Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
– А если я тебе скажу, что он не тот, за кого себя выдает?
У Тарека похолодела спина от сказанного. Он не ожидал лобовой атаки.
– А за кого? – с иронией в голосе, которая стоила ему большого мужества, уточнил он. – Мы все немного не те, за кого себя выдаем. Я-то подумал, что вы с Кабиром – друзья. Он у тебя, наверное, женщину отбил. Уж не Зарифу ли? Он ее привез из Сирии. А потом как уехали вдвоем, так и пропали. Бросил цирюльню на меня…
Галиб морщился раздраженный повышенной болтливостью Басира. Он не был столь наивен, чтобы верить всей этой болтовне. Но пока не мог понять, случайно именно этот иракец, смахивающий на повешенного Хусейна, оказался в той же компании, что и он, – на загородной вилле или в этом заключены происки подлого Садакатли-Горюнова? Уже несколько дней за Басиром ходила наружка. Но он ее или не замечал, или игнорировал. Не пытался уйти, даже когда по просьбе Галиба сотрудники провоцировали, демонстрировали свое присутствие. Басир оставался на удивление индифферентным. То ли болван, то ли слишком большой профессионал.
Начальство торопило, а после фиаско с Горюновым источало большой скепсис в отношении любых действий Кюбата Намика. (Митовца, которого Горюнов знал как Галиба, и в самом деле звали Кюбат – интуиция не подвела Тарека.)
Кюбат решил больше не ждать результатов слежки, а форсировать. Провести разведку боем, попытаться разговорить подозрительного иракца и понаблюдать за реакцией. Однако сбить с толку Басира сразу же ему не удалось, и он чувствовал, что завяз в болтовне араба, как в болоте. Такая вязкая манера общения сбивала с толку Кюбата. Но Кюбат собрался, лицо его закаменело, и он очень миролюбиво, что жутковато контрастировало с его почти безэмоциональным лицом, предложил:
– Позволь тебя угостить араком. Только не говори, что не пьешь.
– С удовольствием, – Тарек потер руки, догадываясь, что разговор переходит в конструктивное русло. Он не рассчитывал на вдруг вспыхнувшее к нему доверие Кюбата и догадывался о подоплеке в смене интонации.
Подозвали официанта, тот глядел с опаской на угрюмую рожу Кюбата, делавшего заказ. Корявым почерком официант записал все в свой блокнотик, сунул его в карман черного фартука и поторопился уйти.
– Почему ты не сразу подался в ИГИЛ[55]? Насколько я понимаю, ты бывший офицер иракской армии.
– Так точно. Вот только хотелось бы узнать, кто ты, прежде чем впадать в ностальгические воспоминания о моем боевом прошлом.
Официант вернулся и разлил по узким высоким стаканчикам арак. Кюбат долил воды себе и собеседнику.
– Я тот, кто может быть весьма полезен. У меня есть неограниченные возможности в Турции и… в Сирии.
– Тогда зачем тебе я? Человек немолодой и не столь влиятельный, – Тарек пригладил усы, выпил арак и обезоруживающе улыбнулся.
– Не прибедняйся. Если ты попал на ту загородную сходку, значит, все не так уж безнадежно. А мне нужны серьезные люди в ИГИЛ[56].
– Для чего? И что мне с такого сотрудничества?
– Информация, кое-какие поручения, ну не безвозмездно, разумеется. Я вижу, ты не из тех фанатиков, с которыми не имеет смысла договариваться.
– Ты не похож на американца, – Тарек окинул взглядом Кюбата.
– При чем здесь американцы?
– Да ведь церэушники любят такие подходы. Сталкивался с этим еще в Багдаде, – Тарек решил казаться предельно открытым. – Значит, не ЦРУ? Тогда понятно. Не люблю турок… – он скривился. – Сам понимаешь, между нами никогда не было теплых чувств. А если я откажусь?
– Какой смысл отказываться от денег и защиты? – впервые за разговор у Кюбата возникло что-то человеческое в глазах. – Или ты собираешься надрываться за власть этого халифа? – слово «халиф» он произнес так, словно выругался. – Так объясни все же, почему не с самого начала в ИГИЛ[57]?
– Я рассчитывал попортить кровь американцам в Багдаде. Но мои бойцы стали разбегаться. Да и последнее время ИГИЛ[58] стал набирать обороты. Половину Сирии и Ирака уже подмяли. Разберутся и с курдами, которых я, мягко говоря, недолюбливаю.
– В этом мы солидарны, – охотно согласился Кюбат. – Тем более нет смысла тебе отказываться от работы со мной.
– А ты на той вилле был в качестве кого? Как я буду объяснять своим коллегам встречи с тобой? Встреч, видимо, будет много?
– Об этом тебе беспокоиться не стоит. Мне доверяют, многие из них кормятся из моих рук. Скажу тебе больше, эта вилла принадлежит моей службе.
Тарек посмотрел в лукавые глаза Кюбата, пытаясь понять, чего турок добивается этой своей «откровенностью»? Вряд ли хочет произвести впечатление на малознакомого иракца. Кто для него Тарек, которого митовец знает как Басира Азара? Перспективный кадр? Все же нехарактерный вербовочный подход. Нет интриги. Чем он мог бы припереть араба? Неподготовленный подход.
– Чем я удостоился такой доверительности? – Тарек продолжал действовать прямолинейно, без ложной скромности. Когда тебя подписывают на какое-то сомнительное мероприятие, лучше понимать все с самого начала.
– Не вижу смысла скрывать что-то. Я слышал о Басире Азаре еще несколько лет назад. Он, то есть ты, сколотил группу в Багдаде и действовал очень дерзко. Здесь кое-кто мне говорил, что твои люди занимались контрабандой сигарет через Мерсин в Ирак и затем в Стамбул. Хотели было уже задержать твоих людей, но ты вовремя свернул эту деятельность и переключился на другое. После я увидел тебя в Багдаде в помощниках у Кабира, но не знал, кто ты есть. Теперь неожиданная встреча тут. В принципе, при желании мы могли бы тебя задержать за контрабанду, – Кюбат поднял ладонь в предостерегающем жесте, заметив, что Тарек вознамерился возразить. – Есть у нас доказательства. Все у нас есть. И уехать из страны ты не сможешь. Пока… – он сделал паузу, – пока я не разрешу.
Тарек почувствовал некоторое облегчение от этого незамысловатого шантажа. И слабую надежду, что Кюбат отступился. Но над всем их разговором незримо парил образ Кабира. Для Кюбата это был камень преткновения, и Тарек не верил, что турок забыл об
