Тайный гость - Анатолий Олегович Леонов
– Вы тот самый инок, о котором мне рассказывали, – продолжил дипломат, вновь расставляя на доске упавшие шахматные фигуры, – признаться, искал встречи! Не желаете партию? Играть с мистером Свифтом – все равно что с самим собой. Заранее знаешь следующий ход. Скучно!
Феона с удивлением посмотрел на голландского посланника.
– Не знаю, тот ли я человек, но инок я настоящий. Как иноземцу, вам простительно не знать…
– Что именно?
– Девяносто вторая глава Стоглава «О игрищах еллинского беснования» прямо говорит, что игра в шахматы влечет за собой извержение из сана!
– Первый раз слышу! Однако мы не на Архиерейском соборе. Я не выдам. Просто хочу сразиться с таким достойным противником, как вы! Хороший шахматист в наше время явление редкое!
– Это в прошлом. Но откуда вам это известно?
– Я наводил справки!
Монах недовольно передернул плечами, тем не менее сев за стол напротив дипломата.
– Так и быть, – кивнул он, – но одно условие, во время игры я буду задавать вопросы, а вы отвечать.
– Сведения – это товар! – сдержанно улыбнулся Масса. – Прежде всего я негоциант и лишь потом дипломат, так что дешево товар не продам!
Отец Феона взглянул на голландца и ответил серьезно:
– А я, сударь, наперво государев мытарь и только после – человек божий. Утаивание товара легко могу посчитать преступлением. Не советую шутить!
В ответ на угрозу Масса даже глазом не моргнул.
– Боже упаси! Я знаю вашу историю.
Он протянул монаху кулаки с зажатыми в них фигурами.
– Выбирайте!
Монах, не задумываясь, хлопнул по правому, в котором оказался белый байдак[118].
Круглое лицо Массы выглядело преисполненным беспечной благости, но маленькие, глубоко посаженные глаза смотрели жестко и холодно.
– Вам везет, – хмыкнул он, – начинайте!
Скамья жалобно скрипнула под грузным телом дипломата, когда он жестом пригласил монаха сделать первый ход. Отец Феона, не задумываясь, выдвинул королевскую пешку на две клетки вперед[119].
– Скажите, сударь, ваши люди выкрали документы из дома капитана Мутра?
Голландец, сообразив, что монах и без него знает правильный ответ, сделал кислую мину, демонстрируя свое искреннее сожаление, и выдвинул навстречу белой пешке черную.
– Андреас был добрым малым, хорошим воином, но отвратительным дипломатом!
– Дипломатии от него никто не требовал.
– Вы правы! А между тем, полагаете, к кому обратился Мутр за помощью, когда занялся расшифровкой писем?
– Если спрашиваете, то, полагаю, к вам?
Отец Феона сделал ход королевой по диагонали на вертикаль королевской ладьи. Масса громко, как кастаньетами, щелкнул пальцами.
– Как и думал, вы играете смело! Приятно не обмануться в своем выборе!
Он без лишних раздумий пошел конем королевы на вертикаль черного офицера, чтобы обезопасить свою пешку от нападения.
– Я дал ему ложные ключи, но каналья как-то разобрался! Однако после смерти капитана я не счел возможным оставить эти бумаги без присмотра!
От подобной наглости отец Феона только руками развел.
– Вы так спокойно говорите об этом, точно это не кража документов из Земского приказа, а невинная детская шалость! Вы совсем не боитесь последствий своего поступка?
– А почему я должен бояться? Разве это косвенным образом не доказывает мою невиновность?
Отец Феона вынужден был признать, что голландцу удалось его удивить.
– Вы о чем?
– При дворе меня подозревают в смерти думного дьяка Третьякова.
– А это не так?
– Конечно, нет! Какой мне прок?
– Я читал послание Генеральным штатам, где вы клянете умершего самыми последними словами!
– А сколько людей кроме вас его читали? – рассмеялся Масса. – Дипломатическая переписка перлюстрируется дьяками Посольского приказа!
Отец Феона пропустил едкий укол голландца мимо ушей, вместо ответа поставив офицера короля на четвертую клетку.
– Неубедительно. Как кража доказывает вашу невиновность?
– Подумайте. – Дипломат недовольно поморщился из-за того, что приходилось терять время, объясняя очевидные, с его точки зрения, вещи. – Я потратил много сил и средств, переманивая дьяка на свою сторону, вовсе не для того, чтобы травить!
– Это просто слова, я доверяю только тому, что могу проверить и удостовериться в правоте.
Масса больше не улыбался. При всей выдержке он терял терпение в разговоре с русским упрямцем, не желавшим принимать чистую логику рассуждений, поэтому ему вдруг захотелось побольнее кольнуть самолюбие собеседника.
– Безупречные навыки часто лишают ум гибкости. Об этом, в частности, говорит ваш бессмысленный ход офицером.
Масса несколько резче, чем того требовало приличие, стукнул фигурой по доске, выставив королевского коня на шестое поле, создав угрозу одновременно и для королевы, и для пешки отца Феоны.
– Разве то обстоятельство, что самый ярый сторонник англичан при московском дворе состоял со мной в тайной переписке, не доказывает, что Большой страус начал откладывать яйца в другом гнезде?
Феона остался равнодушен к попыткам дипломата вывести его из себя.
– Ничуть не доказывает, – качнул он гривой седых волос, – но допустим! В таком случае кто это сделал?
– Cui bono?[120]
– Я плохо знаю латынь.
– Я сказал: ищи, кому это пойдет впрок.
– И кому, по вашему мнению, это выгодно?
– Святой отец, не пытайтесь казаться менее сообразительным, чем есть на самом деле! Вы прекрасно знаете, о ком речь! Прошу отметить, что цепь загадочных и трагических событий началась с последним появлением в Москве посланника Джона Мейрика и двух его гостей-самозванцев. Вы, кстати, ходить-то собираетесь, святой отец?
Отец Феона бросил рассеянный взгляд на доску.
– А чего тут играть, сударь?
Монах снял своей королевой пешку на седьмом поле королевского фланга черных.
– Вам мат!
Лицо голландца вытянулось и стало походить на образы в картинах его знаменитого соотечественника Яна ван Эйка. Он долго молчал, разглядывая расстановку фигур на доске, словно не верил собственным глазам.
– Да, неловко получилось! – хмыкнул он и посмотрел на монаха глазами побитой собаки. – Как так? – спросил он растерянно.
– Бывает! – ответил Феона, пожав плечами. – Продолжим?
– Играть? – спросил Масса с удивлением, к которому примешивалась изрядная толика испуга.
– Нет, говорить, – усмехнулся Феона. – Прошу не забывать – вы мне проиграли, а значит, остались должны!
– Да-да, конечно. Спрашивайте!
– Что известно об указанных людях?
– О Мейрике или его гостях?
– О гостях.
Масса размышлял, насколько откровенным он может быть с монахом.
– Немного, – произнес он наконец. – Два проходимца путешествуют по европейским дворам, выдавая себя за магов и алхимиков, владеющих тайной Трансмутации. Называющий себя Артуром Ди – самый удачливый агент короля Якова Английского, подписывающий свои послания парафом[121] 007. Говорят, он в юности жил на китайской Формозе у братьев-иезуитов, от которых набрался диковинных знаний по медицине, а также весьма поднаторел в приготовлении