Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
– Вы в этом уверены?
– Иначе не стал бы тебе про него говорить, – Кан кинул окурок в камин. – Что ты хочешь конкретно от меня?
– Мне необходимо, чтобы от лица Хабиба один человек был направлен к Абдулле и Абдурахману и ему бы доверяли.
– С какой целью, я спрашивать не стану, – твердо сказал Кан. – Но ты же понимаешь, если с боевиками что-то случится, а я рекомендовал…
– Тот человек, о котором идет речь, воевал в Сирии в 2013 году. Он стреляет из всех видов оружия, может собрать СВУ. Я думаю, что такой человек, тем более уже легализовавшийся в России, мог бы оказаться полезным для работы в Северо-Кавказском регионе.
– Да? – переспросил Кан и пристально, заинтересованно посмотрел на Тарека. – Ну допустим, я найду людей, которые настойчиво порекомендуют твоего человека Хабибу. Так, чтобы не подставляться самому. Но что я с этого буду иметь?
– А какие пожелания? – поскучнел Тарек, понимая, что наивно было верить в чудесную безвозмездность.
– В деньгах, как ты понимаешь, я не нуждаюсь. Информация – вот что сейчас ценно.
– Какого плана? – Тарек аккуратно затушил окурок о край большой квадратной пепельницы и спрятал окурок в пачку сигарет.
– Ну для начала хотелось бы узнать, чем кончится история с этими отморозками на Кавказе, – Кан встал и снял свитер, согревшись.
Тарек отметил немного нарочитое слово «отморозки», подумав, что Кан хотел обязательно оттенить свое отношение к боевикам.
– А она ведь чем-то закончится? – Он бросил свитер на кресло и оставался стоять, демонстрируя, что разговор подходит к концу. Тарек поднялся. – Дальше поглядим, чем мы можем быть полезными друг другу.
Тарек вдруг подумал, что Недред продолжает оставаться на связи с Татлыбалом до сих пор и сообщил ему, хоть и в общих чертах, на кого работает теперь. Это могло произойти только в том случае, если инженер убежден, что Кан и Брожек находятся не в противоборствующих лагерях. Иначе Недред очень рисковал бы. А он осторожный до фанатизма.
– Проблема в том, что я не смогу в ближайшее время с вами встретиться и даже связаться по телефону.
– Кто тебя пасет? – догадался Кан. – Если так плотно, как ты говоришь… MIT, что ли?
Тарек промолчал, почесывая подбородок смущенно.
– Кому я смогу передать условия контакта твоего человека с Абдуллой и Абдурахманом в России? – понятливо кивнул Кан.
Снова пришлось задействовать Алима как передаточное звено. За него Тарек не боялся. Алим изворотливый и опытный, если не начинает злоупотреблять травкой. Тарек побоялся напрямую связывать Кана с Хануф. Хоть и сложная схема, но зато наиболее безопасная для жены и для Эмре.
…Возвращаясь от Татлыбала, Тарек оставил в тайнике шифровку для Эмре, где изложил в подробностях результаты сегодняшней встречи и подозрения насчет Кана. Тарек досадовал, что не может сейчас плотно заняться этим Каном и выяснением его подноготной. Сам находился под наблюдением. И, оторвавшись на несколько часов от «хвоста», еще не знал, какие будут последствия.
Он оставил минивен там же, где взял его. Приехал к своему временному жилищу на долмуше. Лег спать, понимая, что наблюдатели, остававшиеся около дома Атманджи, уже сообщили Кюбату: «Объект появился». Какое-то время они будут совещаться, решать, что делать – проигнорировать или начать активные действия.
Тарек ожидал появления Кюбата на пороге его жилища и решил выспаться. Положил на голову подушку, а сам думал с досадой о Хабибе. Как бы ему хотелось увидеться с ним лично. Вот бы этого Хабиба вывезти в Россию. «За такого красавца, глядишь, и орден дадут», – мысленно подначивал себя Тарек.
Однако на пороге появился не носатый Кюбат, а парни в камуфляже, ворвавшиеся в дом Атманджи с криками: «Полиция! Лежать!» И Озбек, и его постояльцы миролюбиво подняли руки вверх и покорно легли на пол, пока Тарека, закованного в наручники, выводили из квартиры. Больше никого не задержали.
Тарека впихнули в черный микроавтобус с тонированными стеклами, бросили на пол, держали так всю дорогу под стволами автоматов. Он не то чтобы струхнул, но понял, что не зря Кабир так опасался человека, которого знал под именем Галиб. Этот митовец действует на грани. Тут и авантюризм, и нахрапистость, и своего рода психопатия.
«Уже не смешно, – думал Тарек, разглядывая пыльные берцы спецназовца, расположившего свои ноги прямо перед лицом иракца. – Плен у иранцев был самым страшным, потом Центр дознания в Израиле и шабаковские выродки, чуть меня не прикончившие за сутки, теперь турки… Что-то неохота на своей шкуре испытывать все их методы дознания. Кабиру придется долго замаливать грехи, если я стану жертвой своего энтузиазма и дружеского к нему расположения».
Тарек поежился, чувствуя, как мороз пробирает по коже. Он прикрыл глаза, стараясь унять волнение и собраться с мыслями.
Конец февраля 2015 года, г. Москва
В дверь кабинета постучали, и Горюнов приподнялся на диване, стоящем под окном. Заглянул Мирон с белой картонной папкой в руках. Как обычно, в костюме-тройке и при бордовом галстуке с массивным узлом, поднимавшимся и опускавшимся синхронно с кадыком Зорова, когда тот говорил.
– Ты чего разлегся? – почему-то шепотом спросил он.
– Заведешь детей, узнаешь, – Петр поднялся и переместился за письменный стол. – Машка всю ночь верещала. Мансур накануне получил опять две двойки, а от меня люлей и тоже ныл весь вечер…
Горюнов умолчал еще о том, что Саша, сама ругавшая сына за неуспеваемость, наэлектризованная из-за хныкавшей дочки, тут же напустилась на Петра, как только он посмел взяться за Мансура всерьез. Петр сказал ей: «Ты не амазонка, а тигрица», – и ушел обиженно курить в ванную. А рано утром Горюнова вызвонил Володин по поручению генерала Александрова и попросил приехать еще до работы.
Евгения Ивановича Петр застал сердитым, в том состоянии, когда в разговоре с ним приходилось быть скромным, сдержанным, строго соблюдать субординацию, а лучше всего молчать и слушать. Но невыспавшийся Горюнов – это худший вариант Горюнова, источающий иронию и яд.
– От Эмре пришло, – с этими словами генерал шлепнул папку перед полковником на стол. – Только сразу тебя предупреждаю: я против.
Петр уже открыл папку и поднял недовольный взгляд на генерала.
– Хорошо бы еще понять, против чего, – пробурчал он. Достал из кармана браслет Зарифы и, пока читал, стал машинально его вертеть в пальцах, раздражая Александрова еще больше. Тот пыхтел, бродил вдоль окна, но пока сдерживался.
– Ну! – заметив, что Горюнов дочитал до конца и уже перечитывает текст заново, поторопил генерал. – Что думаешь обо всем этом?
Петр сжал браслет так, что монетки браслета впились
