Убийства в стиле Джуди и Панча - Джон Диксон Карр
– Значит, окно-гильотина, – пробормотал Г. М., – не имеет никакого зловещего смысла, да? Скажи мне, сынок: почему ты говоришь о Кеппеле в прошедшем времени?
Антрим моргнул.
– Неужели? Случайно. Извините.
– Не извиняйся. Ты прав. Кеппель был убит сегодня ночью, сынок.
Легкий ветерок колыхал лавровые деревья за французскими окнами, и несколько капель дождя ударили по стеклу. Антрим откинулся на спинку стула, как человек, у которого в животе спазм и который хочет снять напряжение, но его глаза по-прежнему были прикованы к Г. М.
– Он был отравлен тем же веществом, которое убило Хогенауэра, – добавил Г. М.
– О боже! – тихо произнес Антрим. – Бетти знает? – спросил он после паузы.
– Нет. Я решил, не надо ее тревожить, понимаешь? – Снова Г. М. ткнул в глаза черепа черенком своей трубки. – Эй, не дергайся так! Сиди спокойно. Я не хочу, чтобы ты поднимал тут шум. Строго говоря, я не думаю, что это было убийство. Это была небрежность со стороны Хогенауэра. Я говорю это потому, что у каждого есть алиби на время его смерти. Но, гори все огнем, есть один вопрос, на который ты должен ответить, если хочешь избежать неприятностей, и ответить честно. Ты был в этом доме весь вечер. Ты бродил из комнаты в комнату. Кто пользовался телефоном, одним из телефонов, сегодня в половине второго ночи?
Антрим медленно постучал себя кулаком по лбу.
– В час тридцать, – повторил он. – Телефон. Да. Конечно. Я помню. Я могу сказать. Это был Серпос – свинья Джозеф Серпос. Что он в этот раз натворил?
Глава семнадцатая
Голос в гостиной
Тихо, почти бесшумно, пошел дождь. Легкий дождь, без сильного ветра, начался перед самым рассветом и наполнил мир сонным шелестом. Потом шум дождя усилился, капли застучали по крыше и листьям лавровых деревьев.
– Похоже, этот звонок имеет отношение к делу, – сказал Г. М. и что-то негромко буркнул себе под нос. Я вдруг сообразил, что давно не слышал его обычного ворчания: он был слишком занят. – Расскажи-ка об этом.
Антрим казался встревоженным.
– Рассказывать особо нечего. – Он пожал плечами. – Это было как раз в половине второго. Не спрашивайте меня, почему я это запомнил, но у меня в голове засело, что это было именно тогда. Я вышел из ванной и направлялся в свою берлогу. Это было наверху. Я шел по коридору и зачем-то посмотрел вниз, перегнувшись через перила, – там есть телефон, под лестницей. Так вот, я посмотрел вниз и увидел Серпоса, он стоял с телефонной трубкой в руке. Он вроде как прислонился к лестнице и отдыхал (понимаете?), и казалось, что он разговаривает по телефону вполголоса, поднеся трубку вплотную к лицу. Я не расслышал, что он говорил. Но мне показалось, что он тихо посмеивался. Я подумал, что это, черт возьми, нахальство с его стороны. Я имею в виду то, что он воспользовался моим телефоном. А в столовой, куда его поместили, он пил мой виски. Но я ничего не сказал.
– В холле был кто-нибудь еще?
– Я никого не заметил. Но я не мог видеть весь холл на первом этаже.
– Хм, – проворчал Г. М., – послушай, сержант, а где ты был в половине второго? Ты ведь должен был находиться в холле? Где ты был?
Дэвис встревожился:
– Я не помню, сэр. Я не очень следил за временем. Я заходил и выходил, выполнял какие-то поручения. Но тогда меня не было в холле… Если Серпос – это тот высокомерный молодой джентльмен, который выглядит таким неотесанным в костюме священника, то я ни разу не видел, чтобы он воспользовался телефоном. В основном он сидел в столовой и потягивал виски.
Г. М. махнул рукой в сторону Антрима:
– Ладно, сынок. Вот и все. Иди.
– Но…
– Иди-иди. Не спорь. Вам с женой надо многое обсудить. Тебе лучше подняться и повидаться с ней прямо сейчас.
Когда Антрима в конце концов удалось выдворить из комнаты, Эвелин в волнении повернулась к Г. М.
– Почему бы вам не позвать Серпоса? – воскликнула она. – Почему бы вам, черт возьми, не задержать его и не разобраться с ним, наконец! Он самая важная фигура в этом деле. Старый пройдоха, ведь у вас что-то наверняка припрятано за пазухой! Я знаю, точно припрятано. И это сводит меня с ума. – Она замолчала, погрузившись в раздумье. – Кроме того, есть еще кое-что. Значит, вы не хотели тревожить бедную миссис Антрим известием об ужасном убийстве, не так ли? Что ж, меня вы, черт возьми, не постеснялись потревожить своими трупами! Бедная миссис Антрим…
– Ну-ну, – успокаивающе сказал Г. М., – все в порядке. Вы справляетесь. А вот миссис Антрим нет. Суть вот в чем: вы только что видели допрос второго участника представления и слышали его историю. Вы слышали рассказ Антрима о призрачном грабителе. Вы все слышали, и теперь пришло время вынести свой вердикт. Виновен или не виновен?
Секунду мы стояли, прислушиваясь к шуму дождя, и каждый из нас задавался вопросом, что скажут другие. И наконец Чартерс раздраженно бросил:
– Не виновен.
– Не виновен, – произнесла Эвелин.
– Не виновен, – сказал я.
– Ну что ж, – выдохнул Г. М., вытягивая шею и глядя на нас. Его брови поползли вверх, соединяясь с морщинками на лбу. – Гори все огнем, но я вас не понимаю. Послушайте. Сначала появляется эта девушка, которая рассказывает нам очевидно правдивую историю, а также ведет себя таким образом, что довольно убедительно свидетельствует о ее невиновности, не говоря уже о том, что она сама сообщает нам о том, что взломанное окно – это всего лишь мистификация. Но Кен сомневается, хотя и голосует за ее невиновность, а милая Эвелин
