Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
– Я так понимаю, ты не оставил мне выбора, – Тарек оглядел зал ресторана, удивляясь, что в обеденное время здесь, кроме двух арабов, так никто и не появился. Об этом явно побеспокоился Кюбат. Не зря официант смотрел на него с таким испугом.
Холодный ветер проникал в чуть приоткрытое, видимо, на кухне окно, шевелил легкий белый шелковый ламбрекен над почти полностью стеклянной смотровой стеной. Пахло жареной рыбой и анисом от опустевших стаканчиков.
Подобный шантаж устраивал Тарека, и теперь он ожидал продолжения. Кюбат не торопился завершить первую пристрелочную беседу, пытаясь понять для себя, расшевелил он этого араба, напугал? Тот выглядел довольно спокойным для человека, которого хотят использовать и которого ждет непредсказуемый финал, когда к нему утратят интерес.
– Правильно понимаешь. Хорошо, что мне не придется тратить время на убеждения. Приятно иметь дело с сообразительным экземпляром. А то среди вашего брата хватает не только фанатиков, но и просто упертых типов. Правда, те долго не жили. А некоторые до сих пор сидят в турецкой тюрьме. Я предпочитаю сговорчивых парней.
– Какой у нас план? Когда начнешь платить? Хочется конкретики и денег, раз уж я подписываюсь на эту авантюру. А от твоего предложения сильно пахнет авантюрой, как из канализационных решеток, когда ветер с Босфора. Вот как сегодня!
Кюбат расхохотался, и это было более угрожающим, чем его мрачное неподвижное лицо.
Следующие несколько дней Тарек водил за собой по городу наблюдателей, посмеиваясь над преследователями. Он уже заранее обеспокоился, как осуществить связь, не вызывая подозрений у наружки. В салон красоты он пойти не мог, зато туда могла пойти прилетевшая из Парижа еще неделю назад Хануф.
Она готова была ехать за мужем когда угодно и куда угодно. Даже если пришлось бы рожать по дороге, между делом. Выросшая в семье хамасовца, она умела стрелять, знала, что такое конспирация на деле, а не в теории. Приехала она, правда, в сопровождении жены Ваддаха – Захры. Без мужа или махрама[59] мусульманке больше чем три дня путешествовать нельзя – харам[60]. Но если нет возможности поехать с мужем или с родственником, то подойдет группа благочестивых женщин. На худой конец, подойдет и одна благочестивая – так решил Тарек, а Ваддах скрепя сердце отпустил Захру. Они полетели через Германию, где им сменили паспорта. Захра стала француженкой арабского происхождения, благо знала французский. Хануф сделали сестрой ее мужа.
Эмре снял для них квартиру у надежного человека. В гостинице регистрироваться и таким образом засвечиваться лишний раз они не стали. С самим Эмре они лично не встречались. Предполагалось, что они придут к нему в салон красоты на набережной, где он теперь работает, в случае, если в указанное время Тарек не выйдет с ними на связь условленным способом. И Тарек не вышел.
Хануф могла в какой-то степени дублировать работу мужа – хотя бы в качестве передаточного звена. Она была лично знакома с некоторыми его подручными в ИГИЛ[61]. Доверенных людей Тарек подбирал из своих иракских бойцов по терроргруппе сопротивления. Хануф познакомилась с ними в Ираке, когда приехала с мужем в Багдад и они ждали там переезда в Париж. Кроме того, Тарек взял нескольких парней в ИГИЛ[62] из ХАМАС по просьбе тестя, чтобы у того была возможность отслеживать сбежавших из сектора Газа парней и либо возвращать их, либо избавляться от позора семьи радикально.
Алима она знала тоже. Когда он прибыл в Стамбул, то, как и договаривался с Тареком, вышел сперва на его жену. А уже Хануф ему пояснила, что Тарека сейчас беспокоить не стоит, а всю информацию, полученную в Умм-Касре, необходимо передать ей. Тарек не хотел, чтобы Алим светился перед митовцами.
Алим явился на съемную квартиру, адрес которой получил загодя. Его впустила Захра, которая не так строго соблюдала мусульманские правила для женщин – не пускать мужчину, если в доме нет мужа или родственников-мужчин. Она уже была из тех светских иракских женщин, как жена Саддама. Отказалась от хиджаба.
…Ходивший в Багдаде в дишдаше, Алим облачился в джинсы, свитер и кожаную куртку с меховым воротником, как у летчиков. Уже недели три не курил и не нюхал, зная, что из-за наркотиков Тарек во многом и утратил былое доверие к нему. Выполнять серьезное поручение под кайфом не стоило. Алим держался, но раздражение росло. Он-то планировал доложить лично Тареку, который в восприятии Алима приобрел образ лидера вместо Саддама. А Хусейна Алим боготворил. Потому и рыл носом в поисках пропавшего Недреда Ердека. И нашел его вовсе не в порту.
Ердек перевелся в инженерную службу аэропорта гражданской авиации, заметая следы. В большей степени Недред хотел скрыться от игиловцев, чем от Тарека. Страх перед бывшими партнерами по бизнесу (а Недред расценивал ИГИЛ[63] как коммерческое предприятие, замешанное на крови и деньгах) гнал его с места на место. Не успокоила Ердека и статья, опубликованная в иракской газете о его собственной смерти.
Когда на пороге его аккуратной маленькой квартирки, предоставленной ему руководством аэропорта, появился бородатый громила Алим, Недред решил, что его пришли убивать и смерть не будет легкой.
– Шайтан тебя забери! – вместо приветствия пожелал Алим побледневшему инженеришке, слившемуся по цвету с белой стеной коридора. Половину стены занимало матовое зеленоватое стекло, подсвеченное из комнаты лампой. – Я перевернул весь этот чертов портовый городишко. Ну что ты вылупился?! – Алим вспомнил о парольной фразе. – Я и так из-за тебя нарушаю конспирацию. Ясем мне голову отвернет… В Умм-Касре много кораблей в порту.
– В порту всегда много кораблей, и все они уходят в море, – машинально ответил на пароль Недред, чувствуя, как приклеилась рубашка к спине и не проходит противная слабость в ногах. У него начали сползать очки в металлической оправе по влажному носу. Он проклинал тот миг, когда связался с ИГИЛ[64].
– Почему ты сменил работу и не известил Центр? – Алим бесцеремонно прошел в комнату, по дороге заглянув в ванную и на кухню, убедившись, что они в квартире одни. – Прячешься от нас?
Недред судорожно помотал головой.
– Я… мне просто показалось, что меня ищут, и я решил, – пробормотал он.
Алим провалился в мягкие подушки кресла, подумав, что Недред свил комфортное гнездышко.
– Брожеку нужна информация и твоя помощь, – Алим назвал тот псевдоним
