Валерий Введенский - Старосветские убийцы
Описав небольшой круг, Веригин подъехал к Тоннеру:
– Дом пылает!
Илья Андреевич посмотрел на заимку – уже занялась крыша, языки вырывались из стен, того и гляди, дом обрушится.
– Княгиня там? В подвале? – спросил он у Рухнова.
– И Угаров! – прошептал раненый и заплакал.
Доктор кинул ему бинты.
– Попробуйте сами перевязать!
– А вы?
– Попытаемся вытащить! – крикнул уже на бегу Тоннер.
– Это безумие! – крикнул в ответ Рухнов.
– Альпы штурмовать тоже было безумием! – Генерал вытащил из кармана длинную веревку. – Катерина рыжая сунула. Злодея, говорит, будете вязать!
– А зачем нам веревка? – оторопело спросил Тоннер. Первый порыв – броситься в дом – уже сменился ужасом. "И сами погибнем, и запертым в подвале не поможем. Дом скоро обвалится".
– Я пожаров, знаете, сколько перевидал? – ответил генерал. – Вон бочка, рядом ведро. Окатите-ка себя с головы до ног, а потом меня. Я пока веревку к крыльцу привяжу, оно еще минут пять простоит.
Фрак и жилетку Тоннер скинул. Хорошо, вода в бочке успела нагреться. Окатил себя, потом – генерала.
– Я первый, вы – следом, – скомандовал Павел Павлович. – Идем друг за другом по веревке, иначе обратно не выберемся.
Тоннер протянул Веригину намоченный платок:
– Приложите к носу, не так быстро дымом отравитесь.
– Спасибо! – похвалил Веригин. – Разумно! Митя сказал, люк в подвал в правой комнате?
– Да! Под медведем. В подвале еще Угаров!
– Этот-то как там оказался?
Ответить доктор не смог. В едком дыму рот сам собой закрылся. Глаза открывал на секунду, чтобы осмотреться.
– Вон! – крикнул Веригин, указывая на пылавшего медведя. Не больше сажени до него, а только заметили! Генерал ударил по чучелу ногой. Пол под ним, слава Богу, пока не занялся. Намоченные платки снова пригодились, иначе оба получили бы сильные ожоги, разбираясь с засовом и кольцом.
– Здесь пока не горит, но все в дыму, – прокричал генерал, когда начали спускаться. – Денис, княгиня – где вы?
Никто не ответил.
– Неужели задохнулись? Надо осмотреть!
– Опасно, – сказал Тоннер. – Сейчас огонь ворвется в подвал, и нам конец.
– Слышите храп? – спросил Веригин.
– Неужто спят?
Поначалу Даниле было легко преследовать егеря: и лес был редок, и Никодимов тулупчик мелькал среди деревьев. Стрелять в убегающего Данила не стал. Пока остановишься, прицелишься – исчезнет с глаз. А вдруг убьешь наповал? Нет, живым надо брать!
Никодим, перезаряжая ружье на ходу, пару раз внезапно останавливался, круто поворачивался и стрелял в Данилу. Однако тот с него глаз не спускал и, заметив очередной маневр, прятался за дерево.
Внезапно мох под ногами начал чавкать, а янтарные сосны сменились подлеском. Бежать стало трудней, то и дело приходилось уворачиваться от раскинувшихся в разные стороны веток или обегать непроходимый бурелом. Егерь знал лес назубок, Данила попал сюда впервые. Вскоре он потерял из вида беглеца, ориентировался лишь по хрусту веток.
Неожиданно и этот звук пропал. Данила остановился, прислушался, сделал шаг. Что-то под ногой скрипнуло, и сразу рядом с правым ухом просвистела пуля.
Данила упал и на всякий случай откатился в сторону. Вот что значит охотник – на звук стреляет.
Слева щелкнул затвор. Данила, стараясь не издать ни единого звука, приподнял голову. Ничего не видно, только поросшие мхом стволы.
"Никодим не стреляет, значит, тоже меня не видит. Это хорошо, да что дальше-то делать? Долго так не пролежишь!" Хоть и не болото, но мох под Данилой промялся, и в образовавшееся углубление стала просачиваться вода. Скоро он в луже окажется!
Помощи Данила не ждал: на руках Тоннера раненый Рухнов, а генерал, отчаянный человек, наверняка в горящий дом полез, княгиню спасать. Дай Бог ему уцелеть!
Вода прибывала на удивление быстро.
"Все-таки болото! – мрачно решил Данила. – Пока Никодим не был уверен, что я его в одиночку преследую, он старался оторваться, а как убедился, что никого со мною нет, решил прикончить. И скоро своего добьется: полчаса не пройдет, как я под водой скроюсь. Где он прячется? Слева в пятнадцати шагах широкое дерево. Только одно там такое, значит, за ним и укрылся!"
Одежда промокла насквозь, а запах болотной воды был так мерзок, что у Данилы из носа потекло.
"Еще немного, и я чихать начну, тогда точно подстрелит. Надо отсюда выбираться! Только куда?"
В пяти шагах стояло еще одно большое дерево.
"А если за него? На первом шагу услышит, на втором вскинет ружье, на третьем выстрелит. Значит, надо его отвлечь. Быстро перезарядить ружье невозможно, если выстрелит по ложной цели, успею добежать и спрятаться. А за деревом и чихать можно, и стоять сколь угодно долго. Время мой союзник – рано или поздно помощь придет"
Данила снял шапку, сунул туда валявшийся рядом камешек и кинул в противоположную от спасительного дерева сторону. Шапка зацепилась за сучья, раздался треск, а за ним выстрел. Этого Данила и ждал. Вскочил на ноги и что было мочи кинулся к дереву. Второй выстрел прогремел, когда Данила уже спрятался.
Снова потянулись минуты. Данила пару раз от души чихнул. Ружье, пока в луже лежал, изо всех сил держал вертикально, кверху дулом, так что была надежда, что не подведет, а вот порох в мешочке, который спрятал за пазуху, промок. Так что выстрел у Данилы в запасе только один.
Никодим резко свистнул. Многократно отраженный эхом пронзительный сигнал зазвенел на весь лес "Чего это аспид засвистел? Дружков-разбойников на помощь зовет?"
Опять наступила тишина. Иногда противники переминались с ноги на ногу, и трещали сучья.
Где-то вдалеке раздался собачий лай, и среди деревьев замелькали узкие морды. У Данилы похолодело внутри. Даже имея сколько угодно патронов, со сворой собак не справиться. Одну пристрелит, может, двух, а потом они разорвут его на куски.
Двадцать, никак не меньше, псов быстро нашли хозяина и сделали круг почета вокруг его дерева.
Данила перекрестился и зашептал молитву. Жениться собрался, да, видать, не судьба. Прости, Катюша! Дай Бог тебе хорошего человека повстречать. Не поминай лихом!
– Искать! Ату его! – скомандовал Никодим.
Обученные псы молча бросились в указанном направлении. Первым летел вожак, самый мощный в стае кобель. В него-то и выпустил Данила единственную пулю. Ружье стало бесполезным, и Данила размозжил прикладом голову следующего пса. Но стаю это не остановило. Три собаки одновременно прыгнули и повалили Данилу, остальные вцепились, кто во что успел, и принялись терзать. Данила отчаянно брыкался ногами, размахивал руками, но тут одна из тварей вцепилась ему в горло, а другая укусила за щеку.
Подошедший Никодим выстрелил в воздух. Псы тут же отпустили Данилу и побежали ласкаться к хозяину.
– Молодцы, хорошая работа! А ну, домой!
Довольные животные с веселым лаем ринулись обратно. И правда, поработали они на славу: Данилова одежда превратилась в лохмотья, руки, ноги и лицо сочились кровью, правого уха не было. Он с трудом сел и открыл глаза.
– Ух ты, живуч! – удивился егерь, увидев, что Данила ощупывает ногу, цела ли. – Сейчас мы это поправим!
Щелкнул ствол, и Никодим начал засыпать на полку порох.
– Как звать-то тебя, дурень?
– Данилою, – прошептал, глядя убийце в глаза, тучинский слуга. Его рука уже дотянулась до спрятанного в голенище ножа.
– Прими, Господи, душу раба твоего…
Никодим не успел захлопнуть ружье – длинный острый нож попал ему прямо в сердце.
– …Никодима! – закончил фразу Данила и перекрестился. Встал с трудом, подобрал упавшее ружье и побрел. Лицо его заливала кровь, но он был жив!
Через плечо генерала была перекинута княгиня. Сорочка на ней загорелась, но Веригин, выскочив из дома, быстро потушил пламя, набросив на несчастную мундир.
У Тоннера хватило сил положить Угарова на землю и рухнуть рядом с ним. Дышать не получалось, все легкие были заполнены дымом, глаза слезились от резкой боли.
– Илья Андреевич! Да что с вами? Тут помощь ваша требуется, а вы разлеглись! – Веригин окатил доктора из ведра. – Поднимайтесь живо! Надо раненых оттащить, сейчас дом рухнет, поглядите-ка!
Тоннер посмотрел на горящее здание. Никогда бы не поверил, что полезет добровольно в такое пекло. Доктор поднялся. Веригин уже тащил княгиню, и Илья Андреевич, подхватив Угарова, поволок его следом, поближе к Рухнову.
– Тут лазарет и устроим! – решил генерал, по-армейски разложив раненых в линию. – Все живы?
– Пульс есть и у княгини, и у Угарова, – констатировал Тоннер, приступивший к осмотру.
– Слава Богу! – хором произнесли Рухнов с генералом и вдруг так же вместе рассмеялись.
– И мы живы, слава Тебе, Господи! – перекрестился генерал и отвесил три поклона.
Мимо промчалась свора борзых. Когда собаки подбежали к дому, тот рухнул. Горящие доски и бревна полетели во все стороны. Псы, поскуливая, бросились наутек.
