Выстрел из темноты - Евгений Евгеньевич Сухов
В кабинете капитан Максимов и работал за большим столом с мраморным покрытием, и спал на черном продавленном диване, что его вполне устраивало. Нельзя сказать, что было тесно, – все-таки умещались два больших шкафа, стол, четыре стула, а еще громоздкий несгораемый сейф, – но и хоромами помещение назвать было трудно, хотя, с другой стороны, рядовые оперативники пребывали в более стесненных условиях.
У него хоть какое-то удобство – занимал отдельное помещение, мог поразмышлять, не опасаясь, что кто-то прервет не всегда веселую думку. Можно заварить чайку и, наслаждаясь покоем, попивать по глоточку кипяток и грызть кусковой сахар. Да что там лукавить, можно было просто растянуться на диване и просто полежать в безмятежности, закрыв глаза. Так что имелись преимущества, и существенные. Их следовало ценить.
Последнюю ночь практически не спал. Хотя поначалу казалось, что как только вернется в кабинет, так просто рухнет на продавленный диван и проспит до самого рассвета. Накануне тоже спалось скверно – просидели половину ночи в засаде, в двухэтажном доме на улице Хороводной, выслеживая домушника по кличке Сема, на счету которого, по предварительным данным, было около тридцати ограбленных квартир. Однако ожидания оказались напрасными, потеряли только время – он так и не появился: не то сумел разгадать предпринятую уголовным розыском операцию, не то почувствовал своим обостренным воровским нутром серьезную опасность. Жаль было потраченного времени, а еще было обидно, что в это время оперативники могли бы находиться в другом месте, где сумели бы предотвратить преступление.
Бессонница отразилась на лице – глаза понемногу наливались кровью. Пролистал криминальные сводки. Ничего утешительного: на улицах города перестрелки между милицией и бандитами; налетчики грабят прибывшие вагоны с продовольствием; непрекращающееся воровство на рынках и в очередях. Если не знать того, что Москва глубокий тыл, то по сводкам можно решить, что столица находится в эпицентре боевых действий. Хотя, с другой стороны, возможно, что так оно и есть: бандиты хорошо вооружены и стреляют не задумываясь при угрозе задержания. А если их припирают к стенке, то отстреливаются до последнего патрона, потому что понимают – пощады им не будет!
Отдельным пунктом стояли кражи карточек. И опять, судя по показаниям пострадавших и свидетелей, в нескольких эпизодах упоминается женщина, очень похожая на Ворону. Это гадина ничем не лучше, а быть может, даже и хуже бандитов, отбирающих с оружием в руках имущество у советских граждан. Бандиты действуют откровенно, дерзко, но Ворона ворует карточки, прибегая к лести и доверчивости людей, обрекая их на голодную смерть. Страшно даже подумать, сколько обездоленных семей пострадало от ее воровства.
Положив сводки на место, капитан Максимов закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. В какой-то степени ему это удалось.
С правой стороны стола лежал «Атлас Российской империи» 1796 года издания, который Максимов приобрел на Тишинском рынке. Только полистав его, вчитавшись в тексты, он понял, как ему повезло, а ведь мог пройти мимо и не обратить на книгу внимания. Сколько труда было вложено в каждую иллюстрацию, над каждой страницей работал целый коллектив. Сложно поначалу было пробираться через гражданский шрифт[23] с «ять», «фита», «и десятеричное» и прочие загогулины архаичной орфографии, но когда втягиваешься в содержание, уже не обращаешь внимания на различия. У Ивана Максимова даже возникла потребность пролистывать перед сном хотя бы несколько страниц с удивительным написанием.
Незаметно он так и уснул с книгой в руках.
Ближе к рассвету сообщили о том, что на улице Красная Пресня произошла перестрелка между милиционерами и бандитами, в результате которой серьезно был ранен один из сотрудников. Максимов немедленно выехал на место перестрелки во главе оперативной группы. Удалось прижать бандитов к бараку. Часть бандитов сумели уничтожить, но нескольким, воспользовавшись хорошим знанием местности, удалось уйти проходными дворами.
В этот день состоялось еще два выезда на охраняемые квартиры. В прошедшую ночь четырежды объявляли тревогу, а потому жильцы большую часть времени провели в подвалах, оставив квартиры пустыми, чем и воспользовались квартирные воры.
Улицы во время воздушной тревоги оставались пустынными, так что преступников никто не приметил. Оставалось только провести опись похищенного имущества, снять отпечатки пальцев в квартире и переговорить со свидетелями.
Затем провели рейд на Тишинском рынке и задержали несколько человек по статье «спекуляция» и «хищение собственности». Причем один из задержанных был сержант, отпущенный в кратковременный отпуск по случаю смерти матери. За трое отведенных суток он похоронил мать, в одной из пустующих квартир спрятал украденную одежду, а когда его попытались задержать, он выхватил из кармана трофейный «вальтер» и попытался застрелить милиционера – пуля прошла по касательной, оцарапав лишь его щеку.
Так что до Петровки Максимов добрался на заплетающихся ногах. Вновь хотел уснуть. Но сон не шел, хоть ты тресни! И, как следствие, задымленный кабинет от выкуренной за ночь пачки папирос. Ближе к рассвету все-таки сморило, но сон выдался тяжелым, таким, от которого пухнет голова. Когда в комнату вошел дежурный, легонько тронув его за плечо, Иван Максимов даже почувствовал некоторое облегчение оттого, что его разбудили.
– Что там? – буркнул капитан.
– Нужно ехать на Рубцовско-Дворцовую. Там совершено массовое убийство.
– Кто сообщил?
– Анонимный звонок.
– Удалось узнать, кто именно?
– Голос был мужской, но кто именно, не выяснили, – ответил дежурный. – Сейчас на месте преступления находится полковник Тыльнер.
Быстро поднявшись, Максимов собрал оперативную группу и по предрассветной Москве выехал на улицу Рубцовско-Дворцовую, где произошло массовое убийство.
* * *
Максимов, привыкший за годы службы ко всякому, на этот раз испытал от увиденного шок. Были убиты семь человек, все мужчины. Пол, стены и даже потолок были залиты кровью. Трупы были повсюду: на полу, стульях, столе, на диване. Кровавое месиво, не иначе! Все выстрелы убийцы оказались невероятно точными: в голову или в левую сторону груди, ранений убийца (или убийцы) не признавал.
Каждый вошедший в комнату невольно менялся в лице, беспристрастным оставался лишь криминалист майор Сизов, что-то отмеряющий рулеткой на залитом кровью полу. Но он во всех эпизодах жизни оставался именно таковым, не пожелал меняться и в этот раз – случившееся никак не отразилось на его мрачноватой внешности.
Едва Максимов прошел в комнату, как увидел на одном из стульев завалившегося набок мертвого Рашпиля. Вот уж действительно сюрприз. Кто же осмелился на такой дерзкий шаг?
Квартиру, где было совершено убийство, капитан хорошо знал – она не однажды упоминалась в криминальных сводках. Было
