Артур Гриффитс - Пассажирка из Кале (сборник)
Тем временем спальный вагон со всем содержимым, включая труп, отогнали на запасный путь, где с двух сторон приставили часовых. Двери опечатали, дабы оставить в неприкосновенности внутреннюю часть вагона до приезда Chef de la Sûreté, или начальника сыскной полиции. Все и вся ожидало прибытия этого важного чиновника.
Глава II
Мсье Фльосон, шеф полиции, человек пожилой, пришел на работу в семь утра. Жил он недалеко от префектуры, за углом на Рю де Арк, но даже в столь ранний час был аккуратно и по форме одет, как и подобает ответственному министерскому служащему. Под узким сюртуком сияющая безукоризненной белизной рубашка, под мышкой портфель, или так называемый адвокатский саквояж, набитый разнообразными отчетами, служебными записками и прочими документами, связанными с делами в разработке. Мсье Фльосон, маленький человечек, в обхождении скромный и спокойный, был неизменно аккуратен и щепетилен, на мягком, умном лице его за очками в тонкой золотой оправе поблескивали подвижные хорьковые глаза. Однако когда что-то шло не так, когда ему приходилось иметь дело с дураками, когда он выходил на горячий след или готовился к встрече с врагом, лик его становился энергичен и азартен, как у терьера.
Как только он сел за стол и принялся раскладывать бумаги, которые сыщик, будучи человеком обстоятельным и педантичным, бережно хранил в отдельных пачках, завернутых в «Фигаро», его позвали к телефону. Вызывали шефа полиции, как мы знаем, на Лионский вокзал, и в телефонной трубке он услышал такие слова:
«Преступление на поезде номер 45. В спальном вагоне убит человек. Все пассажиры задержаны. Пожалуйста, приезжайте немедленно. Дело чрезвычайной важности».
Тут же был прислан фиакр, и мсье Фльосон вместе с Галипо и Блоком, инспекторами, которые раньше других явились на службу, на всей возможной скорости помчались по парижским улицам.
Полицейские встретили его перед вокзалом, прямо под широкой террасой, и коротко изложили факты, насколько они были известны и в том виде, в котором их уже знает читатель.
– Пассажиров задержали? – первым делом спросил Фльосон.
– Только тех, кто ехал в спальном вагоне.
– Нужно было задержать всех. Хотя бы переписать имена и адреса. Кто знает, что они могли рассказать?
На это ему ответили, что, поскольку преступление предположительно было совершено во время движения поезда, подозревать имело смысл только тех, кто находился в спальном вагоне.
– Никогда нельзя спешить с выводами, – с нотками раздражения в голосе произнес шеф. – Покажите карту состава… Список пассажиров в спальном вагоне.
– Его не могут найти, мсье.
– Как это не могут найти? Проводник обязан в конце поездки передать его начальству и по закону… нам. Где проводник? Задержан?
– Конечно, сэр. Только с ним что-то не так.
– Еще бы! Ничего подобного не могло произойти без его ведома. Если он выполнял свой долг, а не… Но давайте обойдемся без поспешных выводов.
– Он еще потерял билеты пассажиров, которые обязан сохранять до конца поездки. Но после того, как стало известно о случившемся, к своей записной книжке он доступа не имел. В ней все его бумаги.
– Час от часу не легче. За этим что-то есть. Отведите меня к нему. Погодите. Для меня можно найти какую-нибудь отдельную комнату рядом с тем помещением, где сейчас находятся задержанные по подозрению? Нужно будет провести расследование, снять показания. С минуты на минуту прибудет господин судья.
Вскоре мсье Фльосон обосновался в соседней с залом ожидания комнате и в качестве предварительной меры первой необходимости, превосходящей по важности даже осмотр спального вагона, приказал привести на допрос проводника.
Задержанный, родившийся в Амстердаме мужчина тридцати двух лет, который позже назвался Людвигом Гроотом, выглядел таким поникшим и безвольным, и в глазах его стоял такой туман, что мсье Фльосон начал с резкого замечания.
– Вы всегда такой? Ну-ка соберитесь!
Проводник продолжал глядеть прямо перед собой погасшими глазами и не ответил.
– Вы пьяны? Вы… Возможно ли? – воскликнул шеф и, охваченный неожиданно возникшим сильнейшим подозрением, продолжил: – Чем вы занимались между Ларошем и Парижем? Спали?
Проводник немного приподнял голову.
– Думаю, спал. Наверное, спал. Меня сильно в сон клонило. Я до этого не спал две ночи, но у меня такое часто бывает и обычно я не такой. Не понимаю.
– Ха! – воскликнул проницательный шеф. – Вы эту сонливость чувствовали до того, как выехали из Лароша?
– Нет, мсье, не чувствовал. До этого голова у меня была свежая… Совершенно свежая.
– Гм. Понятно. – Шеф вскочил, обежал стол и принялся обнюхивать понурого проводника со всех сторон. – Так-так. – Маленький человечек покружился вокруг него, потом взял одной рукой голову проводника, а второй оттянул его нижнее веко, обнажив глазное яблоко, понюхал еще немного, после чего вернулся на свое место. – Превосходно. Теперь, где карта состава?
– Прошу прощения, мсье, я не могу ее найти.
– Как?! Где вы ее храните? Посмотрите еще раз! Ищите! Она нужна мне.
Проводник безнадежно покачал головой.
– Она исчезла, мсье, вместе с моей записной книжкой.
– А ваши бумаги, билеты…
– Все было в ней, мсье. Должно быть, я обронил ее.
Странно, весьма странно. Однако… факт этот решил пока что взять на заметку.
– Вы можете назвать имена пассажиров?
– Нет, мсье. Вряд ли. Я их не настолько запомнил.
– Fichtre![67] Как же меня это раздражает! Подумать только, иметь дело с таким глупцом! С таким тупицей! Ослом! Но вы, по крайней мере, знаете, какие купе были заняты и сколько каких пассажиров было в каждом? Да? Можете сказать? Ничего. Мы приведем сюда пассажиров, и вы вспомните, кто какое место занимал после того, как я выясню их имена. Теперь скажите хотя бы, сколько всего человек было в вагоне.
– Шестнадцать. Там два купе на четыре места и четыре на два.
– Погодите. Давайте сделаем план. Я нарисую… Вот. Все правильно? – И шеф показал ему такой чертеж.
– Итак, у нас шесть купе. Рассмотрим купе «А» с номерами 1, 2, 3 и 4. Они все были заняты?
– Нет, только два. Англичанами. Я знаю, что они говорили на английском – я немного понимаю. Один был военный, а второй, по-моему, пастор или священник.
– Хорошо. Это мы можем проверить. Теперь «В» с номерами 5 и 6. Кто был там?
– Один мужчина. Имени его я не помню, но в лицо узнаю.
– Дальше. «С» с номерами 7 и 8?
– Тоже один мужчина. Это его… То есть, там и произошло преступление.
– А, значит, 7 и 8? Прекрасно. А следующие, 9 и 10?
– Женщина. Единственная женщина в вагоне. Она ехала из Рима.
– Минутку. А остальные откуда ехали? Они что, подсели по дороге?
– Нет, мсье, все ехали из Рима.
– Включая убитого? Он был римлянином?
– Этого я не знаю, но на поезд сел в Риме.
– Очень хорошо. А эта женщина, она ехала одна?
– В купе – да, но не совсем.
– Не понимаю.
– С нею была служанка.
– В вагоне?
– Нет, не в вагоне. Она ехала пассажиркой второго класса, но иногда приходила к хозяйке.
– Выполнять обязанности, надо полагать?
– Да, мсье. Когда я позволял. Но она приходила слишком уж часто, и мне пришлось поговорить с самой мадам графиней.
– Так она графиня?
– Я слышал, что горничная обращалась к ней так. Это все, что я знаю.
– Когда вы в последний раз видели горничную?
– Вчера вечером, около восьми.
– Не сегодня утром?
– Нет, в этом я уверен.
– Не в Лароше? Она не пришла к хозяйке, когда той нужно было вставать и одеваться?
– Нет. Я бы не позволил.
– И где, по-вашему, сейчас эта горничная?
Проводник посмотрел на него лишенным всякой осмысленности взглядом.
– Наверное, где-то здесь, на вокзале. Она бы не оставила хозяйку, – наконец промямлил он.
– Как бы то ни было, мы это скоро выясним. – Шеф повернулся к своим помощникам, стоявшим все это время у него за спиной.
– Галипо, выйдите, поищите ее. Нет, стойте. Кажется, глупость этого простофили заразна. Опишите эту горничную.
– Высокая, стройная, темные глаза, черные волосы. Одета во все черное, простая черная шляпка. Больше не припомню.
– Найдите ее, Галипо. Не спускайте с нее глаз. Она может нам понадобиться… Пока не знаю зачем, она, похоже, никак не связана с происшествием, но горничная все равно должна быть под рукой. – Потом, повернувшись к проводнику, он продолжил: – Прошу вас, заканчивайте. Вы сказали, номера 9 и 10 занимала женщина. А 11 и 12?
– Эти всю дорогу были свободными.
– А последнее купе на четыре места?
– Там ехали двое французов. По крайней мере, я решил, что они французы, потому что они между собой и со мной разговаривали по-французски.
– Значит, теперь собрали всех. Пожалуйста, отойдите в сторонку, и я начну вводить пассажиров. Распределим, кто где сидел и установим имена. Блок, заводите их по одному.
