Часы смерти [Литрес] - Джон Диксон Карр
Она открыла рот, потом поколебалась мгновение, словно передумала, но махнула рукой.
– Если говорить откровенно, я перетрусила, – призналась она. – Я понимала, что я ничего не сделала, но… Он был там, и от этого никуда было не деться. – Она вскинула на него глаза. – Кстати, что он там делал?
Лючия неожиданно замолчала, увидев, как Хэдли, стиснувший зубы, чтобы подавить возбуждение, пропустил в комнату миссис Стеффинз и Элеонору. Миссис Стеффинз покачивала головой и, не глядя на Элеонору, но устремив взор прямо перед собой, словно исповедуясь перед одним из стеклянных шкафчиков, продолжала, едва шевеля губами, свой монолог:
– …мало того, – чревовещала она таким образом, все больше и больше багровея лицом, – затевать вульгарные любовные интрижки на самой крыше этого дома, на виду у всех и каждого, разбить сердце своего несчастного опекуна, когда он стирает пальцы в кровь, заботясь о твоем благосостоянии, и расходовать на себя все, до последнего пенни, деньги, которые ты зарабатываешь, ни гроша не отдавая для дома, где я тружусь не покладая рук. – (Короткий вздох.) – Наверху, на крыше, по самым нашим головам ступая, у всех соседей на виду – стыд-то какой, до самой смерти мне его не изжить, – здесь в глазах ее блеснули слезы, – а ведь могла бы немного подумать и о нас хоть иногда, но где там, разве ты на это способна? Нет. И вдобавок ко всему, – резко обернувшись, миссис Стеффинз вдруг ринулась в решительное наступление, – просить, чтобы твой ухажер провел всю ночь в этом доме, после того как ты совершенно преднамеренно, на крыше…
– Ерунда. Эти дома, – заметила Элеонора с грубоватой практичностью, – большей частью сдаются под конторы, так что подглядывать некому. Я выяснила это заранее.
Миссис Стеффинз сделалась холодной и мрачной.
– Прекрасно, моя юная леди. Я скажу лишь одно, здесь он не останется. Конечно, только у тебя достанет бесстыдства обсуждать это перед всеми, – указала она, невольно повышая голос в очевидной надежде, что кто-нибудь из присутствующих ее поддержит, – но раз уж разговор об этом зашел, могу тебя заверить, что здесь он не останется. Куда бы нам его поместить? По крайней мере, не к мисс Хандрет, это уж точно. Ха-а-а, нет! – воскликнула миссис Стеффинз, покачивая головой и многозначительно улыбаясь плотно сжатыми губами, будто разгадала некий хитроумный и зловещий замысел и оказалась достаточно проницательна, чтобы разрушить его. – Ха, нет, никак не к мисс Хандрет, уверяю вас.
– Нужно поместить его в комнату Криса Полла. Ну конечно! Крис не будет возражать.
– Мы не станем делать ничего подобного… Кроме того, – миссис Стеффинз нерешительно остановилась, – комната занята, так что сама видишь…
– Занята? – требовательно переспросила Элеонора.
Миссис Стеффинз строго поджала губы. Хэдли, по каким-то своим причинам до сих пор не прерывавший их разговора, вмешался:
– Это заинтересовало и меня, миссис Стеффинз. – Его голос стал резким. – Похоже, где-то возникло своего рода недопонимание. Нам было сказано, что мистер Полл отсутствует, и никто ни словом не обмолвился о том, что его комната занята. Если там есть кто-нибудь, этот человек либо глух, либо мертв. Кто это?
Выражение ее лица изменилось столь же разительно, сколь и быстро. Только что она стояла перед ним со вздернутым подбородком, вся кипя от возмущения, и в следующее мгновение на красивом лице появился совершенно новый рисунок морщин, словно мастер моментального портрета, выступая перед публикой, прошелся по нему своим углем. Меж припухлостей и ямочек ее сразу потемневшего лица блеснули безукоризненные зубы. Они увидели широкую улыбку с рекламного плаката дантиста, кокетливо-сердитый взгляд фиалковых глаз, иной, с намеком, разворот пухлых плеч для придания облику тонкого шарма. Даже голос приобрел другую окраску. И именно сейчас, когда она щедрой рукой выплескивала на окружающих свое очарование, миссис Стеффинз вдруг стала выглядеть по-настоящему зловеще.
– Боже, ну конечно! У меня просто вылетело из головы, – встрепенулась она, заискивающе глядя на главного инспектора и тщательно выговаривая слова, будто пародировала директора Би-би-си. – Однако, мой дорогой мистер… мой дорогой инспектор, кому же и быть в комнате нашего дорогого мистера Полла, как не самому дорогому мистеру Поллу?
– О? – Элеонора с подозрением посмотрела на нее. – Я не знала, что он дома. И он всегда так чутко спит. Он бы непременно…
– Разумеется, моя дорогая. Ты ведь о них о всех все знаешь, не правда ли? – поинтересовалась миссис Стеффинз, чуть-чуть повернув голову и скользнув по ней взглядом. – Но я считала, что его совсем необязательно будить. Я полагала, что совершенно ни к чему было рассказывать об этом Йоганнусу, или Элеоноре, или даже его другу, мисс Хандрет. По-моему, это действительно очень славно, когда молодой человек вхож в приличные клубы, не правда ли? Потому что там он общается с действительно приличными людьми, понимаете? А не ходит по этим мерзким, безобразным пабам или другим клубам, где, говорят, падшие женщины танцуют самым отвратительным образом, – быстрый вдох, – хотя, конечно, раз люди приходят в клуб и разговаривают с благородной публикой – вы, возможно, знаете поместье сэра Эдвина «Роксмур» в Девоне, три с четвертью часа езды на скором поезде, – они вполне могут просидеть чуть дольше за бокалом прохладительного, и я знаю совершенно точно…
Доктор Фелл хлопнул себя по лбу.
– Вот оно! – прогрохотал он в порыве вдохновения. – Наконец-то я начинаю понимать, что к чему! Вы хотите сказать, что он напился до бесчувствия!
Миссис Стеффинз заявила, что это вульгарно, и тут же опровергла его слова. Под нажимом со стороны главного инспектора она признала, что Кристофер Полл, нагруженный по самую мачту, прибыл примерно в половине восьмого вечера и по каким-то таинственным причинам проник в дом через черный ход и что она нашла его сидящим на лестнице в расстроенных чувствах. Она помогла ему подняться к себе в комнату – на лестнице и в холле им никто не встретился, – и, насколько ей известно, там он и находится в данный момент. Она набросилась было на Элеонору за то, что та заставила ее рассказывать об этом сейчас, прямо при всех, потом надулась и замолчала. Хэдли подошел к двери и отдал распоряжения сержанту Беттсу. Когда он вернулся, что-то в выражении его глаз погасило даже очарование миссис Стеффинз. Ее многословие иссякло, и она, похоже, приготовилась искать спасение в истерике, если события
