Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
– Мне необходимо переговорить с ним лично, – возразил Петр, откинувшись на подушку, чувствуя, как снова подкатывает тошнота. – Когда он сможет. А пока выясни у его куратора подробности их сотрудничества, – он усмехнулся. – Откуда там ноги растут? По чью душу работали? Доложишь мне сразу же, когда будет информация. Сбежавшего ищут?
– Пока по нулям, – Зоров явно что-то хотел выяснить, но никак не решался. Наконец спросил. – Игорь рассказал, что ты был не совсем адекватен после контузии. Ты же понимаешь, он изложит все в рапорте.
– Посмотрел бы я на него, если бы ему под ноги эфку кинули, – проворчал Петр. – Если хочет потерять мое хорошее расположение, пусть пишет.
– Да ладно тебе, это же твое здоровье, в конце-то концов. Подлечись как следует, – Мирон нарочно припугнул полковника, зная, что Игорь не станет в рапорте описывать эти детали.
Вечером Зоров заглянул к Горюнову уже с новостями от куратора агента. Петр тосковал от бездействия и поднявшейся температуры. Он не умел болеть и тяготился своим недомоганием.
Новость о том, что агент работал в Грозном, все это время не выезжал из города и тем более в Гудермес, настроения не улучшила. По всему выходило, что Юрасов взял с собой случайных людей. Нечистых на руку, людей вне закона, но тех, кто не настучит. Николай прокололся, но выиграл по-любому и в главном – этот водитель ничего о нем не знал. О предстоящем мероприятии своему куратору водитель сообщил только время встречи и что речь идет о продаже оружия игиловцам. Про Юрасова сказал лишь, что человек из Гудермеса, некий Дирар.
Ночью водитель скончался, не приходя в сознание, обрывая вялые надежды Горюнова разведать что-то про возможное местонахождение Юрасова. Да и что мог знать этот человек?
Выезды из города перекрыли еще днем, сразу после перестрелки, стараниями Тарасова, но уже утром вместе с новостью о кончине агента Зоров принес Горюнову известие о брошенной у рынка «Ладе». Никаких следов, только кровь в машине той же группы, что у Юрасова.
Даже если он и ранен, ему не составит труда умело загримироваться и уйти из города. Эксперт по количеству крови в салоне машины предположил, что ранение несерьезное.
Николай наверняка заранее готовил пути отхода. Теперь ему в России делать нечего. Он устремится за границу. Тут должен постараться Уваров, предусмотреть все вероятные пути перехода и перекрыть их.
Июнь 2015 года, г. Минеральные Воды
Петр попросил мобильный телефон у Зорова. Мирон, не открывая глаза, протянул сотовый и продолжал дремать в пластиковом кресле в зале ожидания, углубившись в ворот ветровки по кончик носа, как черепаха в панцирь.
Горюнов, чуть прихрамывая, прошелся по залу, нашел тихое место у большого смотрового окна с видом на взлетное поле.
– Сашка, это я.
– Догадалась, – удовлетворенно откликнулась она, словно только вчера расстались. – Мужа пока еще узнаю, но боюсь, что скоро уже перестану. Ты где?
– Сегодня буду дома.
– У нас гости.
– Что это за гости такие? Уж не мамаша ли моя из Твери прибыла?
– Как ты догадался?
– Ну а кто к нам еще может приехать?!
– Моя мама, – резонно заметила Саша, – но приехала твоя, чему я очень рада, и Маня, и Мансур.
– Она рядом, что ли, раз ты дифирамбы поешь?
– Получишь пару пинков, – пообещала Саша с улыбкой в голосе.
– Саш, ты как дворовый пацан разговариваешь. С мужем-то, – пожурил Петр, а Саша в ответ только рассмеялась. Горюнов вздохнул. – Вечером нам с тобой в гости надо будет съездить.
– Надо будет? – переспросила она. – К кому? Ты не особо хочешь идти? Что за обязаловка?
– К Евгению Ивановичу. У нас машина заправлена?
– Откуда я знаю? Я что, на ней ездила? Как ты поставил в гараж, так она там и стоит. Мне не до поездок – все рядом: молочная кухня, магазин, поликлиника, школа. У меня тут три М.
Горюнов вспомнил, как два года назад покойный Аббас в Эр-Ракке говорил ему про три М. Но он имел в виду спецслужбы – MIT, MI6 и Моссад.
– Ты о чем? – удивился он.
– Не о чем, а о ком – о Мане, Мансуре и твоей маме. Смеешься? А я тут как белка в колесе.
– Это такой зверек, у которого большой пушистый рыжий хвост? – пытался шутить Петр, испытывая опустошение.
Он прижался лбом к стеклу, глядя на взлетное поле. Там, за окном, начался дождь, он затемнил асфальт, становилось мокро и одиноко. Самолет, пробираясь сквозь водяную пелену на рулежную дорожку, то и дело останавливался, вздрагивал, словно ежился на ветру и не желал никуда лететь. Горюнову хотелось, чтобы Саша догадалась о том, что он сейчас чувствует, чтобы его черная тоска пробежала по проводам… Но он вспомнил, что теперь нет проводов, а есть только вышки сотовой связи, как иглы торчащие на пути из МинВод в Москву. «Какой я уже старый, – подумал он с замиранием и даже вдруг захотел отправить Саше телеграмму вместо СМС, но не знал, принимают ли их на почте. – А Зара поняла бы, без слов», – пришло ему на ум, и еще тягостнее стало. Он достал ее браслет из кармана.
– Какая форма одежды на вечер? – донесся до него голос Саши как через дождевую пелену.
– Что-нибудь скромное и темное. Это поминки.
– О, Господи! А что случилось? Кто умер? С тобой все в порядке?.. Ну что ты молчишь? Вы с ним вместе были, с тем, кто?..
– Саш, все скажу дома. Уже посадку на самолет объявили, – соврал он. До вылета оставался еще почти час. – Со мной все в порядке. – Он наклонился и потер колено.
– А я там зачем? Как-то неудобно. Я же его не знала.
– Ты меня повезешь обратно. Я выпью.
– Возьми такси, – сухо посоветовала Саша. – Ты выпить собрался или напиться?
– Тебя я беру в качестве жены, а не только шофера. Не хочу такси, хочу поехать с тобой. Ты это желала услышать? Все. Бегу. Скоро увидимся…
Однако из аэропорта он направился к Евгению Ивановичу. Тот дозвонился на телефон Зорова, пока они еще были в МинВодах. Бесцеремонно велел Мирону: «Дай своего шефа». А уже обращаясь к Горюнову: «Что все время занято? Не дозвонишься!» «Могу я с женой поговорить?!» – обозлился Петр. «Поговоришь, – разрешил он, – но сначала подъедешь
