Девятью Девять - Энтони Бучер
Сестра Урсула покачала головой:
— Не понимаю вас, лейтенант.
— Ладно. Будь по-вашему. Но выбросить из головы подозрения я не могу. Например — предположим, что она подозревала отца. Вот вам новый мотив, целая вереница разных…
— А Вильгельм Второй? — быстро ввернула сестра Урсула. — Каким образом он указывает на Мэри?
— Каким чер… каким образом он указывает на кого бы то ни было?
— Если бы я только знала, каким образом, — пробормотала сестра Урсула. — Хотя настолько очевидно, на кого… Лейтенант, я хорошо знаю Харриганов. У Кончи и Артура темные волосы, у старших — седые. Среди тех, кто связан с этим делом, есть хоть один рыжий?
— Ого!
— Я ведь даже не говорю загадками. По крайней мере, умышленно. Среди подозреваемых, не входящих в семью Харриганов, есть кто-нибудь рыжий?
— Нет.
— Никого, кто имел бы хоть какое-нибудь отношение?
— Никого, кроме моей жены и сына. Они рыжие.
Сестра Урсула, казалось, испытала облегчение.
— Значит, я права. Но как же глупо было с моей стороны проглядеть такую возможность. Невольно задумаешься, каких еще глупостей мы наделали. Пожалуйста, скажите, не появилось ли что-нибудь новое? Что-нибудь, о чем мне следует знать?
— У Баньяна какой-то секрет, — сказал Мэтт. — Он попросил передать, лейтенант, что хочет встретиться с вами сегодня. Вчера вечером он ходил на проповедь в Храм Света и теперь доволен, как канарейка, которая избавилась от самого здоровенного кота в квартале.
— В Храм Света? — переспросил Маршалл. — Так. Чем больше я о нем думаю, тем меньше он мне нравится. Я увижусь с Баньяном днем, но, что бы он ни рассказал про Храм, гораздо больше меня интересует выход из запертой комнаты. Мы потратили на нее целый вечер, — жалобно сказал он сестре Урсуле. — Исследовали все возможные варианты и невозможные тоже. Я надеялся, что мы наткнемся на что-нибудь осмысленное, но в итоге мы лишь зашли в очередной тупик.
— А именно? — немедленно спросила монахиня.
— Сестра, вам мало тупиков?
— Возможно. Два кусочка дерева могут быть асимметричны и почти бесформенны, но если соединить их, они превратятся в идеальную геометрическую фигуру. С тупиками так тоже бывает. Итак?
— Ну ладно, вы сами спросили. Желтые перчатки — часть костюма Агасфера, они неотъемлемы от желтого одеяния. Убийца нигде не оставил отпечатков пальцев. Но, когда Дункан видел преступника через стекло, перчаток на нем не было!
Сестра Урсула повернулась к Мэтту:
— То есть вы видели… голую руку?
— Да. Лица я не разглядел лица, но руку на столе точно помню.
— С какой стати, — поинтересовался Маршалл, — убийце, даже чокнутому, снимать перчатки, чтобы…
— Лейтенант! — голос сестры Урсулы зазвучал резко и деловито. — Вы заедете к Харриганам завтра ближе к вечеру?
— Вероятно, ибо долг зовет. Но почему так срочно?
— Я начинаю видеть разгадку. Нет, пожалуйста, не просите объяснений сейчас. Думаю, завтра, на месте, я смогу продемонстрировать, каким образом человек в желтом одеянии покинул комнату.
— И кто он такой, — подсказал Маршалл. — В конце концов, имя тоже не помешает.
— Это мне известно уже давно. Если только, — добавила она, подумав, — волосы у Агасфера не фальшивые, как борода. А теперь я попрошу вас обоих рассказать все, что случилось с тех пор, как мистер Дункан ознакомил меня со своей версией событий вторника…
— Но всем правилам детективного жанра, — заметил Маршалл в машине, — Баньяна уже должны были убрать. Человек, Который Слишком Много Знал.
Но дворецкий, живой и невредимый, встретил их у двери.
— Ну, — сказал лейтенант, когда Конча неохотно удалилась, — вот и я.
Баньян улыбнулся:
— Если джентльмены будут так любезны и зайдут в кабинет, чтобы никто нас не видел, я с огромной радостью назову вам подлинное имя Агасфера.
Глава XIX
Странная компания из пятерых мужчин собралась в четверг вечером на балконе Храма. Мэтт подумал: посещать Храм Света — все равно что ходить в театр или на футбольный матч. Никогда не угадаешь, с кем познакомишься.
Он приехал с Р. Джозефом Харриганом. Подробности итогового секретного плана Баньян приберег исключительно для ушей лейтенанта. Мэтт знал лишь, что вечером предстоит невероятное разоблачение и что Р. Джозефа пригласили в качестве наиболее заинтересованного и морально устойчивого представителя семьи.
Едва они оказались в вестибюле (где Мэтт тщетно высматривал среди привратников ангельское лицо Робина Купера), адвокат воскликнул:
— Артур! Что ты тут делаешь?
Артур неохотно подошел.
— Когда прослышишь, что твой дворецкий назначил свидание копу, невольно становится любопытно.
— А, Грегори! — загремел Джозеф. — Рад тебя видеть.
На лице у Грегори Рэндала было написано что угодно, кроме радости.
— Артур попросил составить ему компанию, — как будто оправдываясь, пробормотал он.
— Понимаю, — кивнул Джозеф. — Тебе неловко встречаться со мной после той нелепой сцены во вторник. Перестань, мальчик мой. Временами все мы теряем голову. Не сердись.
Грегори отвел Мэтта от остальных, когда они двинулись вверх по лестнице.
— Надеюсь, старик, ты понимаешь насчет вчерашнего вечера…
— Да уж, — не слишком тепло отозвался Мэтт.
— Теперь, когда все уже сделано и сказано… то есть…
— Человек в твоем положении… — подсказал Мэтт.
— Вот именно. Я рад, что ты понял. Человек в моем положении обязан, в конце концов… э… поддерживать свое положение. Конечно, не стоило вот так давать волю гневу, но когда столько всего… — Он заметил свежий шрам и замолчал. — Это я?..
— Видел бы ты его свежим, — бодро ответил Мэтт. — Пять швов и переливание крови. Конечно, сейчас уже почти зажило.
Грег, как обычно, поверил в каждое слово и в ужасе замолчал, а Мэтт переключил внимание на разговор двоих пожилых мужчин с тонкими поджатыми губами и индюшачьими шеями. Эта пара поднималась по лестнице впереди них.
— Девятью Девять свое дело сделали, — сказал один. — Мы как следует проучили Харригана. — В старческом голосе звучала радость.
Второй хрипло хихикнул:
— Это еще не все. Ты подожди. Пока что убрали только одного. Подожди, вот как начнем настоящую чистку, увидишь, что будет с красными, католиками и грязными евреями.
Первый почесал лысину.
— Но ведь сам Агасфер — еврей.
— Подумаешь! Иисус тоже был евреем, правда же? Ну и что с того?
Первый, казалось, вполне удовлетворился этой логикой.
— И пускай кто-нибудь попробует нам помешать, — мрачно произнес он.
Наверху лестницы Мэтт столкнулся с Фредом Симмонсом. Отставной бакалейщик, очевидно, разрывался между природным добродушием и ненавистью к шпиону Харригана. Он поздоровался, явно балансируя на грани.
— Здравствуйте, — ответил Мэтт и наудачу добавил: — Мистер Симмонс, это мистер Рэндал. Рэндал утверждает, что я ошибаюсь насчет Храма. Он уговорил меня прийти сегодня еще разок и послушать.
Фред Симмонс просиял и
