Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу
Около суток телефон молчал, и на мобильник не приходили условные сообщения. Артуру оставалось только терпеливо ждать, между прочим, составляя планы на дальнейшее. С Эмилией Рубановой и её родителями должна была поговорить Дора Райникова. И объяснить, что в качестве благодарности за возвращённые из табора вещи девушка должна будет выполнить небольшое поручение Артура.
Конечно, Эмилия вольна отказаться, и никто её за это не осудит. В любом случае никому об этом разговоре сообщать нельзя, и настоящая девчонка должна уметь хранить тайны. Но, собиралась добавить Дора Львовна, Эмилии лучше пойти Артуру навстречу. Потому что в итоге она получит роскошный сюрприз!
Такое обещание должно было заинтриговать Эмилию само по себе. Демонстрировать свой страх она вряд ли захочет. Ночью, с одним шофёром, приехать на Каланчёвку, зайти в незнакомый дом, подняться на третий этаж и встретиться там с таинственным незнакомцем — невероятно увлекательная перспектива, способная прогнать депрессивные мысли.
Конечно, родителям Эмилии Дора не говорила всей правды, но твёрдо ручалась, что с девочкой ничего страшного не произойдёт. Супруги Рубановы доверяли Доре, и потому решили отпустить ребёнка на Каланчёвку, тем более что отказ мог довести его до новой истерики. К тому же авторитет Тураева взлетел в глазах четы на недосягаемую высоту — ведь до сих пор никто не мог вернуть исчезнувшие вещи и драгоценности из цыганского табора.
Добро, оплаканное и от безнадёжности забытое, волшебным образом вернулось в дом — даже старинный кинжал в отделанных искусной чеканкой ножнах. И Артур ни копейки не взял с них за это! Значит, ему нужно помочь, иначе будешь чувствовать себя последней мразью. Этого ни Эмилии, ни её предкам не хотелось.
Когда «труба» наконец запищала, Артур уже успел свыкнуться с мыслью об очередном поражении. На благодарность Рубановых он, возможно, надеялся зря. Во всяком случае, дочку ночью они вряд ли отпустят даже под поручительство Доры, и потому надо искать другой способ встретиться с Эмилией. Потому, увидев на экране слово «Еду» без подписи, Тураев присел на стул красного дерева, который угрожающе затрещал под ним и едва не развалился.
— Так, хорошо… Сейчас встретим.
Артуру хотелось проспать ещё столько же, сколько он уже проспал, но пока думать об этом было рано. Ничего, не до утра же Эмилия здесь пробудет — наверстаем!
Быстро справилась Дора Львовна, молодец! Конечно, ей сейчас только последний гад мог отказать. Напротив, мать Лёвы все жалели, старались как-то утешить, поддержать. Но уговорить Рубановых отпустить дочь на Каланчёвку — это надо уметь! Ведь о главном девочке нельзя было сказать даже на ушко. Артур понятия не имел, захочет ли почтить его своим визитом Стефан Силинг.
Тураев прошёл к высокому, плотно завешанному окну, немного отогнул портьеру и увидел, как к дому со стороны Спасской улицы подрулила чёрный сияющая «Ауди». Там, похоже, оставались ещё люди, которые должны были страховать Эмилию от возможных неприятностей. Тураеву такой парадный выезд не понравился, но выбирать не приходилось; и родителей тоже нужно было понять. Интересно, чем зацепила их Дора Львовна? Какие нашла слова? Впрочем, Тураев искал сейчас убийц её сына, и скорбящая мать могла свернуть горы…
— Я не верю в официальную версию, Артур. Нет, всё возможно! Наверное, сумасшедшая старуха стреляла в Лёвушку… Но видел бы ты, как быстро завертелось колесо следствия сначала, и как они охладели к делу потом!.. Несколько раз сказали мне, что ничего не известно, и вдруг внезапно нашли эту бабку. А она невменяемая, сейчас на экспертизе. В любой момент может заявить, что сама себя оговорила. Чует моё сердце, что её просто подставили — это если действительно она убила. Или в милиции сразу об этом знали, а сообщить решили только теперь? Но почему?..
Тураев видел, как из «Ауди» вышла длинноногая, коротко стриженая девушка без шапки, в блестящей кожаной куртке на меху. Каблучки её сапожек звонко стучали по замёрзшему асфальту. Казалось, что Эмилия сейчас вскочит на лошадь, даст ей шпоры и умчится по Каланчёвке к железной дороге. Но девушка никуда не ускакала. Перекинув ремень спортивной сумки через плечо, она быстро взбежала на крыльцо и нажала кнопку домофона. Артур, опомнившись, бросился к двери, чтобы впустить ночную гостью сразу же и не нарушать трелями покой спящего дома.
Всё-таки домофон успел один раз проверещать, прежде чем Артур снял трубку. Он, как и было оговорено, ни о чём не спрашивал, а нежный девичий голос произнёс то же слово, что было в эсэмэске: «Еду».
— Заходите!
На сей раз отозвался Тураев, досадуя на себя за то, что не проверил лестницу. Но ничего, он выйдет встречать Эмилию и проследит, чтобы с ней ничего не приключилось. Ладно, не додумалась приволочь с собой охранника — похоже, девка не робкая. Хоть и не долго подняться на третий этаж, так ведь уже на первом можно здорово напороться, если не повезёт. Но, похоже, сегодня судьба им улыбалась.
Девчонка в ковбойских сапогах, свежая и румяная, взбежала к явочной квартире, будто взлетела. И Тураев вспомнил, что она тоже спортсменка — в их деле это очень даже пригодится. Интересно, знает ли она о том, что сюда же должен пожаловать Стефан? Дора проговорилась или, как условились, сохранила интригу? Ладно, не суть…
— Сюда, пожалуйста! — Тураев посторонился, пропуская высокую тонкую барышню. — Сразу извиняюсь за бедлам, но квартира не моя.
Эмилия рассмеялась — как колокольчик прозвенел. Артур и сам невольно улыбнулся, забирая у неё сумку.
— Это что же вы такое тяжёлое притащили?
— Дора Львовна сказала, что вы на три дня здесь засели. А еду, конечно, не взяли.
«Девушка из высшего общества» оказалась вовсе не такой, как представлял её Тураев. Она держала себя просто, смотрела приветливо, болтала без умолку, расстёгивая «молнию» на сумке и выставляя пакеты с кульками.
— Мужчины ведь с голоду умереть могут, если о них не позаботиться! — Эмилия распахнула дверцу пустого, отключённого от сети холодильника. — Так я и думала! Вы больше суток ничего не кушали? Сейчас чайник поставлю! — тараторила она, хлопая дверцами шкафов и заглядывая в тумбу. — Что, и чайника нет?
— Чайник в комнате, мисс! — Тураев несколько оторопел от её напора.
Большие, золотисто-карие глаза девушки, похожие на омытые дождём плоды каштана, с длинными, загнутыми вверх ресницами, нежные розовые губы, точёный носик с еле заметными веснушками не могли оставить равнодушным искушённого ценителя женской красоты. Это живое олицетворение цветущей юности болтало, шуршало, хохотало, звенело тарелками, громыхало стульями, не давая Тураеву вставить ни слова. И он просто любовался Эмилией, слушал её нежный голос, смотрел в бездонные глаза и чувствовал, что жизнь ещё не кончена.
— Я так наелся в таборе, когда ваши вещи забирал, что, поверьте, до сих пор не хочется. Вы приехали сюда не для того, чтобы нянчиться со старым полуседым дураком…
— Это с каким ещё дураком? — Эмилия приоткрыла ротик.
— Да со мной, со мной, милая девочка! Вы разве не видите, как сильно я побит жизнью?
Скорчив жалобную кривую рожу, Тураев провёл по щекам ладонями и отвесил нижнюю губу.
— Давайте-ка трапезу перенесём на потом, а пока поговорим о деле. Вам Дора Львовна сказала, зачем мне нужна помощница?
— Да, сказала! А я сразу не поняла. Какая, говорю, помощница? По хозяйству? — Эмилия между делом не забывала прихорашиваться перед зеркалом. — А она мне: «Да какая ж из тебя хозяйка? Ты ребёнок ещё, да впридачу — избалованный! Твоё счастье, что вещи нашлись, которые ты цыганкам на приворот отдала. Что за дети пошли — всё о себе да о себе?! Ради мальчика девчонка всё нажитое семьёй воровкам спустила!» А ведь помогло колдовство, правда?
Эмилия искоса взглянула на Артура, и тот снова вспомнил про Стефана. Приедет или нет? Он взбрыкнуть может в любой момент и из-за пустяка отказаться. Только бы Яков не начал по привычке читать ему нотацию, а то ведь назло всё сделает!..
— Я ведь давно уже депресняк жуткий ловила, вены собиралась резать. А теперь хочется до ста лет прожить! Никогда такого не было… Ой, вам же по барабану мои дела… Да, меня только на два часа отпустили, и в машине охранники сидят. Я умоляла папу, чтобы только водитель был- ни фига! А вдруг хулиганы нападут компанией, и Богдан не отобьётся? Он хотел помочь мне сумку поднести. Но я сказала, что вы не велели никого с собой брать…
— Верно, согласился Тураев. — Только я не знал ничего о продуктах. Пойдёмте пока в комнату и наконец-то займёмся делом. Помощь нужна, разумеется, не по хозяйству. Дома я давно уже сам всё делаю. Но есть у меня обязательства, которые сам выполнить не могу. И потому прошу вас помочь мне.
— А какие обязательства?
Эмилия сбавила обороты и притихла. Она скинула курточку, оставшись в свитере из ангорской шерсти, и уселась в старинное креслице, картинно закинув ногу на ногу. Артур, действительно чувствуя себя старым и страшным рядом с этим жизнерадостным созданием, устроился напротив, на стуле, соображая, как бы попроще растолковать суть задания.
