Патриция Вентворт - В тихом омуте
— Я и не подумаю сделать ничего подобного.
Он кивнул.
— Я тоже так думаю. Так что я смогу спокойно поцеловать тебя. Но знаешь, ты совершенно напрасно пытаешься воззвать к моим самым лучшим чувствам. Ты, наверное, должна знать, что у меня уже давно никого не было.
Джанет никак не ответила. Он пытается играть с ней, и она не будет ему подыгрывать.
Ниниан робко протянул руку и легонько прикоснулся к ее запястью.
— Ты знаешь об этом? Знаешь?
— Думаю, что ты себя не обидишь.
— Это не очень много. Мне требуется гораздо больше. Думаю, ты понимаешь, в чем дело.
Джанет отступила на шаг, щеки ее горели.
— Ты можешь выбрать кого угодно. Например, Энн Форест.
Он печально покачал головой:
— Нет, она мне не нужна. — Затем, внимательно всмотревшись в нее, изменившимся голосом сказал. — Джанет, ты же знаешь, что она ничего для меня не значит.
— Нет, мне это не известно.
— Это потому, что, работая на Хьюго, ты думала только о своей работе. Ты же великолепно разбираешься в людях, и если бы использовала хотя бы грамм здравого смысла и подумала обо мне, то поняла бы, что Энн была для меня забавой.
Джанет оскорбленно выпрямилась. Ей очень хотелось немедленно вырасти на десяток сантиметров, чтобы это помогло скрыть ту боль, которую причинили его слова. Джанет возразила:
— Наверно, ей это понравилось.
— О, не переживай за нее. Она тоже играла. Если посмотреть правде в глаза, любви не испытывала ни одна сторона. Это была только одна из банальных штук, которые случаются практически со всеми.
— Как то, например, что произошло у тебя с Энн Ньютон и Энн Хардинг?
Ниниан разразился смехом:
— Конечно! И во всяком случае, они все носили имя Энн. Никогда не было у меня другой Джанет! Ты знаешь, дорогая, что с тобой так легко не получается. Начать с того, что у тебя слишком много родственников-пасторов, которые довольно долго читали тебе свои знаменитые шотландские проповеди. Мужчина вполне может поцеловать женщину и не связывать затем с нею оставшуюся часть своей жизни, уверяю тебя. Говорю тебе, ни одна из этих Энн даже и не мечтала об этом. Они слишком благоразумны и знают жизнь. Кроме того, я для них значу столько же, сколько и они для меня, то есть практически ничего.
Джанет улыбнулась:
— Хьюго мне тоже это говорил.
— А он что, себе что-то позволил?
— Да, у него слова не расходятся с делом.
— И ты позволила ему себя поцеловать?
— А почему бы нет?
Он положил руки ей на плечи.
— Ты очень хорошо знаешь почему. Так да или нет? Джанет, да? Ты позволила ему?
Она хотела отстраниться от него, но не успела. Мэриел стояла в дверном проеме с видом королевы-мученицы. На ней было то же самое платье, что и в обед, а на плечах — длинная шаль из темно-красного шелка, спадающая до пола. Одно плечо у нее было оголено. Мэриел схватилась за него и трагическим голосом сказала:
— Я помешала вам! Наверное, вы ожидаете, что я принесу вам свои извинения?
Ниниан неторопливо развернулся и невинно спросил:
— Почему?
— Мне показалось, что вам не совсем понравилось мое появление в этой комнате.
— Почему же? Разве ты не у себя в доме и не можешь делать все, что тебе заблагорассудится? Я уверен, что Нэнни всегда была рада видеть тебя. Наверное, Джанет с радостью будет делать то же самое. Правда, Джанет?
Джанет продолжала молча стоять, лицо ее горело, но держалась она очень сдержанно.
— Да, конечно же, приходите. Я как раз говорила Ниниану, что уже пора спать, но ведь на самом деле еще не очень поздно. Адрианна устала, принимая нас, поэтому нам пришлось уйти.
Мэриел вошла в комнату, держа шаль в руках.
— Наверно, она сама попросила вас именовать ее Адрианной?
— Да.
Ниниан резко произнес:
— Хорошо, вам удалось избавиться от меня. Постарайтесь оставить хотя бы часть признаний на завтра, иначе вам нечем будем заниматься в последующие дни.
На пороге он остановился, из-за спины Мэриел скорчил рожу и послал Джанет воздушный поцелуй.
Джанет увидела, как дверь аккуратно закрылась. Мэриел в этот момент находилась рядом и, в сущности, могла бы пойти за ним, но Ниниан, раздраженный ее появлением, не разрешил бы ей это. Джанет видела, как огоньки сверкнули в его глазах, когда он, закрывая дверь, взглянул на Мэриел. После этого она повернулась к своей непрошеной гостье.
— Наверное, вам тут будет не очень тепло.
Мэриел холодно ответила, что для нее это не играет особой роли. Она положила руку на каминную полку, придав ей, как сама думала, изящное положение, похожее на то, когда кисти винограда свисают с отяжелевших веток.
— Он не любит находиться в одной комнате со мной, вот и сбегает, где бы я ни находилась. Наверное, вы это уже заметили.
— Очень жаль, если это так.
— Нет, не все так страшно. Просто обычно все это сразу замечают, вот и все. Поэтому я почувствовала, что мне нужно все объяснить — объяснить вам.
— Думаю, в этом нет никакой необходимости.
Мэриел театрально вздохнула:
— Хотя на самом деле я не думаю, что это очень заметно, но все равно не буду ничего от вас скрывать. И мне хотелось бы, чтобы вы знали обо всем, что происходит с нами, живущими в этом доме. Мне немного тяжело говорить — понимаете, очень трудно объяснять незнакомым людям так, чтобы не причинить вреда никому. Ниниан, бывая здесь, всегда вел себя очень воспитанно и обходительно. Ну а потом… вы сами можете догадаться, что случилось дальше. Он стал проявлять ко мне больше внимания, чем бы мне хотелось. — Она внимательно посмотрела на Джанет. — Я пыталась остановить его, на самом деле пыталась. Пожалуйста, не думайте обо мне очень плохо и не пытайтесь мне помочь. У меня уже были неприятности по этому поводу. Джеффри и я… Нет, я не буду говорить об этом. Эдна не понимает его, не может сделать его по-настоящему счастливым, но мы никогда не делали ничего такого, чтобы причинить ей боль. Мне просто хочется, чтобы вы об этом знали.
Джанет не слишком хорошо разбиралась в сложных взаимоотношениях супружеских пар и никогда не принимала на веру слова тех, кто рассказывал о настоящих чувствах супругов. Именно поэтому она решила не обсуждать слова Мэриел, ограничиваясь выражением надежды, что все неурядицы в этой семье в конце концов будут улажены. Но Мэриел снова печально вздохнула:
— Все так грустно, и невозможно ничего предпринять, когда ты беден. Мне кажется — я не имею в виду вас, — что, если люди несчастливы вместе, им лучше всего разойтись и начать жить отдельно. Мне очень не нравится понятие «развод», и кажется, чтобы его получить, нужно заплатить очень много денег, так что толку пока об этом думать? У меня нет своих денег, кроме того пособия, что выплачивает мне Адрианна, да и у Джеффри нет ничего своего, им с Эдной тоже помогает Адрианна. Это вовсе не означает, что, если мы решили бы с Джеффри жить вместе и ушли из дома, Адрианна не стала бы нам помогать. Вовсе нет. Хотя кто ее знает? Лучше не рисковать, правда? Что за жизнь, и как я умудрилась попасть в эту ситуацию? Иногда я спрашиваю себя, уж не лучше ли позволить Ниниану забрать меня отсюда.
Джанет спросила:
— А он этого хочет?
Темные глаза посмотрели прямо в глаза Джанет, затем Мэриел опустила их вниз, ресницы затрепетали. Голос ее задрожал:
— Хочет ли, вы спрашиваете? Как можно отворачиваться от очевидных фактов? Ниниан безумно меня любит, но я не смогу дать ему то счастье, которого он заслуживает. Да и в финансовом отношении он все же не самостоятелен. Мне известно, что его последняя книга имела большой успех, но литература — такое непостоянное занятие. Сегодня деньги есть, а завтра их нет. Если бы только Адрианна дала нам понять, на что мы можем рассчитывать, ну, вы меня понимаете… Но она такая эгоистка, совсем не думает о других, только о себе. Наверное, она собирается поделить все между нами четырьмя — Джеффри, Стар, Нинианом и мной. А возможно, она подумает, что Стар уже достаточно и она может зарабатывать сама, или тот же Ниниан. Да кто же это может знать? Только она сама. Как это ужасно — оставаться в неведении.
Джанет почувствовала, что сейчас взорвется, и решила прямо сказать Мэриел, что она обо всем этом думает:
— Мне кажется, вам нужно перестать размышлять об этом. Кроме того, вполне возможно, что Адрианна могла определить для вас ренту…
— О нет, не верю, она так с нами не поступит!
— Вы не можете знать, что думают люди, пока они этого не сделали. Она способна поступить так, как никто не предполагает, например, оставить все свое имущество только одному из вас, или же разделить между всеми членами семьи, или же завещать все свое состояние театру: скажем, основать специальный фонд…
Мэриел выглядела по-настоящему испуганной:
— О нет, она никогда так с нами не поступит!
