Смертельный номер - Кристианна Брэнд
Щелкнули замком?
В первый раз дверь закрывали с ужасным шумом. Во второй — с гораздо меньшим. Кокрилл тихо встал и подошел к огромной деревянной двери на железных петлях.
Сан-Хуан эль Пирата не изменял себе ни в чем: сторож ушел, спеша на сиесту, и забыл запереть дверь.
Инспектор осторожно вышел в коридор, поднялся по скользким, чавкающим от грязи невысоким ступеням, прошел по прохладному задымленному холлу, где мирно похрапывала полиция, положив головы на сложенные руки, и оказался в ясных и ярких, торжествующих лучах солнца. Он пустился почти бегом через весь городок, то и дело воображая, что за ним гонятся все церберы, пока не очутился в гостинице «Белломаре».
В пять вечера начальник полиции появился в гостинице. Инспектор вместе с Фернандо сидел на террасе. Они тотчас встали, лицемерно улыбаясь, и с помощью Фернандо Кокрилл непринужденно поблагодарил начальника полиции за восхитительное гостеприимство: ленч ему исключительно понравился, но потом так захотелось вздремнуть, что инспектор прогулялся до гостиницы и предался сиесте, не дождавшись своего друга. Инспектор выразил надежду, что начальник полиции его поймет. Тот все прекрасно понял. Но ведь это была его собственная идея обыграть взятие под стражу, как веселый званый ленч, и ни слова не было сказано о том, что инспектор так и должен оставаться под стражей. Наверняка этот английский сыщик подговорил Педро не запирать дверь… Педро славный малый, один из лучших в его ведении, а в бурном море, в минуту опасности — просто лучше не бывает. Вот только свои полицейские обязанности парню следовало бы знать получше, подумал с досадой начальник полиции и ушел ни с чем.
Пока же «иль группа» заполонила пляж и отвратительно визжала голосами британских купальщиков. В это время семь несчастных подозреваемых собрались на срочное совещание под сенью сосен.
Инспектор Кокрилл выступил с краткой речью. Он заявил, что с этой минуты каждый должен стоять за себя или, как это называют французы, «сорв ки порт», или спасайся, кто может. Один из них, из шести — или из семи, если им хочется и его включить в этот список, — убийца. Он, Кокрилл, не собирается больше сидеть в камере, спасая шкуру убийцы, и других туда не пустит. Ни один невинный человек не должен окончить свой век в тюрьме порта Баррекитас, если Кокриллу удастся взять дело в свои руки. Но туда не попадет и преступник: он вернется вместе со всеми в Англию, там предстанет перед справедливым судом и будет иметь возможность честно признаться в содеянном.
— Но на этом мое милосердие к нему закончится, — продолжал Кокрилл. — С этой минуты я стану против него, кто бы из вас шестерых это ни был. И если в вас есть хоть капля здравого смысла, вы тоже будете против убийцы. Что бы вы ни думали о том, может ли убийство шантажиста иметь оправдания — если, конечно, мисс Лейн действительно шантажировала, — вывод неизменен: если обвинение падет на невиновного, убийца станет опасным для всех нас. Я помогу вам, насколько это в моих силах, но и вам придется помочь мне. Предупреждаю честно: с моей шеи петля еще не снята, далеко не снята. И я сделаю все возможное, чтобы найти настоящего убийцу и защитить себя самого.
Он быстро сел на причудливо выложенное плиткой сиденье между соснами и достал кисет с табаком. Все молча сидели вокруг него на устланной сосновой хвоей земле, как дети, которым рассказывают на ночь страшную сказку. Но эта история для вечерней сказки была слишком мрачной, и «дети» были напуганы холодным зловещим тоном его голоса. В напряженной тишине он повторил:
— Все очень серьезно. И кто бы это ни был: мужчина или женщина, — я докопаюсь, кто из вас шестерых убийца. В тюрьме ни за кого сидеть не буду. Теперь я все сказал.
— Понятно, — заговорил Лео Родд. — Инспектор Кокрилл, мы уверены априори и ни на секунду не сомневаемся, что вы не убийца. Но ведь вы сами подтвердили херенте, что у всех у нас есть алиби. И это действительно так. Мы были на пляже, и вы могли всех нас видеть. Вы сказали, что хорошо обдумали это…
— А с тех пор еще лучше обдумал, гораздо лучше, — ответил Кокрилл. — Когда мне важно было, чтобы никого из вас не подозревали, я быстро убедил — прежде всего сам себя, и совершенно искренне, — что я могу всем обеспечить алиби. Теперь мне важно узнать, кто же из вас виновен, и вижу, что ни у кого из вас алиби нет.
Кроме одного человека. У одного из них было алиби. И в глубине прожженного долгой жизнью сердца Кокрилл не мог этому не радоваться. Потому что в Лули Баркер было то, чем юные создания всегда могли растопить его сердце: у нее под жизнерадостностью и смелостью, как бы нелепо они не выглядели, крылась нежная и очень ранимая душа. Кокрилл был рад, что у Лули есть алиби, что она весь долгий, пропитанный солнцем день проспала, лежа у его ног, положив рыжую головку на руки. Лули Баркер исключается. Остальным явно придется жить по принципу «сорв ки порт».
Глава 8
На острове Сан-Хуан эль Пирата кладбища нет. Несколько десятилетий сей факт создавал определенные неудобства, но в конце концов жители с радостью обнаружили морское течение, с помощью которого можно было отравить труп на Лигурийское побережье Италии, правда, туда он попадал не меньше чем за пять дней. Такие «маленькие хитрости» заставили Италию, не пожелавшую вылавливать трупы и хоронить их, уступить за некоторую плату кусок земли к северу от Пьомбино. Здесь островитяне соорудили высокую стену в мавританском стиле, модном тогда в Испании, с узкими углублениями в ней наподобие продолговатых хлебных печей, куда умерших, чинно отпетых по всем христианским правилам, можно было помещать головой вперед и оставлять там медленно испекаться. Специальный пароходик для перевозки покойников, «Вапоретто дель Муэрте», курсирует теперь между портом Баррекитас и итальянской пристанью. Вид его печален и цветист одновременно: выцветшая черная с серебристым оттенком краска и пурпурные украшения со страусиными перьями. Именно на этом пароходике уже на второй день после смерти отправили Ванду Лейн из лондонского Сент-Джоунз-вуд к ее последнему приюту, поскольку
