При попытке выйти замуж - Анна Жановна Малышева
— Вы меня утомили, — сказала Лялька. — Помолчать можете?
— Могу. Но не хочу. Вы мне врете, огрызаетесь, хамите, а я должен выполнять ваши просьбы. С чего бы? — Василий заговорил жестче.
— Я вру? С чего вы взяли? — Лялька налила кофе только себе и присела к столу.
— А вот это уже военная тайна, — капитан Коновалов опять перешел на шутливый тон. — Точнее, милицейская. Не могу сказать, как я вывожу врунов на чистую воду. Специальный метод, нас в школе милиции ему научили. Дедуктивный называется.
— Не буду с вами спорить, — Лялька отхлебнула кофе и закурила.
— Ясен пень! — Василий встал и сам налил себе кофе. — Спорить вы будете со следователем. Наше дело простое — задержать и доставить. Наручники там застегнуть, отстегнуть. Мордой в сугроб уложить. Коленкой по зубам.
— За что, хотелось бы спросить? — враждебно процедила Лялька.
— С удовольствием отвечу: за соучастие, за укрывание преступника, за отказ от помощи следствию, — елейным голосом ответил Василий и тут же рявкнул так, что его собеседница чуть не выронила чашку. — Понятно?!
Лялька молчала, а капитан Коновалов не переставал удивляться. Его хваленая интуиция настойчиво подсказывала: все не то, все неправда. Ей бы послать его куда подальше, рассмеяться ему в лицо, пригрозить жалобой прокурору. Между прочим, подобное поведение было бы не только естественным для такой девицы, но и правильным. Ничего у МУРа на нее нет, прицепиться не к чему, а сожительство с преступниками у нас ненаказуемо. Или она и вправду его подельница?
— Ольга Викторовна, — Василий опять перешел на отеческий тон, — давайте все же попробуем договориться. Вы взрослый человек и не хуже меня знаете, что помощь следствию — лучшая зашита от неприятностей. Вы поможете нам, мы поможем вам. Вашего друга мы все равно найдем, так что никакого смысла молчать и скрывать его местонахождение у вас нет. Помогите, а?
Лялька молчала.
Впрочем, у капитана Коновалова было такое хорошее настроение, что капризы и неадекватность морозовской сожительницы его задевали мало. Он, как охотничья собака, чувствовал близость добычи и наслаждался этим чувством. Он твердо знал, что Валерий Юрьевич Морозов, подозреваемый в похищении одиннадцати граждан, среди которых один сотрудник МУРа, будет задержан с минуты на минуту, а его жертвы, соответственно, вскоре выпущены на свободу.
Василий не мог ответить себе на вопрос: почему злодей такого масштаба, куш которого в случае успеха равнялся бы пяти миллионам долларов, занимался мелкими аферами с бездомными животными; и зачем в двух шагах от таких сумасшедших денег работать мошенником, обманывающим доверчивых сердобольных граждан, обещая им пристроить за гроши кошечек и собачек? Возможно, думал Василий, это синдром Шуры Балаганова, который, даже имея кучу денег, не может устоять перед искушением украсть пятачок в трамвае. Он думал о том, что Саня каким-то неведомым путем опять помогла им раскрыть преступление, и, конечно, она будет злорадствовать и говорить ему гадости: «Вот, Васечка, а ты отмахивался от меня». Ну и пусть. О Сане он думал с нежностью и надеялся, что она не откажется встретить с ним старый Новый год.
Короче, старший оперуполномоченный МУРа Коновалов был совершенно не готов к дурным новостям, и потому звонок младшего оперуполномоченного Зосимова совершенно выбил его из колеи:
— У нас ЧП, — траурным голосом сказал Леонид в ответ на бодрое «слушаю вас внимательно» Василия, — у Сани в квартире труп.
— Да что ж такое! — Василий выругался, не смущаясь присутствием дамы. — Сейчас еду. Пусть меня кто-нибудь подменит, омоновцев пришли, что ли. Злодея-то упустить нельзя.
— Боюсь, мы его уже упустили, — перебил его Леонид. — Потому что это он и есть.
Василий не понял:
— Кто — он и есть?
— Труп. Санин труп. Тьфу, господи, что я говорю, типун мне на язык, я имею в виду, что наш фигурант и покойник в Саниной квартире — это одно и то же лицо.
Смотреть на старшего оперуполномоченного в этот момент было просто страшно. Во всяком случае, Лялька испугалась по-настоящему. Она стала белее снега и вжалась в стул изо всех сил.
— Я уезжаю, дорогая, — мертвым голосом сказал Василий. — Но вернусь в самое ближайшее время. На прощанье могу пообещать тебе о-о-очень большие неприятности.
И Василий понесся к Саше. Вся компания была уже там: и Леонид, и Гоша, и эксперт Жилин, и какой-то неизвестный мужик, которого Василий сначала принял за врача. И даже успел задать ему несколько вопросов по существу:
— Огнестрельное?
Мужик кивнул.
— Когда наступила смерть?
— Я полагаю, около суток назад, — ответил мужик.
— Полагаю! — заорал Василий. — А ты поточнее определи, градусник в задницу вставь! У нас тут не «Что, где, когда».
— Прекрати, — одернул его Леонид. — Человек тут ни при чем, он Санин приятель и вместе с ней обнаружил труп.
— Пардон, — Василий сделал примиряющий жест руками, — обознался. А где судмедэсперт, мать вашу?!
— Едет. — Леонид потащил Василия на кухню, где сидела испуганная Саша с опухшим от слез лицом и мелко тряслась. Старший оперуполномоченный понимал, что девочку надо бы пожалеть, успокоить и забрать отсюда немедленно, но для этого он был слишком расстроен.
— Допрыгалась? — прошипел он. — Доигралась в сыщиков? Молодец. Трупов у тебя раньше не водилось. Так что растешь. Поздравляю.
— Я его не убивала, — стуча зубами прошептала Саша. — Это не я.
— Дура! — заорал Василий. — Что ты несешь?!
— Хватит орать, — попросил Гоша. — Мы все не в восторге от случившегося. Ори не ори, лучше не станет.
— Подожди, — Василий посмотрел на Сашу. — А где ты была прошлой ночью, когда его шлепнули? И что это за тип? — Василий кивнул в сторону двери. — Я так понял, что сегодня ты позвала его в гости на ночь глядя.
— Ну, самое время для сцен ревности, — протянул Леонид. — Я не устаю тобой восхищаться, начальник. Ты совсем сдурел.
— Вениамин Гаврилович меня проводил просто. — Саня испуганно глянула на дверь кухни. — Он мой стоматолог, я вечером была у него в клинике. А вчера я была у мамы. И мама может подтвердить. Еще меня видела соседка тетя Валя.
— Твой стоматолог? — возмущению Василия не было предела. — Твой? Bo-на какой сервис-то у нас теперь! У тебя так болел зуб, что ты идти не могла. А костылей под рукой не было, пришлось везти домой.
— Значит, так. — Гоша попытался перевести разговор в конструктивное русло. — Почему его
