Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу
Катя солировала на чалой кобыле с гривой под сеточкой в цветах. Арсений придерживал танцующего гнедого жеребца, над гривой которого мастерам пришлось попотеть несколько часов, прежде чем она превратилась в тугие барашки. Отец семейства упражнялся как бы сам для себя. Он даже ни разу не окликнул детишек за всё то время, что Артур смотрел на них. Зато мать не давала «мелким» ни секунды покоя — отчитывала, учила, одёргивала, запрещала.
— Артур, пойди сюда! — позвал Яков, и голос его теперь был надтреснутым, стариковским.
Дипломат смотрел на испанский антикварный торшер с изогнутыми и переплетёнными ножками, каждой из которых свисал белый матовый колокольчик абажура.
— Сядь, послушай. — Дождавшись, когда Тураев опять устроится напротив, Райников продолжал: — Я сказал тебе всё, что думал. Если ошибся — заранее прошу прощения. Если нет — во всём вини себя. В память племянника я должен сделать то, что он хотел; то есть помочь передать досье по назначению. Разумеется, лично я этим заниматься не стану — по многим причинам. Главная из них — я скоро уезжаю обратно в Швейцарию. И отдаю себе отчёт в том, что группировка, интересы которой под угрозой, очень мощная и влиятельная. Её крышуют чины с большими звёздами, и в любой момент с тобой могут расправиться — не по понятиям, так по закону. Ты это и сам понимаешь, но всё равно готов идти до конца. Похоже, тебе ещё не надоело совать голову в пасть тигра. Что ж, это тоже твой выбор. Скажи, как можно посодействовать?
— Я должен, не вызывая подозрений, выйти на контакт с несколькими людьми, имена которых указаны в досье. Для этого потребуются связные — первый состав я целиком потерял. Принесла же нелёгкая в ресторан Мирона Василенко, который ещё и застрелился! Моей вины в этом никакой нет, а всё равно тошно. Если по одному из адресов пойду я сам, да ещё съезжу в Питер, получается пять точек. Не удастся найти по человеку на каждую — кому-то из курьеров тоже придётся прикрыть две. И по одной точке оставим остальным. Надо действовать быстро, пока противная сторона почивает на лаврах.
— У тебя есть кандидатуры?
Райников достал ящик с сигарами, открыл его и протянул Артуру. Когда оба отрезали кончики «гаван» и закурили, Райников расслабился, обмяк.
— Пока одни прикидки. Главное, чтобы человек не вызывал подозрений у окружающих. Ставки очень уж высоки…
— Подозрений не вызовут члены нашей семьи, — перебил его Яков, взмахнув сигарой. — Я уезжаю надолго, да и стар для таких авантюр. Чтобы ты обо мне плохо не думал, порекомендую своего Арсения. Того, что за окошком гарцует — можешь его рассмотреть. Ему двадцать семь — как тем ребятам из первого состава. Но Арсений — профессионал высочайшего класса, закончил два ВУЗа. Дипломат, юрист и опер в одном лице. Он обеспечит твои контакты в лучшем виде. С Лёвой Сеня был даже ближе, чем с родным братом Борисом. В память кузена он согласился помочь. Ведь на руках Лёвы, можно сказать, вырос!
— А жена его чем занимается? — Артур опять услышал звенящий сталью голос за окном.
— Катя имеет несколько spa-салонов. Очень удачный брак — не сглазить бы! — Яков постучал по углу стола и удивлённо поднял брови. — Ты и её хочешь привлечь? Вряд ли Катерина согласится…
— Да что вы! — Артур сбил с сигары пепел и долго смотрел, как тлеет. — Не только её, но и Арсения привлекать не стану. Удача, что я смог их сейчас увидеть, поэтому не придётся время терять.
Яков воззрился на него зелёно-карими выпуклыми глазами, и Артур рассмотрел каждую жилку на его белках, а в зрачках — своё микроскопическое отражение. Похоже, дипломат не поверил своим ушам, и поэтому несколько секунд пыхтел сигарой, осмысливая услышанное.
Потом, насупившись, сердито спросил:
— Вот как? Чем тебе парень плох?
— Я вам скажу откровенно, но прежде поблагодарю за предложенную помощь. Я глубоко тронут тем, чтобы хотели отправить на опасное дело своего сына. В его согласии тоже не сомневаюсь. Но Арсений — откровенный подкаблучник. Во всём слушается жену. Вы его не упрекали, как покойного Лёвку, в слишком сильной привязанности к супруге?
— А что, он бить жену должен? — Тон Якова становился всё более злым. — Катерина — совсем не то, что Сибилла. Приличная женщина из интеллигентной московской семьи. И сейчас занимается делами, которые вряд ли заинтересуют ФСБ, да милицию тоже. Ты видишь, что она рядом с детьми? Когда свободна, каждую минуту — им! А та? — Райников махнул рукой. — Не хочешь — не надо. Мне так спокойнее. Я всегда сыновьям говорил, чтобы в первую очередь были вежливыми. А уж на женщину голос повысить — упаси Бог!
— Это не вежливость, а именно покорность, неуместная у мужчины. По-моему, Арсению вообще на всё наплевать — лишь бы его не трогали. Я отдаю должное внешности и манерам, целеустремлённости и старательности вашего сына, но не это нужно мне от связного. Я жизнь свою должен доверить этому человеку. Ведь он может выдать меня и тем самым погубить! А тот, кто слушается жену, как малыш мамку, вряд ли устоит в критической ситуации. Арсений ровен, спокоен. Всем, в сущности, доволен. Зачем ему лишние проблемы? А тут от Кати попадёт, придётся на психоаналитиков тратиться. Вдруг, не дай Господь, ранят его или убьют? Как же детишки без отца останутся, да ещё по моей вине? Нет, тут другая личность требуется. И, желательно, не семейная. Мне Егора Зимина, которого я даже не видел, до конца жизни хватит. У него дочка осталась и вдова в положении.
Артур выдохнул дым резко, будто обрывая внутри себя какую-то нить.
— Я и сам жену никогда не бил, и другим не советовал. Но амёбой тоже не слыл, потому что мужчина всё-таки главным в семье должен быть. И если человек по природе ведомый, это видно сразу. Никакими «красными» дипломами натуру не прикроешь. Кроме того, я полагаюсь на интуицию, которая редко меня подводит. И я скажу так — с Арсением можно приятно провести вечер в компании, но в разведку с ним я бы не пошёл.
— Интуиция! — буркнул Яков, застёгивая чёрный пиджак и готовясь заканчивать неприятный разговор. — Ты ещё к бабке погадать сходи! Для мужчины главное — голова, а не сердце, не эмоции.
— И голова, и сердце, — твёрдо возразил Артур, тоже поднимаясь. — И разум, и эмоции. Мужик — не чурка еловая, и у него предвиденья бывают. В этой трясине каждый шаг может оказаться последним…
— Давай, поищи в наше-то время такого, что под пытками не сдаст! — криво усмехнулся Яков. — Любому заплати, припугни его, заинтересуй ещё как-нибудь — и готово! Тогда уж лучше выкинуть этот диск к чёртовой матери! Лёву всё равно не вернёшь, и тебе ни к чему с огнём играть. Женись на своей Ирине, уходи с заправки и перестань, наконец, матери нервы трепать. Нора и так вся прозрачная от горя…
— Наверное, действительно разумнее всего будет по частям выкинуть досье в Москву-реку. Но, понимаете, я Лёвке поклялся! И живому, и уже мёртвому. Мол, сделаю, как ты хотел! А вас я попрошу найти мне квартиру для встреч с агентами. Здесь особенного риска нет. Лёвка говорил, что «точки» по городу у «конторы» имеются. Мне ненадолго и нужно. Сейчас я говорю — на неделю. Потом срок можно продлить. Желательно близ площади Трёх вокзалов. И чтобы жить там можно было спокойно, и никто не пожаловал внезапно, раньше времени… Можно это устроить? И всё, больше никогда вас не побеспокою. Моя прихоть — данное слово держать, и я за всё в ответе. Если это стоит денег, заплачу.
Тураев подумал, что и сам мог бы найти квартиру. Но для этого потребовалось бы время, так нужное сейчас.
— Ничего это для тебя не будет стоить, — проворчал Райников, доставая и включая смартфон. — Сейчас спрошу, какая «хата» свободна. Каланчёвка устроит? Кажется, она пустая, человек съехал…
— Да лучше некуда! — Артур готов был расцеловать в обе щёки этого с виду надменного, но на самом деле очень доброго дядьку. — Когда можно туда перебраться?
— Я позвоню, когда окончательно договорюсь, — тем же скрипучим голосом ответил Яков. — А нет — подберу другую. Их в Москве навалом.
— Тогда не смею вас более задерживать! — Артур почувствовал, как все его мускулы заныли от нетерпения. — Как только будет ясно с квартирой, звоните на «трубу» в любое время дня и ночи. Я сразу же приеду, куда скажете, потому что после дежурства три дня бываю свободен…
Эмилия приехала на Каланчёвку, когда Артур уже успел навести в квартире порядок, прибраться в ванной, сварить в джезве кофе и выпить две чашечки. Больше никакой еды в доме не было, а идти в ночной магазин он не мог из-за недостатка времени. Тураев решил пока натереть дубовый пол, потому что ждал в гости девушку из высшего общества. Эмилия вполне могла просто сбежать из той захламлённой конуры, которая предстала перед Артуром вчера. Похоже, спецслужбы не особенно-то жаловали своих агентов, с которыми тут встречались, — хуже было разве что под забором.
