Часы смерти [Литрес] - Джон Диксон Карр
– Я должен задать каждой из вас несколько важных вопросов, – сказал Хэдли, по очереди глядя на трех женщин. Лючия была спокойна, Элеонора смотрела с вызовом, а у миссис Стеффинз слегка заложило нос. – Присаживайтесь, пожалуйста. – Он подождал, пока Мельсон пододвинул им стулья, затем уселся сам и сложил руки на груди. – Время позднее, и я постараюсь не задерживать вас сегодня слишком долго. Но я бы хотел, чтобы вы были абсолютно уверены во всем, что мне скажете. Мисс Карвер.
Возникла пауза, пока он шелестел листами блокнота, просматривая свои записи. Элеонора выпрямилась в кресле.
– Мисс Карвер, касательно той двери, что ведет на крышу. Сегодня ночью она была заперта, и вы говорите, что ее обычно не отпирают. Теперь у нас есть основания полагать, что убийца сам побывал на крыше через несколько минут или сразу после того, как нанес роковой удар… У кого есть ключ от этой двери?
Кто-то из женщин шумно глотнул воздух, но они сидели спиной к Мельсону, и он не мог сказать, кто именно. Он осторожно обошел их с краю и расположился так, чтобы видеть их всех.
– Он был у меня, – ответила Элеонора. – Теперь, когда вы и так все знаете, я могу вам сказать: кто-то украл его у меня.
– Завтра же там будет висеть замок. Амбарный замок. И еще обязательно заколотить… – взорвалась миссис Стеффинз, дрожа от возмущения, но взгляд Хэдли заставил ее замолчать.
– Когда он был украден, мисс Карвер?
– Я… не знаю. Видите ли, обычно я храню его в кармане вот этого пальто. – Она коснулась своего кожаного автомобильного плаща. – Я думала, что он там и сегодня. Я… когда я сегодня надела пальто, я даже не стала проверять, на месте ли он. То есть я, конечно, сунула руку в карман, когда уходила, – ну, знаете, как это бывает, не задумываясь, по привычке, – но там лежали еще носовой платок, пара перчаток, несколько монет и прочая мелочь, поэтому, не нащупав ключ, я решила, что он где-то среди этих предметов. Я поняла, что он пропал, только когда поднялась… поднялась наверх в первый раз. – Она говорила неуверенно, раздираемая страхом и гневом.
– В первый раз?
– Да. Когда эти двое, – она кивнула в сторону доктора Фелла и Мельсона, – вошли и увидели меня, это был уже второй раз. Я признаю, что побывала наверху примерно за пятнадцать минут до этого. Время я запомнила, потому что часы как раз пробили без четверти двенадцать. Я пришла туда так рано потому, что дом сегодня заперли раньше обычного, и я была уверена, что все уже спят… О, да перестаньте вы на меня так смотреть! – вдруг вспылила она, упершись сверкающим взором в миссис Стеффинз. Затем ее тяжелые веки затрепетали, и с тем же выражением спокойного вызова она повернулась к Хэдли. – Так вот, я поднялась в темноте на второй этаж и тут обнаружила, что ключа у меня нет. Я подумала, что, наверное, положила его куда-то в другое место. Спустившись к себе, я принялась за поиски, но чем дольше искала, тем крепче становилась моя уверенность, что я положила его именно в этот карман, поэтому я подумала…
– Да, мисс Карвер?
– Что кто-то играет со мной грязную шутку, – яростно ответила она. Она смотрела прямо перед собой, сжимая и разжимая пальцы. – Я была совершенно уверена, потому что я помнила, как в последний раз засунула его в пустой палец перчатки – на тот случай, если кто-то решит залезть ко мне в карман, как это иногда бывает, – ну и вообще у меня есть такая привычка с ключами. Так что я просто не знала, что делать. Я опять вышла в холл и в это время увидела свет наверху и услышала… вы знаете что.
– Да. Сейчас мы поговорим об этом. Когда вы в последний раз видели ключ?
– В прошлое воскресенье вечером.
– А ваша комната не запирается?
– Нет, что вы, – сказала она с резким смешком. – Замки в дверях не позволены никому, кроме Джея.
– Я не понимаю, – вмешалась миссис Стеффинз, поднимая плечи и картинно возмущаясь, – я не понимаю, в самом деле, почему женщина, которой уже тридцать лет, самостоятельно зарабатывающая себе на жизнь, и зарабатывающая, я уверена, гораздо больше, чем я когда-либо смела просить, будучи компаньонкой и confidante[16] такой безупречной леди и утонченной женщины, какой была дорогая покойная Агнес Карвер, хотя, конечно, в театральной профессии отношения с нанимателем носят иной характер, – почему женщина тридцати лет вообще должна оставаться в этом доме, если ей здесь так не нравится, хотя она должна бы испытывать одну только благодарность.
Элеонора повернулась. Ее лицо с мягкими чертами пылало.
– Вы прекрасно знаете почему, – с горечью произнесла она. – Ползаете здесь со своими слезливыми нашептываниями: ах, как это я могу быть так неблагодарна к опекуну, который спас меня от приюта, когда я осталась одна-одинешенька и ни гроша-то за душой у меня не было, и как тяжело нам пришлось… – бессовестная лгунья! Вам самой нужны были эти деньги, и… О, я знаю, что вы из себя представляете, и меня просто тошнит от этого! Сегодня мне многое открылось. Какой же сентиментальной, сопливой дурой я была все это время, но отныне…
Хэдли не стал ее прерывать, потому что знал: подобные порывы порождают в свидетелях стремление к полной откровенности.
Он вмешался только теперь:
– Вернемся к этому второму визиту наверх, мисс Карвер. Когда вы услышали слова Боскомба: «Боже, он мертв!» – и увидели кого-то на полу в тени двери, – он быстро взглянул на нее, – вы решили, что это кто-то из ваших знакомых, не так ли?
– Да. – (Колебание.) – Не знаю, как вы догадались, но так и было. Я подумала, что это Дональд.
– И вы также подумали, что Боскомб убил его?
– Я… да, наверное, подумала. Я… это было ужасно, и первое, что пришло мне в голову…
– Почему?
– Он ненавидит Дональда. Дело в том, что одно время он сам имел на меня виды. Это было жутко забавно. Ему понадобилась целая вечность, чтобы открыть мне, что у него на уме. Он, видимо, очень нервничал, переживал и наконец подошел ко мне, решив предстать передо мной этаким «дьяволом, а не мужчиной»: положил мне руку на колено и спросил, не хотелось бы мне заиметь очаровательный спортивный автомобиль и собственную квартиру…
Миссис Стеффинз буквально кипела, она была настолько ошеломлена, что не могла выговорить ни слова. Элеонора, разговаривая с Хэдли, посмотрела на нее с озорным видом:
– …и я сказала: «Прекрасно,
