Обманщики - Эван Хантер
* * *
Марк сидел в своей комнате и смотрел телевизор, когда Тедди зашла к нему в четыре часа дня в тот понедельник. Эйприл спала, и Тедди чувствовала себя в полной безопасности, разговаривая с сыном. Она сразу же подошла к телевизору, выключила его, встала перед экраном лицом к нему и сразу же начала жестикулировать, как будто давно готовилась к этому, слова сыпались из её рук в спешке.
«Мы разговаривали с твоим отцом», - сообщила она. «Ты должен рассказать нам, что происходит.»
«Ничего, мам.»
«Тогда почему ты вчера разрыдался по дороге домой с тренировки?»
«Просто мы с Эйприл уже не так близки», - сказал он, - «вот и всё. Мама, правда, ничего страшного.»
«Тогда почему ты не мог просто сказать об этом папе?»
«Мы с Эйприл должны сами во всём разобраться», - сказал Марк и пожал плечами. «По-детски, понимаешь?» - сказал он и попытался неумело улыбнуться.
Тедди посмотрел ему прямо в глаза.
«Ты что-то не договариваешь», - жестикулировала она. «Что именно, Марк?»
«Ничего.»
«Неужели её подруга украла что-то ещё?»
«Нет. Я не знаю. Эйприл ничего не говорила о...»
«Потому что если эта девушка - воровка...»
«Это не так, мама.»
«Тогда в чём дело, Марк! Тедди распалилась, её глаза пылали, пальцы летали. Скажи мне прямо сейчас!»
Марк колебался.
«М-а-а-рк»,- обозначила она, растягивая руками простое слово в предупреждение.
«Они занимались травкой», - сказал он.
«Кто?»
Глаза горят и пальцы щёлкают.
«Лоррейн и старшие мальчики.»
«Где?»
«На вечеринке в прошлый вторник. И некоторые другие девочки тоже.»
«Эйприл?» - сразу же спросил Тедди.
«Я не знаю. Они все были в спальне Лоррейн. Дверь была заперта.»
«Эйприл была там с ними?»
Он снова заколебался.
«Правда?»
«Да, мама.»
«Ты уверен в этом, Марк?»
«Я знаю, как пахнет травка, мама.»
Тедди кивнула.
«Спасибо, сынок», - обозначила она.
«Неужели я опять втянул её в неприятности?» - спросил Марк.
«Нет, ты только что избавил её от них», - сообщила Тедди и, обняв сына, поцеловала его в макушку.
Затем она прошла в свою спальню, открыла там ноутбук и сразу же написала мужу на работу.
* * *
«Патриция?»
«Эй, привет, Олл!»
«Как дела?»
«Отлично. Я вернулась домой несколько минут назад. Как дела?»
«Я тут подумал. Знаешь, здесь царит суматоха, эти убийства из «глока»...»
«О, не сомневаюсь.»
«И я подумал... давай я попробую сообщить тебе это... Возможно, у меня нет времени ходить по магазинам, чтобы купить всё на ужин, который я хотел бы приготовить для тебя в эту субботу...»
«Конечно, Олл. Не хочешь ли сделать это в другой вечер?»
«Ну, не совсем. Я подумал, что, если ты придёшь в гости на поздний завтрак в воскресенье утром... вместо ужина накануне вечером... всё будет гораздо проще. Я мог бы испечь для нас блинчики...»
«Вкуснятина, я обожаю блинчики. Но это же четвёртое июля, не так ли? Воскресенье?»
«Да», - сказал он, внезапно подумав, что делает неверный шаг. «Да, это так. Это будет проблемой?»
«Нет, нет. На самом деле, мы могли бы провести вместе весь день, а вечером пойти посмотреть фейерверк.»
«Хорошо», - сказал он. «Хорошо, Патриция. Повседневная одежда, да? Синие джинсы.»
«По-моему, неплохо», - сказала Патриция. «Просто приятное, лёгкое, расслабленное воскресенье.»
«А потом - фейерверки», - напомнил ей Олли.
«Оладьи без жира, верно?»
«Точно, без жира.»
«Потрясающе. Хорошая идея, Олл. На который час мы запланируем?»
«В одиннадцать часов будет подходяще?»
«Отлично. Тогда увидимся.»
«Отлично», - сказал он. «Да, Патриция. В непринуждённой обстановка, так? И синих джинсах.»
«Синие джинсы, поняла. Увидимся.»
«Увидимся, Патриция», - сказал он и повесил трубку.
Его сердце колотилось.
Он чувствовал себя так, словно только что спланировал ограбление кондитерского магазина.
* * *
Рассказы ветеранов продолжались и продолжались...
«...это был не мой отряд, а другой отряд из роты «D». Вы не знаете, как всё обстоит? Или знаете? Есть ваша рота, в ней от двух до четырёх взводов, а есть ваш взвод, в нём от двух до четырёх отделений. В отделении всего девять-десять солдат, понимаете? Этот парень, который застрелил женщину, был в другом отряде...»
«...мы уничтожили семь бункеров и два туннеля в районе, расположенном прямо перед нами. Захватили двенадцать 81-миллиметровых снарядов и 11 200 патронов к стрелковому оружию, более тонны риса и рацию советского производства...»
«...обходной манёвр, затем зачистка, мы делали это постоянно. Нападали с первыми лучами солнца, заставали Чарли врасплох. Но они знали, что мы идем, они выстроились вдоль тропы с винтовками и пулемётами, и мы пошли прямо на них...»
«...Соболов оказался в зоне действия взорвавшегося миномётного заряда, который должен был убить его. Вместо этого его только ослепило.»
* * *
Только в понедельник, чуть позже пяти часов дня, Мейер и Карелла нашли лейтенанта, который командовал почти двумя сотнями бойцов роты «D» во время наступления на Ала-Моану в декабре 1966 года, почти тридцать девять лет назад. Его звали Дэнни Фройнд. Сейчас ему был шестьдесят один год, седеющие волосы и заметная хромота...
«Мой военный сувенир», - сказал он им.
«...он наслаждался днём вдали от своей адвокатской конторы, присматривая за двумя внуками в парке. На соседних качелях дети тянулись к небу, а Фройнд вспоминал время, о котором предпочел бы забыть.»
«Не знаю, что вы узнали о Соболове», - сказал он, - «но мало кто из нас оплакивает его убийство, могу вам сказать. Он был стереотипным командующим сержантом, поверьте мне. Полный сукин сын.»
«Некоторые мужчины из ваших знакомых упоминали об инциденте с вьетнамской женщиной», - сказал Мейер. «Что это было?»
«Всё дело в военном трибунале, который так и не состоялся. Макс вывел этого парня на...»
«Какого парня?»
«Двадцатилетнего парня в своём отряде. Который завалил вьетнамку. Соболов предъявил обвинение по 32-й статье (слушание по 32-й статье это процедура, проводимая в соответствии с Единым кодексом военной юстиции США, аналогичная предварительному слушанию в гражданском праве, требуется до того, чтобы определить, достаточно ли доказательств для того, чтобы передать дело в общий военный трибунал – примечание переводчика). Это эквивалент гражданского большого жюри. Созывается, чтобы определить, было ли совершено преступление и есть ли основания предполагать, что обвиняемый его совершил. Парень утверждал, что ему приказали
