Выстрел из темноты - Евгений Евгеньевич Сухов
Здесь же они делили награбленное добро, обсуждали предстоящие дела. И вот сейчас гранды воровского мира лежали неподвижно, залитые кровью. Криминальный мир столицы осиротел. Иван Максимов не мог припомнить (их расстреляли как в тире – уркаганы не смогли ни убежать, ни оказать сопротивление), чтобы за один день погибло такое количество воров. Очень напоминало показательную расправу, в назидание всему криминальному миру. Значит, скоро в Москве объявится новый сильный лидер.
Такие дела всегда трудно расследовать, уголовный мир умеет хранить свои тайны.
Из соседней комнаты вышел заместитель начальника уголовного розыска полковник Григорий Тыльнер. Хмуро глянув на подошедшего капитана, неодобрительно произнес:
– Явился наконец… Как это так получается, что заместитель начальника уголовного розыска на место преступления приходит раньше капитана Максимова?
– Товарищ полковник, я находился на Петровке. Как только меня известили о массовом убийстве, так я тотчас вместе со своей группой прибыл на место преступления.
– Успел осмотреть комнаты?
– Осматриваю.
– Что можешь сказать об убитых?
– С некоторыми из них мне приходилось общаться… Это уголовники, рецидивисты, убиты на катране, где шла игра в карты. Застреливший их человек тоже, по-видимому, из уголовной среды. Вот только мне непонятно, кто мог отважиться на такой поступок, – озадаченно произнес капитан. – Сам Рашпиль и люди из его окружения пользуются в уголовной среде безоговорочным авторитетом. Совершивший преступление прекрасно понимает, что уголовники не прощают таких вещей. И тем не менее отважился на убийство.
– Кто, по-твоему, мог их убить?
– Какой-нибудь бандит, не признающий воровских законов, – неопределенно пожал плечами капитан Максимов. – Сейчас трудно сказать однозначно. Нужно будет выслушать заключение криминалиста, посмотреть собранный материал… Могу сказать одно: стрелял человек, прекрасно владеющий оружием. Все произведенные выстрелы – точно в цель! Такой меткий глаз дан не каждому. Семь человек расстрелял насмерть, а рука у него при этом даже не дрогнула. Стрелял хладнокровно, спокойно, как будто бы исполнял какую-то привычную, будничную работу. Обычный уголовник на такую стрельбу не способен. Стрелявший имеет невероятное самообладание, умеет вести себя должным образом в сложнейших ситуациях. Подготовлен. За его плечами какая-то серьезная школа.
– Давай выйдем на свежий воздух, – предложил полковник Тыльнер. – Что-то мне душно здесь, даже голова закружилась от всего увиденного… Хотя я навидался всякого злодейства, но как глянешь на такое, так в жилах кровь стынет!
Вышли в свежее утро. Рядом пустырь с торчавшими во все стороны высохшими кустами. Немного далее – три барака, построенные вдоль улицы, а за ними россыпью торчали крыши частных строений. Городская глубинка, при виде которой от тоски сводило скулы. Небо белесое, будто бы выцветший холст, далекое, только в самом центре этого бескрайнего полотна образовалась какая-то зарождающаяся синева, в которой просматривалась мерцающая зеленая звезда.
– Знаешь, я с тобой согласен, но только отчасти… Но это может быть и какой-то уголовник, прошедший серьезную военную школу. Сколько сейчас таких по фронтам воюет… И не сосчитаешь! А ведь воюют неплохо: смело, дерзко, жестоко. Среди них немало и таких, кого Родина представила к высшим наградам. Вот представь себе такую ситуацию… Пришел такой матерый вояка с фронта в отпуск, решил с корешами в карты поиграть. А потом они сцепились слово за слово, вот он их всех без жалости и положил. А потом спокойно ушел.
– Почему же его никто не заметил?
– Где-то ближе к полуночи налет был, все в бомбоубежище ушли, вот его никто и не приметил.
– Гильз тоже нет, – заметил Максимов. – Стрелял из нагана. Пистолет надежный, осечек не дает и следов после себя никаких не оставляет.
– Но он мог и собрать гильзы, – возразил полковник.
– Мог… Пули мы, конечно, из тел извлечем. Попытаемся установить модель оружия, может, этот пистолет еще где-то наследил. В этом деле много непонятного… Но это может быть и не уголовник, а военнослужащий.
– Что ты имеешь в виду? – заинтересованно спросил полковник.
– Я допускаю, что это может быть диверсант. Например, из абвера.
– Вот ты куда хватил! Растолкуй.
– Немногие могут с оружием так грамотно управляться. Тут нужен навык в подобной стрельбе. Мне известно, что в диверсионных школах абвера обучают таким приемам стрельбы. К примеру, обучили его в такой школе и отправили в Москву для выполнения какого-то задания.
– Твоя версия тоже очень похожа на правду, – задумчиво согласился полковник. – Свяжусь с контрразведчиками, расскажу им все как есть… Может, они что-то и подскажут.
Подошел долговязый капитан, местный участковый.
– У вас есть что-нибудь новое, Гарипов? – смерил полковник Григорий Тыльнер подошедшего хмурым взглядом.
– Опросил всех жильцов в округе. Никто ничего не знает.
– Так не бывает. Кто-то должен был видеть. Семь человек расстреляли – и никто ничего не знает?
– Отпустите меня! Отпустите! – пробился женский вопль через закрытую дверь.
– Это что еще такое? Пойдем глянем, – произнес полковник.
Вошли в пропахшее кровью помещение. В комнате все та же угнетающая картина, только на этот раз на покойников побросали какие-то тряпицы, оказавшиеся в доме, и через ткань скупо просачивалась запекающаяся кровь.
На стуле сидела блондинка лет двадцати с короткими волосами и судорожно пила воду из стакана, постукивая зубами о граненое стекло.
– Откуда она взялась? – удивленно спросил полковник у сержанта. – Ее же не было здесь?
– Мы тоже так думали, – отвечал Метелкин. – А она в чулане спряталась и одеялом укрылась. Никак не думали, что кто-то там может быть. А стали простыни искать, чтобы покойников накрыть… как-то не по себе на них смотреть, вспомнили про чулан, что там какое-то тряпье лежало. Потянули за одеяло, а под ним вот эта барышня.
– Вот и свидетель отыскался, – произнес Григорий Тыльнер. – Допросите ее, капитан.
Пододвинув один из стульев к перепуганной девушке, Максимов заговорил:
– Успокойтесь, вас никто не тронет и никто ни в чем не обвиняет. Вам понятно?
– Да, – закивала девушка.
– Я задам вам несколько вопросов, попытайтесь на них ответить. Хорошо?
– Попробую.
Справа вспыхнул яркий свет – сержант Метелкин запечатлел положение мужчины, лежавшего на кровати. Прескверное зрелище – рот распахнут, тело залито кровью. Крови было так много, что она просочилась через матрас и запеклась на затертом полу бордовой лужицей. Еще одна вспышка, показавшаяся в этот раз особенно резкой, – снимал оставленные на полу следы.
На лице майора Сизова, сидевшего в углу комнаты, выполнившего значительную часть своей работы (собрал и упаковал в картонные коробки, разбросанные на столе окурки, часы, стаканы и еще многое
