Три гроба - Джон Диксон Карр

– Что вам известно о его брате? Вы ведь с ним много общались? Что он вам рассказывал о нем?

– Ничего! Ни словечка! Не хочу, чтобы вы составили превратное мнение. Когда я говорю, что знаю Блажного лучше, чем многие, я имею в виду, что мне хоть что-то о нем известно. О нем вообще никто ничего не знал. Если бы вам довелось пообщаться с ним вживую, вы бы поняли, что это последний человек, который будет изливать душу за стаканчиком или вообще что-либо рассказывать о себе. С тем же успехом можно было бы пригласить Дракулу выпить кружку пива. Подождите, я хочу сказать, что он скорее казался таким, чем был на самом деле. Блажной был хорошим парнем, просто своеобразным.

Хэдли подумал и определился с курсом:

– Как вы уже могли догадаться, самой сложной головоломкой для нас сейчас является невероятность этого происшествия. Полагаю, вы видели, что напечатали в газетах?

– Да. – О’Рурк прищурился. – Почему вы меня об этом спрашиваете?

– Обе жертвы были убиты при помощи то ли какой-то иллюзии, то ли сценического фокуса. Вы говорите, что видели немало иллюзионистов и фокусников. У вас нет никаких мыслей насчет того, как это могло быть осуществлено?

О’Рурк рассмеялся так, что его затейливые усы приподнялись, обнажив сияющие зубы. Морщинки вокруг глаз стали отчетливее.

– О! Вот это уже другое дело! Совсем другое дело. Послушайте, я скажу вам прямо. Я обратил внимание на то, как вы отреагировали на мое предложение выпрыгнуть из этого окна. И побоялся, что вы начинаете кое-что фантазировать. Понимаете? Про меня, то есть, кое-что думать. – Он усмехнулся. – Забудьте! Подобный фокус мог бы провернуть только исключительный человек, даже если бы у него была эта веревка и он умел ходить по снегу, не оставляя следов. Что касается другой стороны дела… – Нахмурившись, О’Рурк провел по усам кончиком трубки и уставился в противоположный конец комнаты. – Она такова. Я не специалист. Я не очень много знаю о технических тонкостях, а если что-то и знаю, то предпочитаю об этом помалкивать. Считайте, что это… – он махнул рукой, – такой профессиональный этикет, если вы понимаете, о чем я. Кроме того, что касается исчезновений из закрытых ящиков и тому подобного, я уже давно бросил что-либо рассказывать о них.

– Почему?

– Потому, – ответил О’Рурк с ощутимым нажимом, – что слишком много людей чертовски разочаровываются, когда узнают, в чем секрет. Перво-наперво, хитрость до смешного искусна и проста. Настолько проста, что люди не верят – как же они дали так легко себя одурачить. Они говорят: «О, черт возьми! Ни слова больше! Я бы это сразу заметил». Во-вторых, этот фокус можно проделать только с напарником. Любопытствующих этот факт обычно еще больше разочаровывает. Они говорят: «Ах, ну конечно, если тебе кто-то помогает…» – как будто это так уж облегчает задачу.

Он закурил, погружаясь в размышления:

– Люди – странные создания. Они идут на представление, чтобы посмотреть на иллюзию; ты им прямо говоришь – это иллюзия; и деньги они платят за то, чтобы поглядеть на иллюзию. И все равно по какой-то необъяснимой причине потом разочаровываются, потому что им, видите ли, не показали настоящее волшебство. Они слушают объяснение того, как кто-то выбрался из осмотренного ими мешка, и расстраиваются из-за того, что это была уловка. Теперь, когда они знают, как их одурачили, они называют фокус пустышкой. Но, на минуточку, чтобы придумать и осуществить любой из этих простых трюков, нужны мозги. И для того чтобы стать хорошим исчезающим фокусником, человек должен быть хладнокровен, силен, опытен и быстр, как молния. Но люди ведь никогда не задумываются о том, сколько смекалки нужно, чтобы одурачить их прямо перед их носом. Мне кажется, они хотят, чтобы секрет побега заключался в каком-нибудь нечестивом деянии – например, в настоящей магии, в чем-то, на что не способен ни один человек на земле. Ведь ни один человек, который когда-либо жил на этом свете, не способен стать тоненьким, как открытка, и выскользнуть в трещину. Не было еще такого, чтобы человек выбрался наружу через замочную скважину или прошел сквозь деревянную поверхность. Хотите, теперь я вам приведу конкретный пример?

– Продолжайте, – сказал Хэдли, смотря на него с любопытством.

– Хорошо. Давайте сначала рассмотрим трюк второго сорта! Вот, допустим, фокус с завязанным и запечатанным мешком. Один из способов его осуществить такой. – О’Рурк явно получал удовольствие от своего рассказа. – На сцену выходит фокусник, если хотите, сразу в толпу людей, у него в руках легкий мешок из черного муслина или сатина. Мешок достаточно большой, чтобы он мог встать в нем в полный рост. Фокусник встает в этот мешок. Ассистент поднимает мешок наверх и крепко завязывает горловину длинным платком примерно в пятнадцати сантиметрах от края. Потом зрители, если захотят, могут добавить своих завязок, даже скрепить все узлы, залив их воском – и чем угодно еще. Хоп! Фокусник в мешке исчезает за ширмой. Тридцать секунд спустя он выходит наружу с этим мешком в руках, причем все завязки, узлы и печати на горловине целы. Хей-хоп!

О’Рурк ухмыльнулся, в который раз накрутил ус на палец и откинулся на спинку дивана.

– А теперь, джентльмены, момент, после которого вы должны будете обрушиться на меня с критикой. Мешок на самом деле не один – их два, совершенно одинаковых. Второй аккуратно сложен и спрятан под жилетом фокусника. Когда ассистент поднимает мешок, фокусник начинает двигаться и дергаться, это делается для того, чтобы незаметно достать второй мешок. Горловина второго мешка поднимается над горловиной первого примерно сантиметров на пятнадцать. Черное на черном – вторая горловина выглядит как горловина внешнего мешка. Ассистент именно вторую горловину и завязывает, чуть-чуть прихватив первую, чтобы не было заметно. Хоп! Теперь время для узлов и печатей. Когда фокусник оказывается за ширмой, ему только и остается, что вытащить горловину первого мешка из-под завязок второго, выбраться наружу, убрать этот мешок под жилет, перекинуть завязанный мешок через руку и выйти к публике. Теперь вам понятно? Видите? Трюк легок и прост, а люди все равно ломают головы, пытаясь догадаться, как его можно осуществить. Когда им рассказываешь, они разочарованно вздыхают: «Ах, так ему помог ассистент…»

Хэдли слушал с интересом, несмотря на свой профессиональный скептицизм, тогда как доктор Фелл внимал каждому слову с восхищением ребенка.

– Да, я знаю, – сказал суперинтендант, словно с кем-то вел