Смерть в пяти коробках - Джон Диксон Карр
– Что именно вам известно?
– Ничего, – признался Сандерс, ненавидевший ложь, со всем пылом ученого. – Но ведь что-то тут не так, верно?
– Я ничего вам не говорил, молодой человек!
– Ну могли бы и сказать, – примирительно произнес доктор. – Чудной вы малый, конечно. Не знаю, что и думать о вас и ваших фокусах, но, полагаю, полиция вами заинтересуется.
Клерк взглянул на Сандерса с косой ухмылкой. От его чопорности не осталось и следа.
– Полиции до меня дела нет, – скептически покачал он головой. – Никогда они меня не трогали и не тронут. Я же вам сказал, кто я такой, всего лишь рабочая лошадка Бернарда Шумана. Все равно что какой-нибудь скарабей или мумия. Сдается мне, вы человек честный! – добавил Фергюсон, словно до него наконец дошли слова Сандерса. – Так и быть, дам вам бесплатный совет. Не впутывайте сюда полицию. Не делайте этого, если хоть немного дорожите собственным здоровьем. Занимайтесь своими микробами и лекарствами и не лезьте в дела, в которых ничего не смыслите.
– Почему?
Фергюсон вдруг рассвирепел:
– Ладно, вам скажу. Взгляните на этих четверых, сидящих в гостиной. Это состоятельные известные люди. Они спят в мягких постелях, и кошмары их не мучают. На приходских собраниях они очаровывают всех и каждого. Но хотите узнать правду? Все они – преступники, а кое-кто даже убийца. Вы в каком-то смысле правы, назвав их сборище заседанием правления. Вы и представить себе не можете, сколько коварства, лжи и откровенной злобы таится в их душах. Беда в том, что никто не знает, в каком преступлении повинен каждый из них. Никто не знает, кто из них убийца, а у кого руки относительно чистые. А когда узнает, будет слишком поздно. Вот я и говорю: послушайтесь моего совета и держитесь от них подальше.
Побледнев и свирепо насупившись, Фергюсон взглянул на Марсию и Сандерса. Затем, не дожидаясь ответа, заковылял к лестнице. И вновь от проходящего по улице грузовика затряслась безмолвная компания, и Сандерс, не отличавшийся богатым воображением, почувствовал приступ тошноты. Возможно, это был страх.
Глава третья
В начале третьего ночи Сандерс сидел в тускло освещенной приемной Гилфордской больницы и, не глядя, листал журнал. От переутомления немного дрожали руки. Все уже было сделано. Людей действительно отравили атропином, но, судя по назначенному им лечению, Сандерс серьезно недооценил дозу яда. В больнице распоряжался доктор Нильсен, в квартире Хэя работали полицейские.
Просчет Сандерса мог иметь серьезные последствия, и доктор корил себя за самонадеянность, вызванную желанием успокоить Марсию Блайстон. С досады он швырнул журнал на стол, и в этот момент в комнату ожидания вошел старший инспектор Хамфри Мастерс.
Сандерс отлично знал его. Мастерс – румяный, невозмутимый, как карточный шулер, с седеющими волосами, тщательно зачесанными набок и прикрывающими лысину, – выглядел приветливым, насколько позволяли обстоятельства. А обстоятельства были таковы, что его вытащили из постели в полвторого ночи.
– А, это вы! – добродушно приветствовал его Мастерс. Придвинув к себе стул, он положил на стол свой портфель. – Дело дрянь, прямо скажу. Но, к счастью, вы оказались на месте происшествия. Приятно иметь дело с надежными людьми.
– Благодарю вас.
Мастерс заговорил доверительным тоном:
– Послушайте, я только что предварительно осмотрел квартиру. И пока парни занимаются своим делом, решил заглянуть сюда, узнать про пострадавших. Конечно, обидно, что «скорая» увезла их оттуда до нашего появления…
– Лучше уж один труп, чем четыре. Тот старик, мистер Шуман, был совсем плох.
– То же самое сказал мне и врач. – Мастерс пристально взглянул на доктора. – Да я ни в чем вас не виню, сэр. Понимаю, вы все сделали как надо. Врач говорит, все трое уже вне опасности, но до завтра их лучше не беспокоить. Можно ему доверять?
Мастерс руководствовался в жизни простым правилом: подозревать каждого.
– Что ж, Нильсен свое дело знает. Даже если вы попытаетесь допросить их сегодня, вряд ли узнаете что-то важное.
– Именно. С другой стороны, – рассудительно сказал Мастерс, – врач говорит, что дама, миссис Синклер, отделалась сравнительно легко. Видимо, приняла не такую большую дозу яда, как остальные. Так что, полагаю, не будет особого вреда, если я задам ей несколько вопросов? Разумеется, тактично и спокойно. Если Нильсен не станет возражать… О-о, я знаю, вы позволите, сэр. Но прежде, если вы ничего не имеете против, я хотел бы услышать от вас подробное изложение событий, вашу версию происшествия. Мисс Блайстон сейчас наверху с отцом, ей не до разговоров.
Пока Сандерс подробно излагал инспектору суть происшествия, тот делал записи. Не дождавшись конца рассказа, Мастерс принялся вышагивать по комнате, нахмурив лоб и побагровев больше обычного.
– Это просто нечто, мы снова вляпались! – воскликнул он. – Интересно, что скажет об этом сэр Генри? – Инспектор задумался. – Дело даже более странное, чем вам кажется, доктор. Давайте проясним одну вещь. Этот тип Фергюсон прямо назвал всех четверых, находившихся в той комнате, преступниками. Верно?
– Да.
– Может, это была фигура речи?
– Мне кажется, его слова не были похожи на фигуру речи. Жаль, вы его не слышали…
– Все были преступниками, а некоторые – убийцами, – в задумчивости повторил Мастерс. – Вот так. Поскольку мистер Хэй мертв, я не слишком удивлен последним словам. Фергюсон говорил что-то еще?
– Нет, он спустился и заперся в конторе.
Старший инспектор прикусил губу:
– Да, знаю я таких. То молчит как рыба, то вдруг разозлится по какому-то пустяковому поводу. Или вдруг неожиданно выболтает то, что не надо было. Хотя нам-то это на руку. Фергюсон намекал вам на то, что эти четверо могли там делать?
– Нет.
– Но вы полагаете, он знает?
– Думаю, знает или подозревает.
– Ах вот как… Скажите-ка, доктор, – продолжал Мастерс, с заговорщицким видом пододвигая стул и усаживаясь на него, – а что говорит об этом мисс Блайстон?
Сандерс насторожился:
– О чем конкретно?
– Полно, полно, сэр! – Голубые проницательные глаза Мастерса впились в доктора, приводя его в замешательство. – Ведь Фергюсон считает ее отца по крайней мере одним из преступников. И что? Это ее не удивило, не взбесило или типа того? Что она сказала?
– Сказала, что Фергюсон, вероятно, сам убил Хэя. Когда мы впервые увидели его на лестничной площадке, он как раз вытирал руки полотенцем. И мисс Блайстон решила, что он отмывал кровь.
В голосе Сандерса чувствовалась ирония, и Мастерс позволил себе снисходительно улыбнуться, однако глаза его оставались серьезными.
– Это вполне возможно, – заметил он. – Но у нее самой были хоть
