Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
– Тихо, Джок! Лежать! А то взгрею как следует.
Цепи снова загремели, и проволочная ограда ответила им слабым металлическим эхом. Рядом с пристройкой запрыгал свет.
– Проклятие! – выругался Аллейн. – Всегда кто-нибудь помешает.
X. Ночное происшествие
1
В сарай вслед за Маркинсом вошли Томми Джонс и Клифф. Они остановились у входа, сощурившись от света лампы. Томми угрюмо посмотрел на Аллейна.
– В чем дело? – спросил он.
– Вот, посмотрите.
Томми прошел вперед.
– Это Фабиан, – громко произнес Клифф.
– Да, – подтвердил Аллейн.
– Что с ним? – повернулся к Маркинсу Клифф. – Почему вы сразу не сказали, что это Фабиан? Что вам мешало?
– Приказ, – коротко ответил Маркинс, и Томми Джонс недобро взглянул на Аллейна.
– Чей приказ? У него опять припадок? Или он умер? – допытывался Клифф, постепенно повышая голос.
– Нет, не умер, – ответил Аллейн.
Клифф подошел к Фабиану и опустился на колени.
– Не суйся туда, – остановил его отец.
– Я хочу знать, что с ним случилось. На него кто-то напал?
– Его ударили по голове железным клеймом, – объяснил Аллейн.
Клифф вскрикнул. Отец положил ему на плечо руку.
– Я ему ничего не скажу, когда он придет в себя. И запомните, потому что это важно: у него был сильный шок, а нам надо услышать от него, что произошло. Поэтому никому ничего не говорите.
– Клеймом? Ну надо же, – задумчиво произнес Томми Джонс.
Он посмотрел в угол, где обычно лежало клеймо.
– Оно было не там, – быстро сказал Клифф. – Его оставили у пресса.
– А где оно сейчас? – осведомился Томми Джонс.
– Спрятано в надежном месте, – ответил Аллейн.
– Кто это сделал?
В ответ на этот классический вопрос Аллейн только пожал плечами.
– Я проверил людей, сэр, – вмешался Маркинс. – Все на своих койках. Бен Уилсон не спал и сказал мне, что за последний час никто из них не уходил и не приходил. Элби мертвецки пьян.
– Хорошо. Вы достали носилки?
– Да, сэр. Те, которые миссис Рубрик держала для занятий по оказанию первой помощи.
– Вы заходили в дом? – резко спросил Аллейн.
– Нет. Они хранились здесь, наверху. Давай, Томми.
Томми принес носилки, Клифф – стопку серых одеял. Мужчины накрыли носилки одеялами, перенесли Фабиана и закутали его. Клифф, сцепив руки, с несчастным видом наблюдал за ними.
– Как же мы пойдем по этой ледяной дороге? – проворчал Аллейн. – У вас, Джонс, и у Клиффа ботинки на гвоздях, а у нас с Маркинсом подошвы скользят.
– Дорога не такая уж скользкая, – возразил Маркинс.
– Вы поднимались по дорожке, ведущей от кухни? – спросил Томми Джонс.
– Готовы? – спросил Аллейн, прежде чем Маркинс успел ответить.
Они встали по углам носилок. Фабиан открыл глаза и посмотрел на Клиффа.
– Привет, чудо-ребенок, – четко произнес он.
– Это я, – встрепенулся Клифф. – Вы поправитесь, мистер Лосс.
– О Боже, – прошептал Фабиан. – Неужели снова?
– У вас небольшое сотрясение мозга, – объяснил Аллейн. – Через минуту вы будете в постели.
– Моя голова.
– Знаю. У вас трещина. Готовы?
– Я могу идти сам, – запротестовал Фабиан. – К чему вся эта канитель? Раньше я всегда вставал и шел сам.
– А на этот раз вас понесут, – бодро произнес Аллейн. – Вперед, ребята. Старайтесь идти по траве.
– Но по дороге же легче, – возразил Томми Джонс.
– А мы попробуем по траве. Забирайте левее.
По пути Аллейн сокрушался про себя: «Какая жалость, что я не мог отойти от него в сарае ни на минуту. На дороге наверняка остались следы, а теперь мы все затопчем, как стадо слонов».
На обочине было не так скользко, как на склоне, а когда они вышли на дорогу, идти стало гораздо легче. Французские окна гостиной были не заперты, и они внесли Фабиана через одно из них и опустили носилки на пол, пока Маркинс зажигал лампы. Фабиан лежал так тихо, что Аллейн стал опасаться, не потерял ли он сознание. Но в свете зажженной лампы стало видно, что глаза его открыты, а брови хмуро сведены.
– Все в порядке? – участливо спросил Аллейн.
Фабиан повернул голову набок и коротко пробормотал.
– О да, да.
– Я схожу наверх и позову Дугласа. Маркинс, по-ставьте чайник. А вы двое подождите здесь, хорошо?
Аллейн побежал наверх и на площадке столкнулся с Урсулой, стоявшей в ночной рубашке со свечой в руке и пытавшейся рассмотреть, что происходит внизу.
– Что случилось? – спросила она.
– Небольшой несчастный случай. Ваш молодой человек ударился головой, но сейчас с ним все в порядке.
– Фабиан? – ахнула она, широко раскрыв глаза. – Где он?
– Только не надо никуда кидаться, дорогое дитя. Он в гостиной, мы собираемся уложить его в кровать. Прежде чем спуститься вниз, положите пару грелок в его постель и вспомните несколько строк из руководства по оказанию первой помощи. Он поправится.
Дверь в комнату Теренс Линн открылась. Она вышла на площадку со свечой. Ярко-красный шелковый халат выгодно оттенял ее хрупкость и бледность.
– Фабиану плохо, – сказала Урсула и бросилась к себе в комнату.
Мисс Линн оставила дверь незакрытой. Аллейн увидел горящую свечу, стоящую на тумбочке рядом с открытой книгой или с толстой тетрадью, страницы которой исписаны мелким почерком. Увидев, куда он смотрит, Теренс быстро захлопнула дверь. Урсула вернулась с грелкой и поспешила в комнату Фабиана.
Мисс Линн осветила лицо Аллейна свечой.
– Вы подрались, – констатировала она.
Он потрогал свой подбородок.
– Я на что-то наткнулся в сарае.
– У вас идет кровь.
– Я знаю. Не могли бы вы дать мне кусочек ваты?
Она заколебалась.
– Подождите минутку, – наконец сказала она и исчезла за дверью, закрыв ее за собой.
Аллейн постучал и вошел в комнату.
Увидев Аллейна, Теренс метнулась к тумбочке и быстро закрыла тетрадь.
– Я просила вас подождать.
– Прошу прощения. Вы не одолжите свою грелку? Отнесите ее, пожалуйста, к нему в комнату. А вот и вата. Большое спасибо.
Аллейн взял у нее из рук кусочек ваты и повернулся к зеркалу. Вытирая подбородок, он наблюдал за Теренс в зеркале. Стоя спиной к нему, она наклонилась над кроватью. Когда она отошла, одеяло было расправлено, а тетрадь исчезла с тумбочки.
– Вот возьмите, – сказала она, протягивая Аллейну грелку.
– Будьте ангелом, отнесите ее сами. А я пока обработаю рану.
– Мистер Аллейн, я предпочитаю, чтобы вы залечивали раны в своей комнате, – решительно произнесла мисс Линн.
– Извините меня. Просто я пытался спасти воротничок. Разумеется. – Он направился к двери.
– Тери! – негромко позвала Урсула из коридора.
– Я ухожу, – сказал Аллейн. Он пересек площадку и вошел в свою комнату.
– Тери! – опять позвала Урсула.
– Сейчас иду, – ответила мисс Линн и двинулась по коридору с грелкой и свечой в руках. Аллейн наблюдал за ней сквозь неплотно прикрытую дверь.
– Все в этой чертовой игре идет не по правилам, – подумал он и устремился в комнату Теренс.
Толстая квадратная тетрадь в жестком переплете была спрятана между простынями. Открыв ее, он прочитал следующее:
...«1 февраля 1942 г. Теперь, когда я уверен в ее чувствах ко мне, должен признаться, что постоянное беспокойство, царящее в этом доме (которое, если быть честным, создает сама Флоренс и которое я столь долго с покорностью терпел), становится для меня совершенно невыносимым».
Аллейн стоял в нерешительности. Из тетради выпала небольшая папка. Открыв ее, Аллейн увидел фотографию мужчины с полузакрытыми глазами, страдальчески сжатыми губами и глубокими носогубными складками. Внизу стояли инициалы А.Р., написанные тем же мелким почерком, которым была исписана тетрадь.
«Значит, вот он какой, Артур Рубрик», – подумал Аллейн и, вложив фотографию в тетрадь, вернул все на прежнее место.
2
Перед тем как покинуть комнату мисс Линн, Аллейн мельком посмотрел на ее туфли. Все они, кроме одной пары, были чистыми и ухоженными. Грубые садовые башмаки, отмытые, но не начищенные, были сухими. Закрыв за собой дверь, Аллейн услышал в коридоре девичьи голоса. Он нашел их у лестницы, беседующими с миссис Эйсворти, чья внушительная фигура была прикрыта пестрым фланелевым халатом, который она, увидев Аллейна, плотно запахнула. С некоторым трудом ее удалось уговорить вернуться в комнату.
– Я иду к Фабиану, – заявила Урсула. – Как вы собираетесь нести его наверх?
– Думаю, он дойдет сам, – предположил Аллейн. – Будьте с ним помягче. Дуглас поможет нам уложить его в постель. Вы не знаете, он проснулся?
– Только не Дуглас, – сказала Теренс Линн. – Он спит как бревно.
– Мистер Аллейн, у Фабиана опять припадок? – спросила Урсула.
– Думаю, что да.
– Черт, теперь он решит, что не имеет права на мне жениться. Пойдем, Тери.
Девушка не совсем охотно последовала за ней.
Аллейн постучал в дверь Дугласа Грейса и, не услышав ответа, вошел и посветил фонариком на его взъерошенную голову.
