Вильям Каунитц - Месть Клеопатры

Алехандро прибыл сюда за восемь минут до начала концерта. Кассирша сообщила, что все билеты проданы. Тогда он спросил у нее, не оставлен ли билет на имя Дж. Джеймса, и она принялась рыться в груде конвертов с надписанными фамилиями.

— Мистер Дж. Джеймс, — произнесла кассирша и протянула Алехандро конверт с билетом.

Войдя в переполненный вестибюль, Алехандро принялся оглядываться по сторонам, пока не обнаружил «Белл Старр» в правом дальнем углу. Сейчас вместо джинсов на ней было платье в черно-белую шашечку с черными рукавами. Пока Алехандро пробирался к ней, ему пришло в голову, что она почти такого же роста, как он сам. Подойдя к ней и встав у нее за спиной, он спросил:

— Как тебя зовут?

— Фиона. А тебя зовут Алехандро.

— Откуда ты знаешь?

— Спросила у парней.

— На кого ты работаешь?

Она с явным изумлением посмотрела на него:

— Не сказав и «здрасьте» или «как приятно повидаться»? Ты, видать, и впрямь большой любитель переть напролом.

— У нас нет времени на обмен любезностями. Мы с тобой нарушили главное правило, познакомившись, — самое главное правило. А теперь нам надо попытаться как-то разобраться с этим, чтобы искупить собственную вину, а если повезет, то, может быть, даже остаться в живых. Поэтому почему бы тебе не сказать мне, на кого ты работаешь?

Она сразу посерьезнела.

— Нью-йоркская полиция, отдел по борьбе с наркотиками. А ты?

— Мы работаем на одних и тех же людей, — сказал он, пытаясь внушить ей, что он и впрямь агент ведомства по борьбе с наркотиками. — Ты сообщила своему начальству о нашей тогдашней встрече?

— Нет. Хотела подождать, пока нам с тобой не представится шанс объясниться. Это задание очень важно для меня. Мне бы не хотелось, чтобы меня вышвырнули.

— Если наши с тобой начальники узнают о том, что мы знакомы, они именно так и поступят. И с тобой, и со мной. — Разговаривая, он тревожно оглядывался по сторонам, искал лица, которые могли бы показаться ему подозрительными. Пребывание здесь вместе с нею означало огромную опасность для них обоих. Подойдя к ней вплотную, Алехандро спросил: — Как это тебе удалось попасть в команду к Чи-Чи?

— Мне было велено попроситься на работу в агентство «Безграничные исполнители». Агентством руководит ренегат из ЦРУ по имени Лиль Касуэлл, отсидевший немалый срок за продажу новейших в то время вооружений каким-то арабам.

— И что же, Касуэлл поглядел на тебя и с ходу предложил подобную работенку?

В голосе Алехандро сквозило откровенное недоверие.

— Не совсем так. Он велел мне провести испытательный полет с аэродрома в Нью-Арке. Но все же не это решило исход дела. Элементарное везение. Когда я пришла к нему в контору, он как раз искал летчика, печень которого не была бы поражена алкоголем.

Алехандро скрестил руки на груди. Он обратил внимание на ее мягкие шелковистые волосы, ощутил аромат ее духов.

— Работая на пару, мы могли бы управиться с этим делом быстрее.

— Я — за. Но нам нужна «легенда», которая позволила бы нам появляться вместе. Такие встречи украдкой, как нынешняя, до добра не доведут.

— Станем любовниками.

Ее губы растянулись в циничной усмешке.

— Прикинемся любовниками. Во всем нужна точность.

— Это я и имел в виду, — сразу же согласился Алехандро, сам удивляясь тому, что испытал при этом однозначное разочарование. — Ты ведь не сблизилась ни с кем из этих парней?

— Нет! Хотя двое говнюков уже подкатывались ко мне.

— Попытайся пообщаться с ними и расколоть — особенно, когда они накачаются текильей. Надо выяснить, есть ли у Писсаро или еще у кого-нибудь в этой компании офис, фасад, дело — что-нибудь в этом роде.

— Это важно?

Алехандро кивнул:

— Крайне важно. Они отмывают кучу денег в Роадтауне, на Британских Виргинских островах, а кое-что и в других местах. Но это синдикат с большим оборотом наличных денег. И как-то у меня одно с другим не рифмуется.

Фиона на мгновение задумалась, потом высказала предположение:

— А может, они складируют деньги или держат в «кассах», пока не смогут вывезти из страны?

На Алехандро эта догадка не произвела особого впечатления.

— Ты была на острове Томаса Кая, видела, что там за сооружение, что за оборудование. Это крайне разветвленный синдикат. Они могут внушать всем и каждому, будто держат деньги в «кассах», но полагаю, что это дезинформация. Каким-то образом им удается отмывать значительную часть денег прямо здесь.

— Попробую разузнать.

Она хотела уже было проститься с ним, но тут Алехандро задал ей еще один вопрос:

— А что тебе известно о Юдит?

— Только то, что она, судя по всему, возлюбленная Гектора Писсаро.

Еще раз оглядевшись по сторонам на предмет выявления «хвоста», Алехандро сказал:

— Ее роль наверняка этим не ограничивается. У тебя есть соображения относительно того, когда состоится следующее десантирование груза?

— Нет. Я ведь на подхвате. — Она открыла сумочку и продемонстрировала Алехандро пейджер. — Его дал мне Писсаро. Он меня вызывает, я ему перезваниваю — и должна всегда быть готовой к полету.

— Этот пейджер дал тебе Писсаро?

Она увидела, как потемнело лицо Алехандро, и поспешила успокоить:

— Не волнуйся. Я разбирала его. Никакого микрофона там внутри нет.

— Надеюсь, что это так. Потому что если ты ошибаешься, то мы оба уже покойники.

Она ободряюще положила руку ему на плечо:

— Увидимся ночью в «Энвиромане». Я представлюсь тебе, начну приставать — и мы устроим для них спектакль из нашей великой любви.

Прозвенел звонок; люди устремились из фойе в зал и стали рассаживаться по своим местам.

— Ты остаешься на концерт? — спросила Фиона.

— Нет.

Алехандро пошел прочь.

Фиона просидела на концерте до перерыва, а потом уехала, потому что у нее была назначена какая-то встреча.

Верзила Паули молча разглядывал фотографии, сделанные скрытой камерой. Вертикальные ставни частично пропускали солнечный свет, и его лучи скользили по письменному столу. Наконец Бурке поднял глаза на лейтенанта Элиа и спросил:

— Где это снято?

— Через дорогу от известной берлоги Чи-Чи Моралеса на Восточной Семьдесят седьмой.

Верзила Паули еще раз посмотрел на снимок, на котором был запечатлен Алехандро входящим в подъезд дома, в котором жил Моралес.

— Ну и что? Нам известно, что они друзья.

— Шеф, я твердо убежден в том, что этот агнец заслуживает того, чтобы им заняться по-настоящему.

— А есть ли какие-нибудь улики, свидетельства, показания, подтверждающие связь этого Алехандро с наркобизнесом?

— Нет. Все наши осведомители утверждают, что он просто певец.

Бурке раздраженно посмотрел на него:

— Так какого же черта ты вокруг него все вынюхиваешь и вынюхиваешь?

— Интуиция, — ответил лейтенант Элиа. — Что-то в этом Алехандро, — он насмешливо произнес его имя нараспев, — подсказывает мне, что кошерным он не ограничивается.

— Нам не за то платят, чтобы мы сидели спокойно, полагаясь исключительно на интуицию. В задачи нашего подразделения входит сбор материалов на основные синдикаты, а грошовых дилеров и сбытчиков мы предоставляем заботе местных участков, не так ли?

Элиа настаивал на своем, преодолевая очевидное сопротивление начальника.

— Я тут еще кое-что относительно него раскопал. Хотите послушать?

— Ну давай, выкладывай, — не без досады согласился Верзила Паули.

— Алехандро Монэхен. Его отец — явный сумасшедший. Служил в армии США, вышел в отставку, уехал в Мексику, женился на мексиканке. Был позднее убит как случайная жертва или очевидец в ходе покушения на главу городской полиции.

У Верзилы Паули глаза на лоб полезли от удивления. Не желая обнаружить своего замешательства, он отвернулся от лейтенанта и с напускным равнодушием спросил:

— А в каком, собственно говоря, городе это было?

— В Зихуатанеджо.

Тело главы отдела по борьбе с наркотиками забила ледяная дрожь.

— А как звали его отца?

— Имон Монэхен.

«Эти ублюдки не гнушаются тем, чтобы использовать сына Имона», — подумал он, из последних сил стараясь сохранять на лице выражение предельного безразличия.

— Забудь об этом парне, лейтенант. Он сущее ничто. Если бы у нас были лишние деньги, я потехи ради разрешил бы тебе повозиться с ним, но денег у нас нет. Так что сделай такое одолжение: оставь этого парня в покое раз и навсегда и займись действительно важными вопросами.

— Хорошо.

Элиа привстал со стула и потянулся за фотографиями.

— Оставь их, — распорядился Верзила Паули. — Чтобы больше не таскать мне его фотографий.

После того как лейтенант Элиа ушел, Верзила Паули вложил одну из фотографий Алехандро в конверт и в раздражении вышел из офиса.