Амурная примета - Евгений Евгеньевич Сухов
Сам Игнатьев приступил к розыскам фигуранта с самого начала: сходил в комиссионерскую контору на Ильинке, которая оказалась закрытой, а после наведался на старую квартиру Вершинина и побеседовал с соседями, ничего, собственно, нового о фигуранте не узнав. Кроме одного: у Рудольфа Залмановича в последнее время появилась женщина, на много лет моложе его, небольшого росточка и прехорошенькая. Кем она ему приходится, откуда она взялась и кто такая – никто не ведал. Было только известно ее необычное имя: Эмилия.
* * *
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Раза три или четыре наведывался в контору к Лебедеву Воловцов с вопросом о результатах розыска Вершинина.
– Ну как? – спрашивал судебный следователь по особо важным делам начальника Московского сыскного отделения. На что Владимир Иванович лишь разводил руками и коротко отвечал:
– Ищем!
Наконец уже во второй половине февраля в очередной приход Воловцова к Лебедеву тот сообщил Ивану Федоровичу:
– Есть новости для тебя. Человек, по облику схожий с разыскиваемым фигурантом, обнаружен на окраине Москвы, проживающим на нанятой квартире вместе с миловидной молодой женщиной небольшого росточка. Игнатьеву осталось лишь удостовериться, действительно это Вершинин или нет. Именно этим сыщик с утра и занимается. Пока еще не объявился… Если у тебя нет срочных дел, дождись Игнатьева, – предложил Лебедев. – Он сам тебе все и расскажет.
– И где этот Вершинин теперь проживает? Если это, конечно, он? – поинтересовался Воловцов, согласившись с предложением главного московского сыскаря.
– Да у черта на куличках, – ответил Владимир Иванович, раздумывая о чем-то своем, поскольку и без поручений судебного следователя Воловцова дел у начальника московского сыска хватало. – В Хамовниках…
– Ясно, – невесело буркнул судебный следователь по особо важным делам. Что именно ему было ясно, понятно было ему одному…
Ждать возвращения чиновника особых поручений Игнатьева Воловцову пришлось недолго. В половине четвертого пополудни Николай Васильевич вошел в сыскное отделение и прямиком направился к кабинету Лебедева. Войдя в просторное помещение и завидев сидящего возле стола Ивана Федоровича, поздоровался с ним и, обращаясь к своему непосредственному начальнику, произнес:
– Докладываю по порученному мне делу по розыску коммерсанта Вершинина Рудольфа Залмановича… Данный фигурант проживает ныне на Малой Царицынской улице в доме мещанки Зинаиды Балантьевой, что наискосок от Казенных винных складов. В общем, попался, голубчик, можете брать, – удовлетворенно добавил Игнатьев и мельком глянул на Ивана Федоровича, надеясь поймать благосклонный взгляд (что и случилось). – С фигурантом сожительствует та самая девица, что по описаниям соседей проживала с ним на его квартире на Ильинке. Зовут Эмилия Бланк. Это она под именем Глафиры Земцовой нанимает квартиру у Балантьевой. Как сказал мне мой человек, из дома они выходят редко и крайне стеснены в материальных средствах.
Чиновник особых поручений Игнатьев замолчал и выжидающе посмотрел на Лебедева.
– Николай Васильевич тебе более не нужен? – поинтересовался Владимир Иванович у Воловцова.
– Может быть свободен, – ответил Иван Федорович и поднялся с кресла. – Благодарю вас за хорошо проделанную работу, – сказал он, обратившись к Игнатьеву. И протянул для пожатия руку.
Глава 20
Признание Эмилии Бланк
Рудольф Вершинин заметил слежку за собой тотчас по возвращении из Дмитрова. Он отнюдь не был уверен в том, что за ним не следили и до этой поездки. Рудольф Залманович и раньше был подозрительным и частенько проверялся: якобы отряхивал от снега полы шубы, при этом незаметно и стремительно бросая взгляд назад; гляделся в витрины, примечая, не идет ли кто следом, и неожиданно озирался по сторонам, будто его окликнули. Однако эта его мнительность касалась дел, связанных с комиссионерской конторой «Гермес». Теперь же – и он это чувствовал буквально кожей – его выслеживают по иным причинам. И причины эти, скорее всего, касаются таинственного исчезновения судебного пристава Щелкунова.
Убедившись, что за ним и правда ведется наблюдение, Рудольф Залманович сообщил об этом Эмилии. Она в ответ на это не отмахнулась бездумно, как он ожидал, а стала вдруг задумчивой. Правда, после того как Вершинин купил ей каракулевые шубку и муфточку, задумчивость на время исчезла. Но вскоре опять вернулась, что не могло не беспокоить Рудольфа Залмановича.
– О чем ты все время думаешь? – спросил он как-то любовницу, невпопад ответившую на его вопрос, а попросту не слышавшую его из-за увлеченности собственными мыслями.
– Да так, ни о чем, – попыталась отмахнуться от вопроса Эмилия, но Вершинин был настойчив, и пришлось соврать: – Вот думаю, сколько нам еще придется скитаться, покуда нас не оставят в покое.
– А ты не думай об этом, – недовольно изрек Вершинин. – Вот провернем еще парочку крупных дел и уедем из Москвы…
– Куда? – быстро поинтересовалась Эмилия.
– Да хотя бы за границу… Например, в Париж!
Ответ Рудольфа, кажется, вполне устроил Эмилию, и она более не уходила в свои думы, во всяком случае, настолько, чтобы ничего не замечать вокруг.
А вот что надобно было совершить незамедлительно, так это поменять жилье, поскольку оставаться в квартире на Малой Царицынской в Хамовниках дальше было нельзя.
– Завтра поутру поедешь в Марьину рощу и снимешь дом, снова на чужое имя, – сказал Эмилии вечером следующего дня после возвращения из Дмитрова Рудольф Залманович и отложил газету с объявлениями о сдаче в аренду квартир и домов. – Вот здесь я в вестях прочитал… На Четвертой улице сдаются два дома, так что присмотри, какой из них будет получше, и найми его, не торгуясь…
– Почему в Марьиной роще? Там не очень хорошая публика. Можно было бы снять дом где-нибудь поближе к центру.
– Мы тоже с тобой не ангелы, – строго заметил Вершинин. И несколько мягче, увидев, как насупилась Эмилия, добавил: – В Марьиной роще люди попроще.
* * *
Дом, нанятый Эмилией, Вершинину понравился. Не развалюха, но и не из новомодных больших домов, окрашенных ярко и вызывающе. Так что они будут не на виду. И с соседями не впритык, – можно не ограничивать себя в словах и действиях. Рудольф Залманович хотел даже похвалить Эмилию, однако воздержался, посчитав это лишним.
Перед домом был разбит палисадник, а на задах – небольшой огород, где можно выращивать картошку с лучком и огурцы с помидорами. Если будет желание, конечно. Осматривая свои новые владения, Вершинин сказал:
– Будет теперь чем тебе заняться.
