Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
– Думаю, что Тарек рисковал ради меня, вернее, ради того дела, которым я сейчас занимаюсь. Судя по намекам Эмре, полковник сунулся к Кану, чтобы мы не теряли времени. Я считаю, что этот Кан уж если не коллега покойного Аббаса из курдской разведки, то сирийский товарищ, коллега.
– Вот это меня и выводит из себя. Тарек угождал тебе, а поставил всю нашу операцию под угрозу срыва. Мы можем потерять агента.
– Такая вероятность существует всегда, – сухо сказал Горюнов, снова испытав досаду за свою судьбу. Ведь Петра много лет готовили к работе, и много лет он успешно действовал, а потом его легко сдали. А за случайно полученного, хоть и ценного агента генерал так сильно переживает.
– Думаешь, Галиб его дожмет?
– Кто знает, что в голове у этого придурка? – нахмурился Петр. – Но и Тарек непрост.
– На это я и надеюсь, – генерал поджал губы и о чем-то задумался. Сел за стол и признал неожиданно. – Как тебя не хватает. Как сейчас все было бы проще. Так что ты думаешь?
– Не зря же Тарек добывал для меня рекомендацию…
– Я категорически против этого внедрения. И сообщу твоему руководству свое особое мнение. Теперь контрразведка знает, где искать этих типов. Что еще надо? Арестовать, да и дело с концом.
– Не мне вас учить, товарищ генерал. Но ведь у них наверняка есть пособники, поставщики оружия, компонентов для СВУ, есть не выявленные боевики, которых готовили вместе с Байматовым и Наргизовым в одной группе для заброски на Северный Кавказ. Не факт, что задержанные сдадут остальных, да и всю цепочку, способы связи и так далее и тому подобное. Я передам им деньги и буду осуществлять общее руководство здесь, на месте. Жаль, пока нет возможности добраться до этого Хабиба. Афганский след – это любопытно.
– Ну какой там след? Обучался в Афгане, и все. Судя по всему дезертир. Твои нынешние коллеги могли бы постараться выяснить, кто он. Примерный возраст и национальность позволят вычислить его подлинные имя-фамилию. Перебежчик-дагестанец.
– Он может числиться пропавшим без вести, – возразил Петр. – А в таком случае список подозреваемых увеличится в несколько раз. Даже если мы его вычислим, нужно будет подтверждение, опознание по фотографии. Абдулла и Абдурахман способны его опознать, но захотят ли… Да и все-таки сейчас главное взять их с поличным и предотвратить готовящийся теракт. А то, что они его готовят, я не сомневаюсь. Да что вас, в конце концов, смущает? – он пристально посмотрел на Александрова.
– Хочешь знать? – усмехнулся Евгений Иванович. – Что ж, изволь. Во-первых, рекомендация от Хабиба. С какой стати он будет внедрять в устоявшуюся, сработавшуюся группу нового, совершенно неизвестного ему человека? И во-вторых, если он все же согласился, то кто на него так надавил и не связан ли этот кто-то с Галибом-Кюбатом? А в таком случае это западня.
– Даже если Недредик порекомендовал нам человека, связанного с Галибом каким-то немыслимым образом, и Галиб велел Хабибу согласиться включить меня в эту группу… Ну, – Петр развел руки, – это из области фантастики такое совпадение. Даже если Хабиб связан с митовцами, мне это ничем не грозит. Он же не знает, что я – это я. Мы сообщили другое имя. Теперь я Азали. И всем понятно, что это мой псевдоним, а кто за ним скрывается, им неведомо.
– Вот тут ты как раз ошибаешься. Если, не дай Бог, этот Хабиб связан с турецкими спецслужбами, то очень велика вероятность, что курирует направление «ИГИЛ»[71] в их конторе именно Галиб. Байматову или Наргизову будет достаточно отправить Хабибу твою фотографию, о чем он наверняка их попросит. Хабиб покажет фото куратору из MIT, и ты окажешься в ловушке, даже не догадываясь об этом.
– Внешность можно слегка изменить, – согласился с этим доводом Петр. – Да и вряд ли Галиб, увлеченный на данный момент Тареком, – Горюнов поежился и мысленно попросил прощения у Тарека за такое кощунство, – будет заниматься чем-то еще. Он решил, что напал на след ненавистного Кабира Салима и схватил его пособника. У Тарека есть козырь в рукаве, мы обсуждали с ним алгоритм действий на случай задержания. Лучше пусть они пойдут в лобовую, тогда у Тарека есть шанс. Если бы Галиб наткнулся на него позже и в момент, когда полковник был бы активно занят очередным заданием Центра, стало бы хуже.
– Куда уж хуже? – вздохнул генерал и пальцем оттянул воротник рубашки. – Наш человек задержан, он не владеет таким уж большим спектром сведений, однако может сдать кое-кого. Чего ты смеешься? – поглядел он на Петра исподлобья.
– Тарек своим врагам уши отрезал во время ирано-иракской войны. Он Галибу просто-таки глотку перегрызет, чему бы я был крайне рад, – Горюнов, опустив голову, уставился на браслет Зарифы, лежащий у него на ладони, и выглядел совершенно отрешенным, словно унесся далеко отсюда, из кабинета, – на узкую каменную улицу древнего Мардина, где он валялся на мостовой рядом с Зарифой, истекая кровью, зная, что его телохранитель и по мусульманским законам жена стреляла до последнего, защищая его, закрывая собой.
– Слушай, а чего твой Мансур встал в позу? Я звонил ему вчера, а Саша сказала, что он не хочет со мной разговаривать. Что это за демарш?
– Вам виднее должно быть, – источал яд Горюнов, ликуя мысленно, что его Мансурчик прокатил самого Александрова. «Что там в голове у этого парня?» – подумал он о сыне. – Вы же наверняка уже составили его психологический портрет. Что-то пошло не так?
– Тебе не идет, когда ты язвишь. Ты что, хочешь, чтобы сын болтался неприкаянный? Поверь, он не адаптируется здесь. Слишком взрослый. Всегда будет чувствовать себя не в своей тарелке.
– Я хочу, чтобы он был жив и по мере возможностей доволен жизнью. Но как его защитить, если он не нуждается в моей опеке? Он привык жить без меня. А тут еще и вы ему в уши дуете.
– Выбирай выражения, – хмурясь, посоветовал Александров. – В общем, свои соображения насчет предстоящего внедрения я доведу до твоего руководства. А что касается Хабиба, я попробую узнать по своим
