольфа Гитлера. Финал - Владимир Иванович Науменко
– Ничего больше не хочу слышать об этой организации! – вцепившись в подлокотник кресла, зло проговорил Гитлер. – На днях, в лице Гиммлера, они уже показали себя во всей красе. Ну что ж, господа! – констатировал очевидное Гитлер. – За всё время обороны Берлина, – и вы, господа, этому свидетели, – генерал Кребс так и не сообщил нам ничего вдохновляющего. Как я понимаю, Восточный и Западный фронты разгромлены. Три четверти Большого Берлина окружены войсками Красной Армии. Русские снайперы, как мне доложили, стреляют по Имперской канцелярии с крыши отеля «Кайзергоф» и министерства пропаганды, а от прямого попадания сегодня сгорел мой личный гараж вместе с находившимися там автомашинами. Не пришла ли вам пора сдаваться? Мои приказы не всегда выполнялись безоговорочно, я не могу больше это терпеть, жизнь опротивела мне. И я как солдат паду перед дверью канцелярии.
– Ни я, ни моя семья не переживём фюрера! – фанатично произнёс Геббельс. – Конечно, мой фюрер, совершенно верно! Коммунисты должны быть остановлены и времени для философствования нет. Если падёт национал-социалистское государство, тогда не будет существовать фамилия Геббельс.
– Но, мой фюрер! – произнёс растерянный Кребс. – Доктор Геббельс! Мы ещё боеспособны и будем драться за вас до последнего. Сегодня группа Монке отбила две атаки и понесла большие потери. Есть и неплохие новости, мой фюрер! Вчера Хайнрици был сменён во главе группы армий «Висла» Куртом Штудентом.
– А что англо-американцы? – задал вопрос Гитлер.
– Войска союзников находятся в 30 километрах от Мюнхена, – сказал Кребс.
– Прекрасно, генерал! – ткнув пальцем в его сторону, произнёс Гитлер. – Вот к чему привели ваши доклады! Колыбель нашего движения скоро окажется в руках врагов.
– Вы правы, мой фюрер! – Кребсу ничего другого не оставалось, как согласиться с этим мнением. – Они взяли Мюнхен в клещи, охватив город с двух сторон. Американские войска в Тироле вышли на итальянскую границу. В Италии они взяли города Брешиа, Бергамо, Геную и вошли в Милан.
– Вот для нас и наступает военная катастрофа! – в установившейся тишине произнёс сокрушённый Гитлер. Он говорил то, что представлялось ему очевидным. – Американцы? Американцы похожи на свиней, живущих в выложенном плиткой хлеву. Но потери, господа, не бывают слишком большими! Они сеют семена будущего величия. Потом он обратился к руководителю «Цитадели»: – Сколько вы ещё можете продержаться, Монке?
– Два-три дня, мой фюрер! – ответил генерал.
– Время, достаточное для того, чтобы я пустил себе пулю в лоб! – обречённо произнёс Гитлер. – Попомните мои слова, я не шучу, – англо-американский капитализм устроит побеждённым немцам высокий стандарт жизни под названием «кладбище». – На лицах присутствующих он прочитал выражение испуга.
– Не беспокойтесь, мой фюрер! – попытался беспристрастно говорить Монке. – У нас в случае экстремальной ситуации идеально отлажен механизм подготовки к бою.
– Мы спасём вас, мой фюрер! – выдвинувшись вперёд, фанатично произнёс Аксман – Если кто-то мёртв, то сопротивляться уже не может. Слава богу, мы ещё живы. Мой фюрер! Мы окружим вас охраной гитлерюгенда. Дайте нам приказ! Мы спасём вас для немцев.
– Фюрер ценит вашу преданность, Артур! – сказал Борман за фюрера. – Но в этом прорыве он не видит смысла. Я бы на вашем месте, господин Аксман, предложил фюреру иное решение – пусть кто может, пробивается и поторопит армию Венка идти нам на выручку.
– Что на это скажет командующий обороной Берлина? – с этим вопросом Гитлер обратился к Вейдлингу.
– Мой фюрер! – стал отвечать генерал. – Нет никакой возможности продолжать сопротивление. Все надежды на снабжение с воздуха рухнули. Доставлено 6 тонн грузов, в том числе 8—10 фаустпатронов, 15–20 зарядов для артиллерии и небольшое количество медикаментов.
– Я вынужден согласиться с вашим мнением, генерал! – будучи предельно раздражённым по причине усталости, встал и сказал Гитлер. – Но отчаиваться – удел трусов. Больдт и двое молодых офицера вырвутся из Берлина, доберутся до генерала Венка, подробно обрисуют ему здешнюю ситуацию, – как в городе, так и в Имперской канцелярии, – и убедят его в необходимости поспешить нам на помощь. Если они попросят его поторопиться, то мы будем спасены. В противном случае, господа, будет слишком поздно. Несколько часов назад я отдал специальное распоряжение о переброске самолётами боеприпасов. И ещё одна приятная для вас новость, господа! Если завтра положение с доставкой воздушным путём боеприпасов и продовольствия не улучшится, я даю санкцию на оставление Берлина и попытку прорыва из окружения. Все препятствия надо сломать, о капитуляции не может быть и речи.
* * *Гитлер пришёл в свой кабинет и, к своему удивлению, обнаружил, что там находится Мюллер. Фюрер рад был видеть его, но это совещание порядком взвинтило его нервы, что он был сейчас не в лучшем настроении.
– Добрый день, мой фюрер! – вставая со стула, с улыбкой произнёс Мюллер. Он всегда поражался тому, как фюрер умеет держаться при людях. Достойно, как и подобает великому человеку.
