Смертельный номер - Кристианна Брэнд
— В Сиене? Возле собора… A-а, да-да, помню, видела вас, — неуверенно заговорила Хелен. — Но вот письмо… — Она замолчала. — Да, теперь вспомнила. Мисс Трапп открыла сумку. Кажется… да, кажется, у нее в руке было что-то белое.
— Конверт? Она подала мне конверт.
— Верно, она подала его вам. Было уже темновато, — пояснила Хелен остальным, внимательно слушавшим этот рассказ, — но вполне возможно, что я видела именно конверт.
— Благодарю вас, сеньора. — Фернандо отпустил руку Хелен, слегка поклонился ей с лучезарной улыбкой, однако карие глаза были полны слез, так легко порой набегавших, но значивших так мало. Но в этот раз они говорили о многом. — Дорогая моя, — очень нежно обратился он к мисс Трапп, — может, ты теперь покажешь этим леди и джентльменам свой конверт?
— Хорошо. — Мисс Трапп вынула из сумки и показала всем конверт из дорогой белой бумаги с резным тиснением на откидном клапане. — Мы с мистером Фернандо говорили о… о дружбе. Я сказала, что трагедия богатых заключается в том, что человек не знает, кто его настоящие друзья. Я сама из-за этого потеряла друга, точнее, нескольких друзей. Пока я говорила, я прижимала к груди свою сумку — это моя привычка, дурная привычка, я понимаю. Он спросил меня, что же такое в моей сумке, если я прижимаю ее к себе так крепко. Я ответила, что там мое самое ценное сокровище. И потом, вспомнив наши прежние беседы, вдруг доверилась ему и решила показать свое сокровище. Это была моя тайна, и вы, благодаря миссис Родд, уже знаете, что для мистера Фернандо она именно тогда перестала быть таковой. Повода для шантажа и убийства в ней не было никакого!
Мисс Трапп достала из конверта белый лист дорогой бумаги, развернула и показала всем несколько строк, которые предварял адрес с указанием Парк-лейн:
Леди Бейл настоящим письмом подтверждает, что в последние семь лет мисс Эдит Трапп была ее помощницей-компаньонкой.
Глава 14
Последний день. Последние часы их последнего дня на острове Сан-Хуан эль Пирата.
На горном шпиле острова дремали на солнцепеке белоснежный дворец в мраморном кружеве и многочисленные патио с фонтанами и цветами, мечтательно стояли кипарисы, темные и томные, над голубыми прудами с плававшими кувшинками. А по благоухающим садам нехотя брели семеро угрюмых людей, понимающих, что время на исходе, они ничего не придумали и совсем скоро будет уже слишком поздно.
Лео Родд шел под руку со своей женой и с тоской думал: «Если бы только мне удалось поговорить с принцем… Почему он не вызывает меня?..» Наконец он сказал:
— Я пойду к кабинету принца и посмотрю, нельзя ли как-нибудь этого Эксальтиду перехватить. Ничегонеделание мне уже поперек горла, — и Лео Родд решительно зашагал по дорожкам меж клумб с пестрыми цветами.
Хелен с тревогой посмотрела ему вслед. Тревожилась ли она за Лео или за себя, Хелен, в мучительных путах печали и страха, и сама понять не могла.
Ее догнала мисс Трапп.
— Дорогая миссис Родд… я снова вторгаюсь в ваше одиночество…
— Ничего-ничего, мисс Трапп, — почти неслышно отозвалась Хелен.
— Я ушла от остальных, чтобы вам кое-что сказать … Просто поблагодарить вас за то… что вы сделали вчера вечером.
— Это меньшее, чем я могла отблагодарить вас за то, что вы меня так отважно защищали, — слабо улыбнулась Хелен.
— Но ведь все правда: мистер Фернандо действительно читал это письмо. Вы этому верите?
— Да, верю, — Хелен снова улыбнулась, теперь уже более тепло. — Даже несмотря на то, что в тот вечер вообще не была у собора!
— Понимаете, я и не подозревала, что меня приняли за богатую даму. Мою одежду, миссис Родд, скорее можно назвать обносками моих любезных нанимательниц. Я этого не стыжусь. Лучше носить хорошие вещи, купленные для других, чем одежду низкого качества — а лишь такую я могу позволить купить себе сама. Но, разумеется, я не распространяюсь об этом среди незнакомых людей и, должна признать, очень смутилась, когда мистер Сесил стал обсуждать мою шляпу. У моей последней нанимательницы было несколько вещей из «Кристоф и Сье». — При воспоминании об этом мисс Трапп печально улыбнулась. — Она была так добра ко мне, просто великодушна. Вот эта самая сумка, миссис Родд, одна из ее сумок, и когда леди Бейл мне ее презентовала, она была еще совершенно новой. А вот ее инициалы — золото, настоящее золотое тиснение. Я хотела убрать монограмму, но она сказала: «Нет, мисс Трапп, на коже останутся вмятины, а монограммы обычно разобрать нелегко, и никто не догадается, что она не ваша». Такая была великодушная, всегда такая внимательная.
— Всегда? — удивилась Хелен.
— Почти до самого конца. Как я уже говорила, миссис Родд, всему виной то, что богатым людям нелегко понять, кто им настоящий друг. Поверьте, у леди Бейл не было более преданного и верного друга — или слуги, если вам так больше нравится, — чем я. Почти семь лет. Но, может, кто-то что-то сказал или кто-то другой ее обманул, и она стала подозревать всех, кто ее окружал. Она стала… спрашивать меня… на что я рассчитываю, миссис Родд. Ей стало казаться, что верна я только потому, что надеюсь на часть ее наследства… «Вы можете прямо сказать мне, мисс Трапп, — спросила она, — что такая мысль никогда не приходила вам в голову?» Миссис Родд, ну как я могла не признаться, что иногда думала: у нее столько всего и некому это оставить, так, может, она хотя бы немного облегчит мою одинокую старость? Видит Бог, я не рассчитывала на что-то значительное и даже не особенно надеялась; просто иногда, когда бывало грустно и
