Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
Аллейн постучал в дверь Дугласа Грейса и, не услышав ответа, вошел и посветил фонариком на его взъерошенную голову.
– Грейс!
– А?
Судорожно сбросив одеяло, Дуглас в недоумении уставился на него.
– Какого черта вы меня поднимаете? – негодующе спросил он и заморгал глазами. – Извините, сэр. Мне снилось, что я на передовой. Что случилось?
– У Лосса опять припадок.
Дуглас посмотрел на Аллейна с уже знакомым выражением возмущенного недоверия.
«Сейчас начнет повторять каждое последнее слово», – с раздражением подумал Аллейн.
– Припадок, – действительно повторил Дуглас. – Вот черт! Как это случилось? Когда? Где?
– Рядом с пристройкой. Полчаса назад. Он пошел за моим портсигаром.
– Да, я помню эту историю, – торжествующе произнес Дуглас. – Он все еще без сознания? Бедняга Фаб.
– Он в сознании, но у него ведь трещина в черепе. Помогите отвести его наверх.
– Отвести наверх? – переспросил Дуглас, потянувшись за своим халатом. Казалось, он был очень взволнован. – Какое невезение. Я имею в виду их с Урси планы на будущее.
– Да.
– Полчаса назад, – пробормотал Дуглас, засовывая ноги в шлепанцы. – Должно быть, это случилось после того, как мы вышли из гостиной. Я пошел подышать воздухом на боковой лужайке. Господи, он, наверное, был где-то рядом.
– Вы ничего не слышали?
Дуглас изумленно посмотрел на него, чуть приоткрыв рот.
– Я слышал, как шумит река. Верный знак, что подует южный ветер. Вы-то вряд ли знаете наши приметы.
– Нет, не знаю. А еще что-нибудь слышали?
– Что-нибудь? А что именно?
– Голоса или шаги.
– Голоса? Он разве говорил? Шаги?
– Оставим это. Пойдемте.
Они спустились в гостиную.
Фабиан лежал на диване, рядом на низком табурете примостилась Урсула. Томми Джонс и Клифф смущенно стояли у окна, рассматривая свои ботинки. Маркинс с точно выверенным выражением участия на лице расставлял на подносе напитки. Теренс Линн стояла у разожженного камина, и ее красное одеяние переливалось в отблесках яркого огня.
– Какая жалость, Фаб. Вот ведь невезение, – приветствовал его Дуглас.
– В высшей степени досадно, – пробормотал Фабиан, глядя на Урсулу.
Он был все еще укрыт серыми одеялами, и Урсула подсунула под них руку.
– Дуглас, дай носильщикам выпить. Им это не помешает.
– Тебе нельзя, – предупредила Урсула.
– Смотри раздел четыре. После травм головы следует воздерживаться от алкоголя.
Маркинс, соблюдая этикет, пошел к двери.
– Выпейте с нами, Маркинс, – слабым голосом произнес Фабиан.
Дуглас был шокирован.
– Благодарю вас, сэр, – с достоинством произнес Маркинс.
– Ты выпьешь виски, Томми? А Клифф?
– Я не прочь, – ответил Томми Джонс. – А мой парень не будет, спасибо.
– Ему не помешало бы выпить, – сказал Фабиан.
Клифф и вправду был очень бледен.
– Он вообще не пьет виски, – со значением произнес мистер Джонс.
– Фаб, мне кажется, тебе надо лечь в постель, – засуетился Дуглас. – Вы согласны, мистер Аллейн?
– Мы выпьем за ваше здоровье, когда все закончим, – заверил Фабиана Аллейн.
– Я не хочу, чтобы меня несли наверх. Даже не думайте об этом.
– Хорошо, тогда вы пойдете сами, а мы с Грейсом вам поможем.
– Согласен, – с готовностью произнес Дуглас.
– Достаточно одного, – закапризничал Фабиан. – Говорю же вам, я в полном порядке. Дуглас, налей ребятам виски. Ведь это мистер Аллейн организовал спасительную операцию. Вот пусть и завершит ее.
Фабиан сел и скорчил гримасу. Он был очень бледен, и руки у него тряслись.
– Все будет в порядке, Фаб, – подала голос Урсула. – Я за тобой присмотрю.
– Спасибо, дорогая, обязательно приходи, но чуть попозже, – сказал Фабиан и повернулся к Аллейну: – Пойдемте.
Когда они вышли в холл, Фабиан взял Аллейна под руку.
– Не сочтите это за каприз. Просто мне нужно поговорить с вами. Господи, как же мне плохо.
Аллейн отвел его наверх и уложил в постель. Фабиан подчинился без всякого сопротивления. Вспомнив слова Маркинса об аптечке в ванной, Аллейн совершил туда набег и изъял перевязочные средства. Потом выстриг волосы на затылке Фабиана. Рана, припухшая по краям, была невелика и как бы вдавлена в кожу. Аллейн обработал рану и уже готовился наложить повязку, но тут Фабиан, лежавший лицом вниз, вдруг спросил:
– Я ведь не сам упал? Меня кто-то ударил, правда?
– Почему вы так думаете? – спросил Аллейн, застыв с ватой в руках.
– Кое-что я помню. Когда это случилось, я был на ногах. Рядом с развилкой. Это было почти так же, как при Дюнкерке, но, слава Богу, не в то же место. Мне кажется, я закричал. Меня кто-то ударил, не пытайтесь это отрицать.
– Еще что-нибудь помните?
– Там рядом с дорогой есть насыпь, поросшая кустами. Я возвращался из пристройки. Дорога была скользкой, и я держался поближе к краю. Тот, кто на меня напал, прятался в кустах. Но почему? Почему меня?
Аллейн наложил на рану вату и взялся за бинт.
– На вас было мое пальто, – напомнил он.
– «Подкрепите меня вином» [33] , – прошептал Фабиан. – А ведь и правда.
Он замолчал и не раскрывал рта, пока Аллейн не закончил перевязку. Теперь он лежал на боку с толстым слоем ваты под головой. Аллейн прибрался в комнате и подошел к кровати. Фабиан уже задремал, и Аллейн выскользнул за дверь.
Перед тем как спуститься вниз, он обошел все спальни, но ни в одной из них сырой обуви не обнаружилось. Свои рабочие башмаки Дуглас и Фабиан, видимо, держали внизу.
– Но там явно ходили не в рабочих ботинках, – пробормотал Аллейн и вернулся в гостиную.
Джонсы уже собирались уходить, а Маркинс убирал поднос. Дуглас с трубкой в зубах развалился в кресле, положив ноги на каминный приступок. На лице у него было написано облегчение. Теренс Линн извлекла свое неизменное вязанье и очень прямо сидела на диване, протянув ноги к огню и сосредоточенно работая спицами. Урсула, говорившая с Томми Джонсом, быстро подошла к Аллейну.
– Как он? Я могу пойти к нему?
– Он сладко спит. Лучше его не тревожить. Можете послушать под дверью.
– Мы пойдем, – сказал Томми Джонс. – Всем спокойной ночи.
– Одну минуточку, – остановил его Аллейн.
– А, привет! – поднял глаза Дуглас. – Как там дела? – И прежде чем Аллейн успел ответить, быстро добавил: – С ним все в порядке? Может быть, съездить за доктором? Я обернусь часа за четыре, если поеду сразу. С травмой головы шутки плохи. Не стоит рисковать.
– Не стоит, – ответил Аллейн. – По-моему, все обойдется. Череп у него не поврежден. Удар был косым.
– Удар? – резко переспросила Теренс. Верхняя губа у нее судорожно скривилась, обнажив зубы в некоем подобии улыбки.
– Но разве он ударился головой не при падении?! – воскликнул Дуглас.
– Он упал лицом вниз, потому что его ударили по голове.
– Вы хотите сказать – на него кто-то напал?
– Да.
– О Боже, – прошептал Дуглас.
Урсула, стоявшая рядом с Аллейном, сжала кулачки в карманах халата. Вздернув подбородок, она дрожащим голосом спросила:
– Значит, кто-то хотел убить Фабиана?
– Это было опасное нападение.
– Но… Я пойду к нему, – заявила она, направляясь к двери. – Его нельзя оставлять одного.
– Будьте добры, останьтесь, мисс Харм. Дом заперт, а ключ от его комнаты у меня в кармане. Мы все здесь, значит, ему ничего не грозит.
И тут с Теренс Линн случилась истерика.
3
Полицейских не удивишь истерикой, и потому Аллейн не растерялся. В то время как Томми Джонс и Дуглас сделали вид, что ничего не замечают, Клифф огорчился, а Маркинс проявил умеренный интерес, Урсула с апломбом человека, разбирающегося в медицине, предложила вылить на Теренс кувшин холодной воды. Это предложение вкупе с менее радикальными мерами, предпринятыми Аллейном, возымело эффект. Мисс Линн затихла и, поднявшись, направилась в дальний конец комнаты, отчаянно пытаясь совладать с собой.
– Вот уж от кого не ожидала, – заявила Урсула.
– Заткнись, – оборвал ее Дуглас.
– В конце концов, это мой парень, а не ее.
Зло посмотрев на нее, Дуглас после минутного колебания, подошел к Теренс и что-то тихо сказал ей. Аллейн услышал, как она ответила:
– Нет! Оставь меня в покое, пожалуйста. Я в порядке. Уйди.
Дуглас недовольно отошел, стараясь сохранять достоинство.
– Думаю, Теренс надо отпустить, – сказал он Аллейну.
– Мне очень жаль, но это невозможно, – отрезал тот.
Он подошел к камину и встал к нему спиной, призывая всех к вниманию. Это был неприятный момент, и он поразился, как похоже ведут себя люди, когда они чего-то боятся. Их лица становятся непроницаемыми. Они внимательно следят за тобой, но стоит взглянуть на них, как они тут же отводят глаза. И всегда стремятся сбиться в кучу, стараясь быть в некотором отдалении.
Сейчас он тоже стоял один – официальное лицо, не принадлежащее себе, бдительное и не упускающее ни одной их оплошности.
– К сожалению, я не могу отпустить никого из вас, – начал он. – В настоящий момент нет никаких оснований предполагать, что нападение произведено кем-то со стороны. Поэтому советую каждому из вас дать подробный отчет о своих передвижениях с того момента, как я покинул эту комнату и пошел в пристройку за своим портсигаром.
