Три гроба - Джон Диксон Карр

– А потом по ней кто-то должен вскарабкаться наверх и исчезнуть? – спросил Хэдли низким голосом.

– Ну, э-э, разве что ребенок. – О’Рурк поспешил отмахнуться от идеи. – Вот что я вам скажу: эта веревка, которую вы тут нашли, не выдержит веса взрослого мужчины. Джентльмены, ради вас я бы ее тут же в окно спустил и опробовал, вот только мне не хочется сломать шею. Кроме того, мое запястье сейчас ни на что не годится.

– Думаю, мы тут нашли достаточно улик и без демонстрации, – сказал Хэдли. – Вы говорите, этот тип сбежал, Сомерс? Удалось ли вам узнать, как он выглядит?

Сомерс кивнул с довольным видом:

– Нам не составит никакого труда его отыскать, сэр. Его зовут Джером Барнаби, имя, скорее всего, ненастоящее. Но у него есть одна заметная особенность – деревянная нога.

Глава четырнадцатая

Путеводные колокола

Тишину в комнате нарушил громкий, сотрясающий воздух хохот доктора Фелла. Доктор не просто смеялся, он заливался. Он присел на красно-желтый диван, который опасно скрипнул и прогнулся под ним, и продолжил сдавленно хихикать, стуча тростью по полу.

– Остались ни с чем! – воскликнул доктор Фелл. – Ни с чем остались, мои дорогие мальчики! Хе-хе-хе! Прощай, призрак! Прощайте, улики! О, я не могу!

– Что вы имеете в виду под «остались ни с чем»? – вопросил Хэдли. – Не вижу ничего смешного в том, что мы нашли, кого привлечь к ответственности. Разве это не убедительные доказательства того, что Барнаби виновен?

– Меня они убедили только в том, что он точно невиновен! – сказал доктор Фелл. Он достал красный платок и промокнул глаза, наконец-то успокоившись. – Когда мы осматривали предыдущую комнату, я начал опасаться, что мы можем найти здесь нечто подобное. Все слишком ладно складывалось. Барнаби – это сфинкс без загадок; преступник, не совершивший ни одного преступления… По крайней мере, преступления такого рода.

– Не потрудитесь ли объяснить?

– Отчего же, потружусь, – ответил доктор благодушно. – Хэдли, оглядитесь и скажите мне, что вам напоминает это место. Вам когда-нибудь встречался вор или любой другой преступник, который, обустраивая свое тайное убежище, создал настолько продуманную романтическую атмосферу? Аккуратно разложил бы отмычки на столе, поставил бы микроскоп, разлил бы загадочные химикаты по пробиркам и так далее? Настоящий вор и в целом любой другой преступник старается, чтобы его логово выглядело добропорядочнее, чем дом церковного старосты. Все это не тянет даже на игру в вора. Однако, если вы хотя бы на секундочку задумаетесь о том, на что это действительно похоже по книгам и фильмам… Я быстро догадался, потому что мне самому очень нравится такая атмосфера, пусть даже и несколько театральная… Тут все выглядит так, будто кто-то разыгрывает из себя сыщика.

Хэдли остановился и задумчиво потер подбородок. Потом огляделся.

– Когда вы были ребенком, – продолжил доктор Фелл, явно наслаждаясь происходящим, – неужели вы не мечтали о том, чтобы в вашем доме обнаружился потайной ход? А потом не притворялись, будто бы какая-то дыра на чердаке и есть этот самый потайной ход? Не ползали по нему со свечой, едва не подпалив весь дом? Неужели вы никогда не играли в Великого Сыщика, фантазируя об убежище в глубине какой-нибудь секретной улицы, где вы могли бы проводить свои смертельно опасные эксперименты, взяв псевдоним? Разве при нас не упоминали, что Барнаби – увлеченный криминолог-любитель? Может быть, он пишет книгу. Как бы то ни было, у него оказалось достаточно времени и денег для того, чтобы искусно воплотить то, о чем мечтают многие подросшие дети. Он создал себе альтер эго. И сделал это втайне, потому что знакомые подняли бы его на смех, если бы об этом узнали. Ищейки Скотленд-Ярда неутомимо шли по следу, чтобы разгадать его тайну, и эта страшная тайна оказалась розыгрышем.

– Но, сэр! – запротестовал Сомерс, чуть не срываясь на визг.

– Подождите пока, – спокойно сказал ему Хэдли, взмахом руки призывая к тишине. Потом суперинтендант снова оглядел комнату со здравой долей сердитого скептицизма. – Признаю, место выглядит не слишком убедительно. Признаю, есть в нем что-то киношное. Но как вы объясните кровь и веревку? Веревка-то принадлежит Флею, помните? И кровь…

Доктор Фелл кивнул:

– Хм, да. Не поймите меня неправильно. Я не берусь утверждать, что эти комнаты не сыграли никакой роли в случившемся. Единственное, о чем я вас прошу: не увлекаться теорией о том, что Барнаби ведет двойную злодейскую жизнь.

– Скоро мы о ней все узнаем, – прорычал Хэдли. – Если этот малый – убийца, мне нет никакого дела, насколько невинно он выдавал себя за взломщика. Сомерс!

– Да, сэр?

– Отправляйтесь в квартиру Джерома Барнаби. Да, я знаю, вы не в курсе, но у него имеется другая квартира. У меня есть адрес… Хм. Площадь Блумсбери, 13А, второй этаж. Запомнили? Потом приведите его сюда. Под любым предлогом, главное, чтобы он сюда пришел. Не задавайте ему никаких вопросов об этом месте. Поняли? И когда спуститесь вниз, поторопите, пожалуйста, хозяйку.

Озадаченный и упавший духом Сомерс поспешил выйти, когда за ним закрылась дверь, Хэдли стал расхаживать по комнате, пиная мебель. О’Рурк, который, сидя, наблюдал за ними обоими, помахал в воздухе трубкой.

– Ну, джентльмены, – сказал он, – скажу я вам, мне нравится наблюдать за ищейками, напавшими на след. Не знаю, кто этот Барнаби, но вы, похоже, уже с ним знакомы. У вас еще есть ко мне вопросы? Я рассказал сержанту, или кто он там, Сомерсу все, что мне известно про Блажного. Но, может, вы еще что-то хотите знать?..

Хэдли сделал глубокий вдох и расправил плечи, мысленно возвращаясь к работе. Потом он порылся в портфеле с бумагами:

– Это ваши показания, не так ли? – Суперинтендант быстро вслух прочитал записи. – Вам есть что добавить к этому? Вы уверены, что Флей сказал, будто бы его брат снял квартиру на этой улице?

– Да, сэр, сказал. Он сказал, что видел, как тот здесь околачивается.

Хэдли резко поднял взгляд:

– Но это не одно и то же, не так ведь? Что именно он сказал?

О’Рурк явно принял его замечание за пустую придирку:

– Да это он сказал сразу после. Вот его слова: «У него там комната; я видел, как он там околачивается». Ну или что-то подобное. Это чистая правда!

– Но не очень точная, не так ли? – нажал Хэдли. – Еще подумайте!

– Мать честная, да думаю я! – обиженно ответил О’Рурк. – Полегче. Кто-то тебе один