Найо Марш - Смерть пэра

Должен пояснить, что, хотя его светлость находился почти в панике, он в то же время отрицал мысль о какой-либо опасности. Он вел себя крайне необычно и нелогично, многократно противоречил сам себе и приходил во все большее возбуждение. Я не мог успокоить его. Он все время вел себя раздражительно и даже, я бы сказал, несколько враждебно. Наконец он собрался уходить и в дверях повернулся и… э-э… ме-е-е… — Мистер Криссоэт несколько раз облизнулся и со свистом втянул воздух. — Лорд Вутервуд, — решился он наконец, — сказал последнюю фразу: «Попомните мои слова. Если кто-нибудь ее не остановит, она до меня еще доберется!»

— О черт! — пробормотал Аллейн.

— Вот так, — вымолвил Криссоэт после долгого молчания. — Можете отбросить это происшествие, старший инспектор, как абсурдное и не имеющее касательства к данному делу. Уверяю вас, что я долго колебался, прежде чем поставить вас в известность о нем.

— Я очень рад, что вы о нем сказали. А что он сделал со своими вещественными доказательствами намерений жены, если эти доказательства у него действительно были?

— Запер в каком-то своем тайнике. Выяснилось, что из-за каких-то собственных предрассудков он не хотел их уничтожать, хотя отказался мне сказать, что же это такое было.

— А вы не знаете, обсуждал ли он этот вопрос со своей женой? Обвинял ли он ее напрямую?

— Никогда. Я задал ему тот же вопрос. Он ответил, что нет.

— Нет… Да, так я и думал. Странная история.

— Это весьма знаменательный инцидент.

— Смею сказать, он укладывается в схему.

— О, — сказал мистер Криссоэт, который давно был знаком с Аллейном. — Укладывается в схему! Ваша излюбленная теория.

— Да, сэр, моя излюбленная теория. Надеюсь, вы сможете дать мне еще один кусочек мозаики. Не оставил ли он по завещанию крупных сумм своим слугам?

— Он сделал обычные в таких случаях распоряжения. По сто фунтов слугам, которые были у него в услужении пять лет и более. В случае со старыми слугами семьи наследство в отдельных пунктах весьма значительное.

— Как насчет тех слуг, которые были с ним вчера? Уильям Хихикс и Грейс Диндилдон?

— Уильям Стенли Хихикс, — отчеканил мистер Криссоэт, словно зачитывая невидимый документ, — сын покойного кучера лорда Вутервуда и внук кучера его отца. Он получает более значительное наследство в виде размещенного в надежных бумагах капитала, который приносит триста фунтов годового дохода вместе со свободной от налогообложения недвижимостью: коттеджем и тремя акрами земли на окраине «Медвежьего угла».

— Это недавнее распоряжение?

— Нет-нет. Лорд Вутервуд составлял несколько завещаний, но этот пункт переходит из самого раннего из них. Как я понимаю, он был сделан еще по распоряжению отца лорда Вутервуда.

— А Диндилдон?

— Диндилдон? Это личная горничная леди Вутервуд?

— Да.

— Ей не назначено ничего.

Аллейн состроил гримасу и отбросил карандаш на письменный стол.

— Разве это не странно при том, что сама леди Вутервуд столько получает?

— Она получила бы намного меньше, — сказал мистер Криссоэт, — доживи его покойная светлость до сегодняшнего полудня.

Наслаждаясь эффектом от своих слов, он счел нужным пояснить:

— Я должен был сегодня в двенадцать часов зайти к лорду Вутервуду, чтобы он подписал приготовленное новое завещание. По этому завещанию леди Вутервуд получает абсолютный минимум, которого в таких случаях требует закон, и ни на один пенни больше.

Появление Хихикса совпало с уходом мистера Криссоэта. Хихикса привел мистер Фокс. Туповатое равнодушие вчерашнего дня покинуло шофера. Он был очень бледен и даже не пытался скрывать свою встревоженность. Очевидно, подумал Аллейн, его встряхнул сегодняшний утренний разговор с Фоксом. Хихикс стоял навытяжку, вертя в руках свою шоферскую кепку и с превеликим недоверием глядя на Аллейна.

— Послушайте, Хихикс, — произнес Аллейн, — вам нет никакой необходимости беспокоиться, если вы до сих пор правдиво отвечали на наши вопросы.

— Оно так и есть, сэр. Я правду сказал, сэр, помоги мне бог. Честное слово, сэр, меня там не было. Мистер Майкл вам подтвердит, сэр. Он видел, как я спускался вниз, и они все слышали, как его светлость кричал, когда я уже сошел.

— Все правильно. Нам нужны всего лишь факты, понимаете? Если вы рассказали нам все как есть, вам не о чем беспокоиться.

— А можно спросить, сэр, мистер Майкл подтвердил мои слова?

— Да. Он заявил, что видел, как вы спускались вниз. Хихикс вытер рот рукой.

— Ну, слава богу! Прошу прощения, сэр, но юные джентльмены его возраста не всегда все примечают, я и беспокоился, как не знаю что.

— Мы попросили вас прийти сюда сегодня утром, — сказал Аллейн, — чтобы выяснить, не сможете ли вы сообщить нам кое что еще.

— Если только смогу, сэр, ради бога! Только я же ничего не знаю. Я с этим вообще никакого дела не имел. Я никогда не желал смерти его светлости. Его светлость всегда относился ко мне по справедливости.

— До такой степени справедливо, что оставил вам кое-какие средства, насколько я знаю.

Хихикс разразился неуклюжей тирадой в защиту своей персоны. Он же не виноват, что его светлость жаловал своего слугу.

— Это ж все потому, что еще мой папаша служил у родителя его светлости. А я никогда ничего не просил, да и не ожидал. Вы на меня собак не вешайте. Это завсегда так получается: если у полиции нелады с благородными господами и с простыми людьми, всякий раз простой люд виноват. Господи ты боже мой, неужели нельзя понять, что…

Аллейн не перебивал Хихикса. Наконец шофер умолк. Очевидно, ему больше нечего было сказать, и он стоял, взмокнув, переминаясь с ноги на ногу и закатывая глаза, как перепуганная лошадь.

— Ну вот, раз уж вы выговорились, — продолжил Аллейн, — может быть, выслушаете пару вопросов. Садитесь.

— Я уж лучше постою.

— Пожалуйста. Вы сообщили нам, что спустились вниз к машине и что впервые узнали о трагедии, когда за вами пришла мисс Грей. Отлично. А вот когда вы спускались вниз, не обогнал ли вас спускающийся лифт?

— Нет, сэр.

— Он не спустился вниз за все то время, что вы сходили по ступенькам?

Хихикс словно весь нахохлился.

— А что такое с этим лифтом, сэр? Он был наверху. Я его вообще не видел после того, как спустился вниз.

— Это все, что я хотел от вас узнать, — кивнул Аллейн.

— Ох! — пробормотал себе под нос Хихикс.

— Есть еще одна мелочь. Как ладил его покойная светлость со слугами?

Хихикс помедлил и дал осторожный ответ:

— Вполне сносно.

— В самом деле?

— Ну уж в ловушку вы меня не заманите…

— Не говорите глупостей, — сурово оборвал его Фокс. — Что это с вами такое? Старший инспектор задал вам простой вопрос. Почему вы не отвечаете на него? Вы только представляете себя в самом невыгодном свете, вот и все.

— Послушайте, Хихикс, не упрямьтесь, — попросил Аллейн. — Будьте умницей, успокойтесь.

— Вы уж простите меня, сэр, но я сильно нервничаю. Его светлость в своем роде вполне прилично ладил со слугами. Ну, поговаривали, что я, мол, хожу в любимчиках, а некоторые — совсем наоборот, были и такие, что не любили его за ехидную манеру, но меня-то это не задевало. Он ко мне честно относился.

— А кто-нибудь среди слуг предпочитал ее светлость его светлости?

— Может быть.

— Например, горничная?

— Может, и она…

— А вы в хороших отношениях с горничной ее светлости?

— Мы с ней ладим, — осторожно ответил Хихикс, подозрительно глядя на Аллейна.

— У вас с ней есть какие-нибудь совместные планы?

— Да какого черта?! — взревел Хихикс. — Что тут общего с этим делом? Кто наболтал, что между нами что-то есть?

— Ну вот, вас опять занесло, — качая головой, устало заметил Аллейн. — Вы будете отвечать на вопрос или нет?

— Ничего такого между нами нет. Мы с ней в приятельских отношениях, вот и все. Ну и что такого? Я не говорю, что мы с ней не дружим.

— Как вы считаете, встала бы Диндилдон на сторону леди Вутервуд против ее мужа? Сочувствовала она ей?

— Она очень любит ее светлость. Она у нее служит уже давно.

— Вот именно. Значит, она обычно становилась на сторону леди Вутервуд, когда у той были нелады с супругом?

— Наверное, да.

— Значит, между лордом и леди Вутервуд не все было гладко?

— Да, сэр, не все, — ответил Хихикс, явно обрадованный, что беседа свернула в такое русло.

— А вы случайно не знаете, о чем они ссорились?

— А у ее светлости всякие странные идеи. Она с чудными людьми якшается.

— Как вы считаете, она вполне нормальная?

Хихикс потоптался и стал разглядывать свою кепку. Губы у него подрагивали.

— Ну, говорите же, — подбодрил его Аллейн.

— Так ведь все хорошо знают, что она маленько не в себе. Грейс Диндилдон не любит, когда так говорят, но это факт. Ее даже на время запирали в сумасшедший дом, и она уже никогда не станет нормальной, как другие люди. Мне кажется, что все слуги так считают.