Девятью Девять - Энтони Бучер

— Вот именно, сэр, — прогремел Джозеф. — Скольких людей в желтом одеянии нам еще ждать?

Маршалл указал на своего спутника:

— С этим вы оба знакомы, хотя, возможно, и не узнаете его в гриме. Снимай бороду, разбойник, и пусть джентльмены полюбуются на твое смазливое личико.

Человек в желтом одеянии повиновался.

— Херувим! — Мэтт присвистнул.

— Господи помилуй, — сказал Джозеф. — Тот самый молодой человек!

— Какой молодой человек? — робко спросил Грегори, но ему никто не ответил.

— Удивились? — произнес Робин Купер. — А я-то думал, вы тогда не сомневались, что именно меня видели в роли Агасфера. На всякий случай скажу, — добавил он, — так оно и было, только вы, значит, не знали.

— Тогда, черт возьми, лейтенант, кто же это?

— На сцену, Баньян, — сказал Маршалл. — Ваш звездный час.

Дворецкий выступил вперед, такой же бесстрастный и самодовольный, как всегда, и начал:

— Боюсь, я должен предварить свою речь извинением в адрес семейства Харриганов, которые, за исключением мистера Вулфа, знали меня под вымышленным именем.

— Я понял, — сказал Артур. — Вы инспектор Баньян из Скотленд-Ярда.

На лице Агасфера (того, за которым присматривал Краутер), обычно бесстрастном, живейшим образом отразились узнавание и изумление.

— Баннистер! — воскликнул он.

Баньян поклонился.

— К вашим услугам. На самом деле я — если позволите небольшое автобиографическое отступление — Доминик Уиндэм Баннистер, бывший епископ церкви Непреложного Спиритуализма — впрочем, должен признать, самозваный. Я находил это занятие приятным и доходным, пока мистер Харриган не разоблачил некоторые мои действия. Когда я намекнул, что не имеющий профессии и лишенный наследства отпрыск аристократической семьи вынужден по мере сил зарабатывать на хлеб, мистер Харриган предположил, что из меня, с моими качествами, получится превосходный дворецкий. Я склонен признать, что он оказался прав.

— Потрясающе, — фыркнул Джозеф. — Но каким образом ваше прошлое связано с Агасфером?

— Хотя я и оставил коммерческие авантюры вместе с заблуждениями юности, сэр, но по-прежнему с профессиональной точки зрения интересуюсь развитием методик спиритуализма и частенько навещаю бывших коллег. От них я недавно услышал две новости — во-первых, что Агасфер, по слухам, некогда входил в нашу старую чикагскую компанию, а во-вторых, что в городе появился Глен Мейсон. Я достаточно хорошо знал Мейсона в Чикаго, когда там находился мой епископский престол. Он был второстепенным актером и подрабатывал в свободные вечера, выступая в главной роли на собраниях в церкви Христа-Духовидца. Глен Мейсон — весьма разносторонний джентльмен, как-то в один вечер он сыграл Джорджа Вашингтона, Роберта Ингерсолла и императора Калигулу. Впрочем, Чикаго он покинул довольно поспешно. Вне сцены Мейсон, насколько я понимаю, предпочитал роль Джованни Казановы, игнорируя законы, регулирующие допустимый возраст согласия. Против него выдвинули уголовное обвинение. Зная стиль Мейсона, я подумал, что, вероятно, он и есть загадочный Агасфер, хотя не спешил извещать мистера Харригана, не убедившись твердо. Увидев в понедельник “Агасфера”, который совершенно точно не был Мейсоном, я больше об этом не думал, пока случайно не услышал, как лейтенант выразил подозрение, что в понедельник в роли Агасфера выступил двойник. Я немедленно отправился на проповедь в Храм, установил личность Агасфера и сообщил лейтенанту.

— И тогда, — подхватил рассказ Маршалл, — я телеграфировал в Чикаго, получил досье на Мейсона, поболтал с Агасфером и убедил его, что, возможно, он избегнет скандала, если сегодня поставит точку. Я уже не сомневался, что Купер подменил нашего друга в понедельник, а потому предложил ему работенку. Как только он понял, что корабль тонет, то живо сдался.

— Но зачем устраивать спектакль с прощанием? — не успокаивался Джозеф. — Почему просто не арестовать мошенника и не разоблачить?

— Так предложил Баньян. Ему известны уловки этих ребят. Если арестовать Агасфера, догадайтесь, что будет дальше. Скажут, что учителя подставили. Он превратится в мученика. Адепты постараются оправдать его честное имя. Агасфер станет божеством для помешанных. Но после трюка с призванием Храм Света просто распадется сам собой. Организация недостаточно сильна, чтобы существовать без своего проповедника.

— Ловко, — ворчливо отозвался Джозеф.

— Итак, мы довели дело Харригана до конца. Уничтожили детей Света. А теперь мое дело: кто стоял за ними? Мейсон, вы будете говорить? От кого вы получали приказы?

Агасфер-Мейсон указал на Агасфера-Купера:

— Между нами, предателями, скажу — от него. Он придумывал спецэффекты и все прочее. Вручал мне речи, которые я заучивал.

— Это правда, Купер?

Робин Купер улыбнулся с таким самодовольством, что мог бы заткнуть за пояс Баньяна.

— Да, лейтенант. В общем, я и был настоящим Агасфером с самого начала. А этот тупица просто носил мое одеяние.

— А кто надел его в воскресенье вечером? — резко спросил Маршалл.

— В воскресенье? О господи, вы снова об убийстве Харригана? Я же сказал, что мы тут ни при чем. Нам представился отличный шанс для рекламы, который мы не упустили, вот и все. Кто-то, конечно, попытался нас подставить, но, — Купер неторопливо обвел присутствующих взглядом, — я понятия не имею кто.

— Кто велел вам призвать Девятью Девять на Харригана?

— Велел? Я не исполняю приказов, лейтенант. Я их отдаю.

— Отдавали.

— Нет, отдаю. Что бы ни случилось сегодня вечером, я чувствую, что моей силе еще не положен предел. И я никому не советовал бы на это надеяться.

— Так или иначе, несомненно одно. Сегодня вечером мы убедились, что прихожане легко принимают двойника за Агасфера. Иными словами, у кого-то из вас двоих нет алиби на вечер воскресенья.

— О боже, — сказал Робин Купер. — Какой ужас.

— А для кого третий бокал, сэр? — спросил дворецкий, заходя с подносом в кабинет, где сидели Мэтт и лейтенант.

— Для вас, Баньян, если ненадолго снизойдете, поставите поднос и присоединитесь к нам. Или вы предпочитаете фамилию Баннистер?

— Думаю, сэр, я теперь уже так привык к Баньяну, что…

— Ладно. — Маршалл поднял бокал. — За Баньяна! Вы сегодня проделали отличную работу.

— Спасибо, сэр.

— Зато я бог знает что сделал, Мэтт. Чувствую себя Пандорой. Я приоткрыл крышку, и беды разлетелись.

— По-моему, вы закрыли крышку. Или я не понимаю шуток, как мой дорогой друг Грег?

— О да. Я прикрыл Храм, зато откупорил кое-что другое. Сегодня мы выбрали не самый мудрый путь. И небезопасный, раз убийца еще на свободе. Робби- гобби напрашивается на неприятности, но я далеко не уверен, что огребет их именно он.

— Ну, что сделано, то сделано.

— Да, ничего не остается, кроме как быть осторожными. Чувствую себя Марком Антонием.

— От одного бокала?

— Помните финал сцены погребения? “Ты вспыхнул, бунт! Ты на ногах! Теперь прими какое хочешь направленье”.

— Имея некоторый опыт общения с полицией, — заметил Баньян, — я никак не ожидал, что полицейские способны проводить параллели с