Якудза, или Когда и крабы плачут - Юрий Гайдук

Они прошли к столику, у которого их уже поджидал обслуживающий персонал, и Акира, догадываясь, что следователь ничего не понимает в японской кухне, полностью перетащил миссию «принимающей стороны» на себя, сам выбрав и заказав несколько блюд. Когда же довольно расторопный и обходительный официант спросил, что будут пить господа, он вопросительно уставился на гостя.

— Спрашивает, что будем пить. Саке, водка или, возможно, виски? У них, кстати говоря, вполне приличный виски, которым не стыдно угостить гостя. Но я бы лично рекомендовал саке. Та закуска, которую мы с тобой заказали, требует саке и только саке.

Приняв заказ, официант немедленно удалился, но не прошло и минуты, как появился другой, неся огромный поднос с блюдом морепродуктов, среди которых выделялось крабовое мясо, жаренный на углях угорь, икра морского ежа, а также стейки невероятно дорогого в Японии голубого тунца. Следом за этим великолепием, глядя на которое можно было подавиться слюной, на стол был поставлен токкури, керамический кувшинчик с саке, а также чоко, крошечные, по российским меркам, керамические чашечки; наполнив их саке и пожелав гостям приятно провести вечер, официант величественно удалился.

— Ну что, мой друг, — подняв до уровня глаз чоко, произнес Акира Нуамо, — наипервейший японский тост — кампай, что значит «пьем до дна».

Глоток за глотком Родионов выцедил слегка подогретое саке, столь непривычное для русского человека, и удивленно пожал плечами. Несмотря на свой странный вкус, оно чем-то завораживало, это вино, точнее говоря, пятнадцатиградусная брага, настоянная на очищенном рисе. Это было нечто сравнимое с легким наркотиком, дозу которого принял первый раз в жизни. Закусил кусочком голубого тунца, мясо которого скорее напоминало хорошо приготовленную телятину, нежели вкус рыбы, и только тогда понял, с чего бы вдруг коллега рекомендовал заказать саке — закуски были хороши именно под этот напиток, а не с виски или родной водкой.

Они выпили еще по чашечке, и Акира произнес доверительно:

— Кампай, конечно, очень хороший тост, но я бы хотел выпить еще и за то, чтобы мы с тобой как можно быстрее разрулили это преступление и чтобы в следующий твой приезд на Хоккайдо ты бы просто любовался цветущей сакурой, пил саке, чтобы непременно посетил фуроко и офуро — это японские бани, наша национальная гордость, а не забивал голову раскруткой убийств своих земляков.

Он вновь наполнил чоко, произнес привычное «кампай», отпил глоток саке.

— А теперь, как говорят у вас в России, вернемся к нашим баранам. То, о чем ты просил, я выполнил. Те две рыболовецкие шхуны под российским флагом, что были ошвартованы в Немуро в ночь убийства Сухова, мной зафиксированы, так что уже можешь работать по ним. Я вот еще о чем подумал. Буквально в нескольких километрах от Немуро находится порт Ханасаки, порт небольшой, но пользующийся популярностью у русских рыбаков, которые завязаны на нашу якудзу. Так вот я и подумал, а не могла ли ошвартоваться не в Немуро, а именно в Ханасаки нужная нам посудина, чтобы уже оттуда киллер провел ту акцию, которая завершилась убийством господина Сухова.

— Та-ак, интересно, — отложив палочки в сторону, насторожился следователь, — и что, у этой версии есть какие-то предпосылки?

— В общем-то, да. Дело в том, что порой в Немуро приходило сразу до десятка ваших рыболовных шхун, и они, чтобы не стоять в очереди на разгрузку, уходили в Ханасаки, где их встречали сотрудники все того же филиала «Дальросы».

— То есть на «Дальросу» работал не только разгрузочный причал Немуро, но и Ханасаки?

— Так точно. И когда я перепроверил факты разгрузки российских судов в Ханасаки в мае месяце и утвердился в вероятной возможности этой версии окончательно, я затребовал список русских посудин, которые днем раньше, днем позже и в ту самую ночь были ошвартованы в Ханасаки, и это принесло определенные результаты. Оказывается, в Ханасаки была ошвартована рыболовецкая шхуна, и это несмотря на то, что разгрузочный причал в Немуро был практически свободным.

Это уже было более чем интересно, но Родионов не был бы Родионовым, если бы не выдвинул встречный аргумент:

— Так, может, эта посудина и раньше разгружалась только в Ханасаки? Может, у ее капитана свой личный интерес в этом порту?

— Я тоже подумал об этом, но когда перепроверил по журналу даты заходов российских шхун в Немуро и Ханасаки, то увидел именно то, что и желал увидеть.

— Эта самая шхуна до этого становилась под разгрузку лишь у причальной стенки в Немуро?

— Так точно, а тут вдруг — Ханасаки! Но и это еще не всё. Оказывается, эта самая посудина ошвартовалась в Ханасаки сутками раньше, нежели произошло убийство Сухова, груз — свежевыловленный морской гребешок — был тут же закуплен оптовиком из Саппоро, однако в море ушла не тут же, как сбросила оптовику весь улов, а ранним утром следующего после убийства дня, задержавшись после разгрузки почти на двое суток. Согласись, это весьма подозрительно, тем более что объявленная причина этой задержки была весьма неубедительной. Капитан заявил, что забарахлил двигатель и им потребуется не менее двух суток, чтобы перебрать какой-то узел. Наши в свою очередь предложили ему помощь, от которой он отказался.

Акира Нуамо прервал свой монолог и, давая гостю время на оценку новой информации, наполнил чашечки саке.

— Ну, — негромко произнес он, — ты не видишь в этом хорошо продуманное и грамотно исполненное убийство господина Сухова?

Следователь молчал, пытаясь сложить все пазлы в одну, логически завершенную картинку, и пожал плечами.

— Не знаю, и сказать что-то определенное пока что не могу. К тому же мне непонятно, зачем капитану этой посудины заходить в Ханасаки за сутки до убийства Сухова, а не завершить акцию тем же вечером после разгрузки, как, предположительно, это было сделано в Вакканае, и той же ночью уйти в море? Кстати, а что это за посудина?

— Средний рыболовецкий траулер «Надежда», порт приписки — Невельск. А зачем, спрашиваешь, капитан «Надежды» двое суток проболтался в Ханасаки? Да очень все просто: если убийство генерального директора «Дальросы» было запланировано задолго до его осуществления и маршруты передвижения Ложникова отслеживались якудзой, а вашему исполнителю оставалось только нажать на спусковой крючок, то в Немуро все было иначе. Судя по всему, решение о ликвидации Сухова было принято довольно скоропалительно, и киллер, находившийся на борту «Надежды», был срочно доставлен в Ханасаки. Однако он не знал ни графика, ни маршрута передвижения Сухова в вечернее время, и ему понадобились сутки для его уточнения. И едва он прояснил для себя этот очень важный для