Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит» - Энтони Бучер
— В «ЖАГФ» — «Журнал английской и германской филологии» — бесценное научное издание, которое, боюсь, покажется неспециалисту невыносимо скучным. Могу добавить, что это чувство порой разделяется и специалистами. Моя опрометчивая статья была, естественно, мне возвращена, а заведующий кафедрой мягко отчитал меня за столь легкомысленную непочтительность. Я искупил свою вину монографией об источниках псевдошекспировского «Вортигерна» Уильяма Айрленда и больше об этом не думал. Но каким-то образом молва о моём розыгрыше достигла Кристофера Морли, написавшего письмо с просьбой прислать ему мою статью. Я с радостью отправил её и вскоре получил приглашение вступить в ряды «Иррегулярных».
— Звучит забавно. Можно как-нибудь прочесть это?
— Вы имеете в виду, что вам действительно хотелось бы прочесть мою жалкую потугу? Мисс ОʼБрин…
— Слушай. Я назвала тебя Дрю, да? Мы могли бы проявить последовательность. Конечно, мне хочется прочитать её, но на самом деле я сейчас хочу пива. А вот там, ибо боги милостивы, «Ратскеллер». Пожалуйста, не могли бы мы?
В пивном дворике Дрю Фернесс смотрелся печально неуместным — даже сильнее, чем в столовой «Метрополиса».
«Надо что-то с этим сделать», — подумала Морин и удивилась своим мыслям. Она выудила в своей сумке монетку и подбросила её перед глазами рассеянного учёного.
— Что это? — опустил он глаза — для начала.
— Для твоих мыслей.
— О… Честно говоря, мисс…
Она издала укоризненный шум.
— Честно говоря, Морин, я думал о своей тёте.
— Ты же не думаешь, что в эту дикую историю кто-нибудь поверил?
— Нет. Нет, конечно. Но тут хватает некоего зерна… Видишь ли, Морин, дело в том, что моя тётя… О, полагаю, это можно было бы назвать лёгким старческим маразмом или ещё как-нибудь корректно; но я всё сильнее боюсь, что она не вполне в здравом уме. У неё действительно есть эта абсурдная мания преследования. Бог знает, кто эти «Они»; уверен, что и сама тётя Белль не знает. Но её одержимость «Ими» продолжает расти. Я даже боюсь, что в один прекрасный день мне придётся… придётся принять меры. Невесело об этом думать. И когда всё это вытаскивают, пусть даже в столь нелепо извращённом виде…
В этот момент явился официант с огромной пенящейся кружкой для Морин (которая была редким чудом своего пола — женщиной, действительно любящей пиво) и маленьким бокалом белого вина, опрометчиво заказанным её сопровождающим. Морин ничего не сказала в ответ; что-то сдерживало лёгкое ирландское сочувствие, слова для которого она обычно находила. Она понимала теперь, как повредил рассказ доктора Боттомли нервам Дрю. Понимала и то, что слух про безумную родственницу не принесёт пользы человеку в научной жизни. Ей хотелось сделать что-нибудь, чтобы пробудить его от меланхоличной озабоченности, в которую он погружался.
— Слушай, — сказала она. — Вот тебе вызов, как «Иррегулярному». Видишь ту одиноко сидящую девушку за соседним столиком? Её мужчина, должно быть, ненадолго отошёл. Теперь посмотрим, как ты дедуцируешь его для меня, пока он не вернулся.
Дрю Фернесс улыбнулся, словно и в самом деле понял причины её предложения. Но он охотно принял вызов и повернулся изучить соседний столик. Когда через мгновение он вновь смотрел на Морин, лицо его лучилось детским удовольствием.
— Нет ничего более благотворного для души, — промолвил он, — чем влияние Учителя. Ты бы посмеялась, Морин, расскажи я, как преданно люблю Писание.
— Всё это прекрасно. Но ты расскажи об этом человеке.
— Ах, это, — и он с дьявольской небрежностью продолжил: — Лет сорока-пятидесяти, хорошо и дорого одет, среднего роста, но много более чем среднего веса, с круглой лысиной на затылке.
— Ты дурачишься? — выдохнула Морин.
— Конечно, нет. Это было бы святотатством. Описание, признаю, лишь догадка; но оно следует из дедукций. Собери воедино столь хорошенькую блондинку с большим бриллиантом, явно не являющимся обручальным кольцом, и остатки «Корона Корона Корона» в пепельнице, и ты сама увидишь, что её спутник должен быть пожилым и процветающим — да! — тем, кого, кажется, зовут «сладкими папиками».
— Мило, — сказала Морин. — В самом деле очаровательно.
— Элементарно, — промолвил Дрю Фернесс.
В этот момент исчезнувший мужчина вернулся за соседний столик. Им был детектив-лейтенант Э. Джексон.
Глава 17
— Итак, — посмеиваясь, заключила Морин, когда обе пары объединились за одним большим столом, — вот правильное представление о вас, лейтенант, согласно холмсианской дедукции.
— Отличная работа, Фернесс, — от души рассмеялся Джексон.
— Но силы небесные, лейтенант, — запротестовал Дрю Фернесс, — вы же не хотите сказать, что курите «Корона Корона Корону»?
— При моём окладе? Должен признать, что нет. Официант забыл почистить пепельницу, вот и всё.
— А бриллиант юной леди?
— От «Вулворта»,[103] — улыбнулась Джудит.
Сильно удручённый Дрю Фернесс потягивал вино.
— Что это за заведение? — спросил он. — Я никогда тут не был.
— На этот вопрос, — пожал плечами Джексон, — я и сам был бы не против узнать точный ответ. Кое-что вы сами видите с первого взгляда. У него весьма своеобразный эффект фальшивой садовой беседки, ансамбль из четырёх человек играет унылые американские фокстроты и первоклассные венские вальсы, танцевальная площадка маленькая, но удобная, а пиво — лучшее в городе.
— Звучит мило.
— Да, оно милое. Но…
— Но что?
— М-м-м! — выдохнула Морин. — Вальс из «Графа Люксембурга».[104] Хочешь попробовать, Дрю?
Фернесс вновь забился в свою ракушку.
— Боюсь, нет. Я действительно совершенно некомпетентен. И должен воздержаться ввиду твоей обуви.
— Эй! — повернулась она к Джудит. — Что вы делаете с такими мужчинами?
— Энди пробовал такое со мной, — ухмыльнулась Джудит, — когда я хотела польку или что-нибудь необычное. Я просто сказала: «Да, найти нового мужчину легче, чем новые туфли», и он, в целом, сдался.
— Хорошо, попытаюсь, — Морин с самым неприступным видом объявила: — Мистер Фернесс, легче найти нового мужчину, чем новые туфли.
Дрю Фернесс как-то странно посмотрел на неё — не столько на неё, сколько впервые в жизни смотрел в зеркало. Затем он с почти удачной попыткой щегольнуть промолвил:
— Боюсь, мисс ОʼБрин, вам придётся довольствоваться тем мужчиной, что у вас есть, и помилуй бог ваши туфли.
И они отправились танцевать, а Морин подмигнула Джудит через плечо своего спутника.
— Вот образец, — покорно проговорил Джексон. — Видишь, что за подозреваемые у меня в этом деле? Куча чересчур образованных сумасбродов. Бог свидетель, я, закончив колледж, сам немного подшучиваю над полицией, но предпочёл бы возиться с самыми жалкими бродягами со Скид-Роу, чем с этой публикой.
— Ты ничего не узнал сегодня вечером?
— Я пересказал тебе их истории — пять самых безумных показаний, какие я когда-либо слышал, и не вижу, в чём мы продвинулись с прошлого вечера вперёд. Вот к
