Вильям Каунитц - Месть Клеопатры
— Мне хочется плавать там, где не будет акул.
В ночь со среды на четверг Алехандро закончил последнее выступление без нескольких минут четыре. Приветствуя публику в ответ на бешеные аплодисменты, он бросил взгляд на балкон и увидел там Чи-Чи, Жасмин и двух мужчин восточного типа, которых встречал на острове Томаса Кая. Взоры всех четверых были обращены к нему.
Алехандро удалился в грим-уборную, переоделся, швырнул грязную одежду в кучу, уже накопившуюся на полу. Раскрыл металлическую дверь черного хода и вышел на автостоянку.
Сидя за рулем по дороге домой, он не раз и не два повторял про себя имя Жасмин. Интересно, что у нее общего с наркобандитами? Размышляя над этим, он вспомнил, что желтую ленточку вроде той, что у нее в волосах, он обнаружил в пепельнице в апартаментах Моралеса. Ассоциация сработала — и он представил себе Жасмин с неизменной желтой ленточкой в косице.
Раздеваясь, а потом принимая душ, он по-прежнему думал о том, часто ли ему доводилось видеть Жасмин и Чи-Чи вместе. Инстинкт подсказывал ему, что какие-то тайные связи здесь несомненно существуют. И вот желтая ленточка здесь — и желтая ленточка там. В одних плавках он прошел в гостиную. Снял с полки голову ацтекского воина и вернулся в спальню. Присел на кровать, вынул передатчик и полез в полость черепа за чем-то еще. Пошарив пальцами, извлек значок, приколотый там с изнанки. Уставился на бляху из отдела по борьбе с наркотиками, перевернул ее, прочел на обороте: «Ассоциация личного страхования детективов. Вручено детективу первого разряда Имону Монэхену в день его отставки, 2 июля 1963 г.».
Проведя несколько минут за разглядыванием этой надписи, он взял приемник и закодировал сообщение:
— Необходимы установочные данные на женщину желтой расы по имени Жасмин. Работает барменшей в «Энвиромане». Возраст — от двадцати семи до тридцати трех.
Наговаривая этот текст на магнитофон, он внезапно вспомнил один случай, изрядно озадачивший его в свое время. Как-то ближе к утру, когда никто ничего не соображал от изрядного количества выпитого спиртного, ему бросилось в глаза, как Чи-Чи Моралес выплел ленточку из волос у Жасмин и намотал ее себе на палец.
Глава 26
В нанятой им студии на Тридцать шестой улице имелись два больших фабричной работы стола длиной по пятьдесят футов и шириной по пять. Имелись здесь и большие сундуки. Некогда хранившиеся в них вороха женского платья сейчас были разбросаны на полу. Стены были увешаны старыми афишами и рекламными фотографиями красавиц в туалетах, давно уже вышедших из моды.
Когда Алехандро прибыл сюда во вторник утром с термосом горячего кофе, он обнаружил, что рюкзаки разбросаны по одному из длинных столов. Алехандро включил верхний свет. Потягивая кофе, он прошелся по помещению, пытаясь сообразить, куда именно пристроил Писсаро «жучки» или какие-нибудь другие средства слежения. Ничего не обнаружив, он допил кофе и отшвырнул термос, затем подошел к вещевому шкафу. Отсутствие «жучков» было просто невероятным, а значит, ему попросту не удалось их найти.
Здесь пахло дизинфектантами. На полу валялась черная губка. Из оранжевого мусорного ведерка торчала швабра, на полке стоял пластиковый контейнер, до половины наполненный светло-зеленым пятновыводителем. Тут же имелось полдюжины бурых бумажных полотенец и шесть пульверизаторов, в которых, судя по этикеткам, находился освежитель воздуха.
Алехандро полез на верхнюю полку, достал пульверизаторы и вернулся с ними к столу, на котором лежали рюкзаки. Взял в руки один из рюкзаков и тщательно проверил их внутренние швы — не распарывали ли их в его отсутствие. Не обнаружив ничего подозрительного, он взял один из пульверизаторов, повернул его головку на три четверти против часовой стрелки и опрыскал рюкзак с внутренней стороны большой дозой липких диодов. Проделывая ту же операцию и со всеми остальными рюкзаками, он продолжал ломать себе голову над тем, кто же в действительности возглавляет синдикат «Клеопатра». Кем бы ни был этот человек, у него хватало выдержки и самоуверенности, чтобы не засветиться. Возможно, этот человек был просто-напросто вынужден не всплывать на поверхность. Кто-нибудь на государственной службе? Причем важная шишка? «Ведь о каждом синдикате сразу можно сказать, кто является его главным боссом», — подумал Алехандро. Правда, в конце концов, главным боссом мог оказаться и Чи-Чи Моралес. Но тут его вывел из задумчивости шум поднимающегося грузового лифта.
Цинкового цвета дверь лифта отъехала в сторону. Писсаро и трое его помощников вкатили на тележке большую куклу, обернутую брезентом. Сердце у Алехандро забилось быстрее, когда он обнаружил, что одною из вновь прибывших была женщина, известная ему под именем Белл Старр. «Когда же они успели вернуться с острова Томаса Кая», — удивился он, приветственно помахав им рукою.
— Как дела, амиго? — Писсаро подошел к Алехандро и хлопнул его по плечу. — У тебя все пошло путем, просто путем!
— Спасибо, — ответил Алехандро, намеренно стараясь не встречаться глазами с женщиной. Но тут же сообразил, что нарочитое игнорирование само по себе способно их обоих выдать. Поэтому он поглядел ей в глаза и воскликнул: — Привет! Как тебя звать?
Фиона в это время помогала остальным распаковывать брезент. Она мельком взглянула на него и отрезала:
— Не твое собачье дело!
— Это что — ваш новый агент по связям с общественностью? — сострил Алехандро.
— Да, — ответил Писсаро, — баба не промах. Верно?
— Как на чей вкус.
— Ты можешь уложить парашюты к вечеру? — спросил Писсаро.
— Постараюсь, — ответил Алехандро.
Он проследил за тем, как они сняли с куклы брезент. Кукла была обернута в парашюты вместе с тросами. Наркодельцы осторожно сняли с куклы парашюты и разложили их на том же столе, что и рюкзаки.
— Кладите в ряд, — подсказал Алехандро.
Писсаро спросил у Алехандро, остались ли у него оба приемных устройства.
— Да, они у меня.
Писсаро окинул студию начальственным взглядом, а затем распорядился:
— Когда уложишь парашюты, привяжи их к кукле и вали отсюда. Мы сами заберем их.
— Ладно. — Алехандро заметил, что Фиона, зайдя за спины всех остальных и словно желая о чем-то поведать, неотрывно смотрит на него. При этом она жевала резинку. — Надеюсь, твои парни осторожно обращались с парашютами при транспортировке. В ткани куполов не должно быть ни дыр, ни трещин, — напоследок предостерег он Писсаро.
Тот, не сказал ни слова, направился к грузовому лифту. За ним последовали и остальные.
Перенеся первый парашют с одного стола на другой, Алехандро распустил на нем ремень и отделил купол с веревками от контейнера. Пропуская по руке одну веревку за другой, ощупывая каждую складку, он разложил в конце концов парашют на столе и взялся за следующий. При этом он осознавал, что Писсаро со спутниками еще находятся в студии.
Когда Алехандро услышал, как открылась, а потом вновь закрылась дверь лифта, он обернулся, чтобы убедиться в том, что они действительно уехали, а потом подошел к тому месту, где только что стояла внедренная агентка и явно подавала ему какие-то знаки. Он тщательно обшарил пол, рассчитывая найти упаковку из-под жевательной резинки, но ничего не обнаружил. Тогда он нагнулся и заглянул под стол. Да, здесь она и была, среди горок пыли и смятых бумажных стаканчиков, — смятая в комок обертка из-под жевательной резинки с серебристой полосой сбоку.
Сунув руку под стол, он пошарил там, подгреб обертку к себе. Он развернул обертку и разгладил ее на столешнице. Большим и указательным пальцем разгладил складку сгиба.
«Алиса, 16» — было написано на сгибе. Алехандро вновь скомкал обертку и спустил ее в унитаз.
Вернувшись к столу, он разгладил складки рамочной конструкции во всю длину и закрепил конец парашюта заранее припасенным зажимом. Проверил каждую деталь матерчатого купола на предмет возможного обнаружения дыр или прожженных мест, разгладил и разровнял все складки, а затем вскрыл черный ящик, содержащий источник энергии, на котором работало все устройство, проверил счетчиком никелево-кадмиевую батарею. Покончив с этим, скатал парашют в форме знака доллара, соединил ведущий парашют с ведомыми и установил изогнутую скрепу. Принес парашют к гигантской кукле, укрепил его на ее теле, а затем взялся за следующий.
Обучающимся на гасиенде был известен простой код, которым они могли воспользоваться в случае необходимости назначить кому-нибудь встречу. Код состоял из имени, как правило одного-единственного, или названия места, внесенного в телефонный справочник, в сочетании с двумя цифрами, означающими час встречи по военному времени.
Зал, принадлежавший Алисе Талли, находился в северо-западной части Бродвея, на пересечении с Шестьдесят пятой улицей. Афиши в застекленных витринах возвещали о том, что Элен Уайтхед дает фортепианный концерт в четыре часа дня. На концерте должна быть исполнена «Соната ля мажор» Шуберта.
