Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева

Ирина Дегтярёва

Менеджеры халифата

© Дегтярёва И. В.

© ИП Воробьёв В. А.

© ООО ИД «СОЮЗ»

Зима, 2014 год, г. Стамбул

Открытую веранду заносило мокрым снегом, не спасал и навес. Официант, накинув куртку, то и дело выбегал с метлой и сметал снег со ступеней. Туристов совсем не было снежным стамбульским вечером в наргиле-кафе. Но на стоянке перед кафе теснились машины местных – авто выглядели озябшими и нахохлившимися, с шапками снега на железных крышах.

Сегодня играла турецкая женская сборная по волейболу. Турки вообще отъявленные болельщики, а после того, как их команда выиграла летом Евролигу, за женским волейболом стали наблюдать особенно пристально.

Ясем Тарек сидел на красном бархатном диванчике, выбрав место подальше от экрана большого телевизора, курил кальян с яблоком и мятой, выдыхал дым под невысокий потолок, который зрительно казался ниже от дыма многочисленных кальянов и висячих разноцветных шаров-ламп, восточных, но напоминающих китайские фонарики. Шум в кафе стоял невообразимый, и не только от криков болельщиков, но из-за обычной манеры турок общаться.

Выглядел Тарек совершенно отрешенным, как человек, пришедший расслабиться после рабочего дня, поесть и покурить.

Последнее время все реже, но все-таки возникало у него ощущение нереальности происходящего. Это, наверное, из-за резкого перехода от полного отчаяния к возрождению.

Да, он считал, что восстал, как феникс, из пепла иракской войны, которая унесла не только его работу, нормальную жизнь, но и жену, и взрослых уже детей, погибших во время американского вторжения.

Тарек стал нищим, гонимым, и это после долгих лет службы при Саддаме, рядом с Хусейном-сайидом – идолом целого поколения арабов. Он верил, что Саддам, вероломно вздернутый на виселице шиитами, руководимыми американцами, даже с того света заставляет его, Тарека, бороться.

И бывший полковник ССБ Ясем Тарек организовал террористическую группу сопротивления коалиционным силам, а затем и пришедшим к власти ставленникам американцев. Но и эта его деятельность – хождение по лезвию в оккупированном и ставшим враждебным Багдаде, не стала финальным аккордом жизни, как он решил про себя. Мечтал отдать жизнь подороже – за свою Родину, в память о Саддаме, о жене Бадре и детях.

Российский офицер нелегальной разведки, которого Тарек знал, как Кабира Салима не только сохранил жизнь Тареку, спрятав от преследователей в своей парикмахерской (являвшейся работой-прикрытием для Кабира), но и завербовал спустя три года после знакомства. Словно бы вытолкнул из пучины, и тот вздохнул полной грудью.

Тарека слишком долго держали «под водой» – в нищете и страхе. И все-таки не наступили необратимые изменения от такого «кислородного» голодания… Он уже выполнил первое серьезное задание Центра в секторе Газа и в Израиле, успел жениться и под видом беженца уехал с молодой женой в Париж. Получил новое поручение и устремился в Стамбул для его выполнения. И все же никак не мог привыкнуть, что нет нищеты, в кармане шуршат и лиры, и доллары, одежда на нем с иголочки, а жену Хануф он оставил в хорошей квартире в Париже, и она ждет ребенка.

«Будто в самом деле обнулился, – подумал он, отпив кофе из узкого стаканчика, и машинально погладил себя по макушке – без привычной гутры он чувствовал себя неуютно. – Новая семья, новая работа, новая страна. Вот только я сам – старый саддамовский офицер. На мне клеймо, как на быке, оно прожгло шкуру до костей, отпечаталось в подсознании».

За несколько месяцев, прошедших с момента, как Кабир его завербовал, Тарек не стал счастливым, он просто обрел спокойствие, которое и было для него почти счастьем после хаоса, царившего и в жизни, и в душе последние годы.

Сладковатый дым кальяна кружил голову, и хотелось не думать ни о чем, не шевелиться, застыть как муха, попавшая в мед, вяло двигать лапками, поглядывая сквозь янтарную муть на окружающих отрешенно.

Но деньги необходимо отрабатывать. Жизнь в Париже дорогая, тем более что через полгода родится ребенок. Да и не мог Тарек сидеть без дела, начинал хандрить, если не получал ежедневную дозу адреналина.

Летом, оказавшись в секторе Газа и попав под израильские бомбардировки в рамках операции «Несокрушимая скала», он едва не захлебнулся в адреналине. Но выплыл и привел под уздцы российским спецслужбам агента, которого завербовал много лет назад еще при Саддаме.

Муса Руби – агент, бесценный во всех отношениях, сотрудник Моссада. Он помог Тареку в выполнении задания Центра и дал согласие работать на российскую разведку.

Руби и Тарек получили неопровержимые подтверждения отчетам наблюдателей ООН о том, что еще в мае 2013 года ЦАХАЛ напрямую регулярно контактировал с ИГИЛ[1] и осуществлял поставки медикаментов и оружия. И продолжает.

Вернувшись в Ирак из Израиля, Тарек приуныл, очутившись с Хануф в комнатке, которую снимал у медника с Сук ас-сарая. Хотелось более стремительных перемен, и, к счастью, Кабир Салим принял одно из условий Тарека – не работать против Ирака. Но никто не торопился переводить его из Багдада в Европу, как он на том настаивал на всех встречах со связным Тобиасом. И все-таки благодаря влиянию Кабира Франция стала реальностью…

Центр поручил Тареку съездить в Эрбиль, передать паспорт Кабиру, с которым тот и улетал в Россию. Во время их встречи в аэропорту Тарек напомнил о своем желании попасть в Европу. Месяц спустя Тобиас при встрече на конспиративной квартире с неохотой сообщил, что Тареку необходимо перебраться во Францию. Документами его и Хануф снабдят. Подъемные он получит уже по приезде, а в Париже его обеспечат работой. Выходя из конспиративной квартиры, Тарек мысленно вознес хвалу Кабиру, уверенный, что тот снова поучаствовал в судьбе друга.

Париж встретил Тарека с женой сильным дождем в аэропорту «Шарль де Голль». А Каирский аэропорт проводил жарой. Центр распорядился лететь из Египта по документам Басира Азара. Под этим именем Тарек скрывался в Багдаде от властей.

Четыре с лишним часа в воздухе, сумка и чемодан на колесиках – все их вещи, и вот – Франция.

Уже в такси Тарек испытал ощущение мнимой свободы. Да, он вырвался из затхлой, тягостной атмосферы бьющегося в агонии Ирака, уверенный, что его великий Ирак пожирают метастазы – шииты, курды, американцы, ИГИЛ[2]. Уже нет целостности…

Тарек понимал, что во Франции не будет подвергаться постоянной опасности быть узнанным, арестованным, испытать на себе изощренную работу своих недавних коллег при допросах… Но свободным не станет уже никогда – ни от обязательств,