Якудза, или Когда и крабы плачут - Юрий Гайдук
Закрывалось кафе в двадцать три ноль-ноль. Милена мягко, но довольно настойчиво выпроваживала засидевшихся земляков, требующих «продолжения банкета» — и еще не оклемавшийся Седой уже в пятницу вечером едва ли не валился с ног, хотя и чувствовал, что хозяйка щадит его, не нагружая дополнительной работой. О том, чтобы выйти на связь в субботу, не могло быть и речи, и это уже не могло его не волновать. Как-то воспримут его молчание в Москве, зная при этом, что «Дюжина» еще в понедельник ошвартовалась в Пусане, а он пропустил две встречи подряд. Оставалось надеяться, что он таки найдет возможность улизнуть на пару часов в воскресенье, чтобы встретиться со связником на втором этаже рыбного рынка, где можно было купить сушеную рыбу. И возможность такая подвернулась. В воскресенье Ми Сук вспомнила, что не запаслась камбалой, без которой здесь и пиво не пьют, и вот тогда-то Крымов и предложил свои услуги:
— Может, я прогуляюсь до рынка? Да и с городом познакомлюсь. А то, считай, уже неделю тут, а спроси, что видел, не отвечу.
— А не заблудишься? Обратно дорогу найдешь? — засомневалась хозяйка, и в голосе ее прозвучали неожиданно заботливые нотки.
— Господи, Милена, да мне об этом рынке столько рассказывали, что порой казалось, будто я в нем бывал не единожды. Да и ориентир там знатный, мост Йондо. Так что захочешь заблудиться — не получится. А обратную дорогу к тебе я даже ночью найду.
Ми Сук какое-то время молчала, взвешивая все за и против, наконец, видимо, окончательно решила довериться этому сильному мужику, которого не портила даже ранняя седина, и лишь спросила:
— Что, неужто даже безлунной ночью найдешь?
— Можешь проверить на деле, — заверил он, и, поймав ее взгляд, напряженно-ищущий и в то же время беззащитно-просящий, заторопился, стараясь подыскать наиболее правильные слова: — Милена, дорогая, не волнуйся — вернусь, не успеешь даже мясо пожарить. И закуплю то что надо — русского рыбака обмануть трудно. Практически невозможно, — добавил он и неожиданно для самого себя приобнял ее за плечи.
И то, как она подалась к нему всем телом, заставило его едва ли не задохнуться от давно забытого чувства, которое уже не покидало его всю дорогу до моста Йондо.
Крымов, немало повидавший за годы своих командировок, был не просто восхищен размерами и видом рыбного рынка «Чагальчхи». Он был поражен увиденным.
Огромных размеров семиэтажное сооружение из стекла, металла и бетона, чем-то похожее на современный гигантский круизный лайнер, неизвестно для чего вытащенный на берег, заставляло остановиться перед его зевом и восхищенно выдохнуть. Сотни корейцев и гостей города, говорящих на всех языках мира, словно растворялись в этом огромном, распахнутом зеве, и ровно столько же выходило оттуда, нагруженных свежайшей рыбой, живыми крабами и осьминогами, килограммами разнокалиберных устриц и прочими морскими деликатесами, без которых аборигены Пусана, казалось, не представляли жизни. Здесь все было подчинено морскому промыслу, как и улочки, забитые крикливыми торговками живой рыбой. Но что более всего впечатлило, так это то, что здесь не было той гнетущей вони, которая присуща рыбным рынкам Юго-Восточной Азии. Так, запашок морского прибоя, наполненный йодистым ароматом.
До оговоренной встречи еще оставалось какое-то время, и Крымов, догадываясь, что связник поначалу будет сопровождать его, проверяя, нет ли хвоста, прошелся по внешней стороне рынка, наслаждаясь дурманящим запахом рыбы, которую в присутствии клиента доставали сачком из квадратных садков и тут же готовили на электрических грилях, сдабривая стейки и щупальца живых осьминогов острыми приправами, без которых невозможно представить корейскую кухню. Правда, кое-кто предпочитал только что выловленных устриц, сдабривая их лимонным соком. Все это вышибало обильную слюну, и Антон переместился в ряд, где царствовали облаченные в прорезиненные фартуки кореянки, мужья и сыновья которых еще засветло выходили в море, чтобы поставить на рынок наисвежайший товар. По достоинству оценив мировую славу рынка «Чагальчхи» и невольно сравнив его с одесским «Привозом», который также славился своими рыбными рядами, Крымов переступил порог гигантского сооружения.
Пройдя из конца в конец первый этаж рынка, он поднялся на второй, где можно было посидеть за столиком в ресторане, пока тебе готовили рыбу фи, национальное блюдо корейцев, варили суп из акульих плавников или жарили аппетитные стейки из приглянувшейся вам рыбины, которая минуту назад плескалась в огромном квадрате аквариума. Миновал ряды с сушеной рыбой, прицениваясь к каждому «хвосту», кое-где пытался торговаться, заявляя, что он — оптовик, и уже один этот факт начинал играть в его пользу. А когда объяснил корейцу, который вполне прилично изъяснялся по-русски, что камбалу он закупает не на пикник, а для своей хозяйки, которая владеет в припортовом районе небольшим ресторанчиком «СОЧИ», торговец моментально расплылся в любезностях и тут же сбросил цену в полтора раза, заявив при этом, что он готов поставлять в «СОЧИ» «очень хорошую рыбу по умеренным ценам».
— Это было бы неплохо, так что подумаю, — обнадежил его Антон и, взяв у него пять связок сушеной камбалы, спустился вниз и загрузил корзину в такси, с хозяином которого договорился о том, что тот будет ждать до «победного конца». То есть до тех пор, пока он не закупит все что положено, ориентируясь на список, составленный Ми Сук.
Почти все таксисты в Пусане довольно неплохо изъяснялись по-русски, и объясниться с ним не составило особого труда.
Когда он вновь поднялся на второй этаж и вписался в гудящий, словно пчелиный улей, рыбный ряд, то приостановился у продавца сушеных деликатесов, давая возможность связнику опознать его физиономию, и, разминая вяленую рыбку, чем-то похожую на прикаспийскую воблу, услышал за спиной долгожданное:
— Простите за назойливость, но вы, кажется, русский, и, насколько я понял, разбираетесь в рыбе.
— Считайте, что вам повезло, — продолжая все так же держать в руках пересушенную воблу, отозвался Седой, — в рыбе я действительно разбираюсь. Так чем же я могу вам помочь? Посоветовать купить такой «хвост», о который не сломаешь зубы?
После этого должна была последовать еще одна фраза со стороны связника, но вместо этого…
— Господи, Крымов, неужто это действительно вы?!
— Считайте, что угадали, — хмыкнул тот, скосив глаза на голосистую компанию туристов, которые пожелали взять под пиво вяленого рыбца. И только убедившись, что за ним никто не наблюдает, развернулся лицом к связнику, коим оказался по-спортивному подтянутый молодой шатен в шортах, на шее которого уже висела связка сушеной рыбы.
И это тоже было частью пароля, по которому они должны были признать друг друга.
— А вас, простите, как звать-величать?
— Игорь. И если
