Выстрел из темноты - Евгений Евгеньевич Сухов
– Не по-моему, а как положено. Ты его на правой стороне груди носишь, а его на левой нужно носить. Даже странно, почему тебя еще патруль не остановил.
Выдернув локоть из крепкой хватки Рыжего, официантка направилась в служебное помещение.
За соседним столиком прозвучал дружный смех – создавалось впечатление, что офицеры стали невольными свидетелями состоявшегося разговора. В действительности они едва ли обращали внимание на происходящее вокруг и были по-прежнему погружены в собственные разговоры и охотно делились веселыми историями из фронтового быта, каковых, как показывала жизнь, тоже случалось немало.
Рыжий невольно вздрогнул и посмотрел на развеселившихся фронтовиков. У сцены шла оживленная беседа между блатными. Откушав спиртного, они вели себя раскованно, но не шумно и старались не привлекать к себе повышенного внимания зала. Являясь постоянными клиентами, блатные оставляли щедрые чаевые, а потому могли позволить себе несколько больше, чем другие. Официантки, в своем большинстве молоденькие, охотно флиртовали с фартовыми, вяло сопротивлялись, когда кто-то из них позволял себе больше, чем дозволено клиентам. Каждая из них понимала, что всякая вольность клиента будет щедро оплачена. Это была игра, где не имелось проигравших и о которой был прекрасно осведомлен хозяин кооперативного заведения.
Рыжий вдруг почувствовал незримую стену, отделяющую его от остальных присутствующих. Затылком ощущал враждебное отношение, которое с каждой прожитой секундой только усугублялось.
– Значит, так… Съедаем телятину и по-тихому сваливаем отсюда!
– А если она в это самое время в МУР звонит? – предположил хромой.
– Не порть мне аппетит, – поморщился Рыжий, – ты даже не представляешь, как я хочу телятины! А солянка! Ты предлагаешь мне отказаться от солянки? – Отцепив орден с пиджака, он положил его в карман. – Вот так оно правильнее будет.
Вскоре подошла официантка. На подносе – глубокая тарелка с солянкой, нарезанный хлеб. Скромно, ближе к краю подноса, стояла бутылка водки.
– Сейчас принесу остальное, – предупредила официантка. – Телятина будет немного позже.
– Мы ждем, красавица, – добродушно отозвался Рыжий, ни голосом, ни интонацией не напомнив о недавнем неприятном разговоре.
Ольга появилась через несколько минут с подносом, заставленным тарелками. Расставила на столе заказ и, словно извиняясь за недавнюю резкость, пожелала приятного аппетита и тотчас удалилась.
– Ты предлагал мне отказаться от такой солянки. Ты почувствуй, какой духан прет! – принялся Рыжий осторожно размешивать в тарелке сметану. – Где ты еще в Москве попробуешь такие блюда? Да нигде! За такое варево я готов половину жизни отдать. А тушеная телятина? Этого телка специально для нас забили, чтобы мы пришли в кабак, сели за стол и до отказа набили брюхо мясом. Нет, брат, от таких блюд не отказываются. Ты посмотри на сцену, – обрадованно произнес он, когда туда взошел молодой мужчина с красной бабочкой на тощей шее и запел песню из репертуара Леонида Утесова «С одесского кичмана». – Я ведь заплатил не только за мясо, а еще и за музыку. Это же песня про нас, про босяков! А потом, всякая музыка улучшает пищеварение, – серьезно добавил Рыжий, отведав ложку солянки. И громко крякнул от удовольствия.
– Что-то я не слышал про пищеварение, – засомневался блондин.
– Гера, ты многого еще в этой жизни не знаешь. Что писал товарищ Ленин в своей статье «Попятное направление русской социал-демократии», написанной сорок три года назад?
– Ну ты даешь, Сема! Неужели читал?
– Не только читал, но еще и конспектировал, – наставительно произнес Рыжий. – А в ней написано: «Учиться, учиться и учиться!» Книг тебе надо читать побольше, Герыч, там обо всем написано… Если в этом кабаке телятина с картошкой будет такой же вкусной, как солянка, то нужно непременно дождаться. Неужели ты думаешь, что тебя накормят где-то лучше?
Хромой вкушал без аппетита, как если бы хлебал изрядно поднадоевшее варево. Крепыш пребывал в задумчивости, ел, мерно постукивая о фарфоровое донышко тарелки тяжелой металлической ложкой. Оживился он лишь тогда, когда принесли тушеную телятину с картошкой, и в самом деле выглядящую необыкновенно аппетитно, и с усердием принялся за еду. Дважды одобрительно кивнул, поедая мясо небольшими кусками, а потом довольно протянул:
– Да-а… Вот водочка сейчас самое то, – и, налив в рюмку водки, хлопнул ее одним глотком.
Ольга уже успела понять, что была излишне строга с гостями, а потому с надобностью и без нее лепила душевные улыбки. Чаевые не разочаровали – настолько щедрые, что на них можно было поужинать еще раз.
Из ресторана, расплатившись за ужин, Семен с приятелями выходили хмельными и в приподнятом настроении. Стрельба на катране осталась в далеком прошлом, и уж тем более подзабылся невеселый разговор с официанткой.
Ступили в благостную ночную тишину, слышно было только легкое дыхание да редкое покашливание хромого.
– По домам? – предложил белокурый.
– Дружище, куда ты все торопишься? У тебя что, семеро по лавкам сидят? Интересное еще не завершилось, – бодро ответил Рыжий. – День проходит великолепно. Так же благостно он должен завершиться. Покурим в сторонке, побалякаем, а потом и разойдемся.
Дверь ресторана распахнулась, и на улицу, укутавшись в легкую шаль, вышла Ольга. Свет из ресторана, упавший на ее хрупкую фигуру, осветил усталое привлекательное лицо. Порывы ветра играли подолом ее платья, выглядывавшего из-под коротковатого пальто. Спустившись по ступенькам, женщина тотчас с головой окунулась в ночную тишину, выдавая себя лишь бойким стуком каблучков.
– Я сейчас вернусь, – отшвырнул Рыжий в сторону окурок. Разбившись об асфальт, папироса полыхнула снопом рассерженных искр и вскоре обиженно погасла. – Осталось у меня одно небольшое незавершенное дельце.
Догнав официантку скорым шагом, Семен потянул ее за рукав пальто.
– Остановись, девонька, мы с тобой еще не договорили.
Развернувшись, Ольга произнесла:
– Нам не о чем больше разговаривать, я уже все сказала. Если вы и дальше будете меня преследовать, то я позову милицию.
– У меня к тебе всего один вопрос… На какой стороне носят орден Красной Звезды?
– Я уже сказала, на какой стороне, – огрызнулась Ольга.
– Я жду ответа, – холодно произнес Рыжий.
– На левой, – в упор посмотрела на Рыжего Ольга.
– Дерзкая ты, девонька… Ответ неверный, – произнес Рыжий и ударил ножом в левую сторону груди женщины. – А я говорю, что на правой. Ведь вопрос же был совершенно детский. Что же ты так?
Некоторое время Семен наблюдал за слабеющей женщиной. Вот она сумела сделать неуверенный шаг. Постояла немного, как если бы собиралась с силами, сделала еще один, такой же неуверенный. Попыталась что-то произнести, а потом, окончательно обессилев, рухнула на асфальт.
Глава 21
Массовое убийство
Пошла четвертая неделя, как Московский уголовный розыск находился
