Золото Джавад-хана - Никита Александрович Филатов
Преодолевая боль в ноге, поручик двинулся в том направлении, где, как ему показалось, должен был находиться осажденный замок. И спустя пару сотен шагов напоролся на сонных солдат неприятеля, карауливших дальние подступы к лагерю. Убегать или прятаться было поздно — и некуда.
Васильев первым выхватил пистолет и застрелил одного из противников, однако воспользоваться шпагой уже не успел. Поручика тут же ранили, обезоружили и пленили — а вот о дальнейшей его судьбе который день защитники Шах-Булаха не имели ни малейшего представления.
…Когда под восторженные возгласы толпы перед походным шатром появился Аббас-Мирза в сопровождении телохранителей и свиты, среди его ближайшего окружения Вани сразу увидел Мехмеда, родного племянника Джавад-хана. Узнал он также и беглого русского офицера Лисенко — тот стоял чуть поодаль от принца, во главе шеренги из нескольких русских солдат, образовавших некоторое подобие почетного караула. Одеты перебежчики были как персияне, в руках держали русские ружья с примкнутыми штыками — и было заметно, что чувствуют они себя все еще непривычно и даже неловко в своем новом качестве. Впрочем, даже при этом любому бросалась в глаза их военная выправка, выработанная за годы службы в регулярной армии, и умение обращаться с оружием.
Вани вдруг подумал, что кто-то из этих людей вполне может опознать и его самого. Однако уходить прямо сейчас означало бы непременно привлечь к себе нежелательное внимание. Поэтому он предпочел лишь надежнее затеряться в толпе карабахских наемников и солдат-азербайджанцев.
— Принц желает знать, для чего ты пытался убить своего товарища? — заговорил переводчик.
— Я не понимаю, о чем он спрашивает.
Поручик Васильев отвечал едва слышно, с заметным усилием — губы его оказались разбиты, кровь на них запеклась, но в глазах не было страха или подобострастия.
Переводчик указал пальцем в сторону Лисенко:
— Разве ты не набросился на него и не начал душить, когда этот человек пришел к тебе?
Прежде чем ответить, Васильев все-таки посмотрел на своего бывшего сослуживца:
— Я жалею, что мне помешали. Предатель не заслуживает жизни.
— Принц всего лишь послал его, чтобы предложить тебе сделать свой выбор.
Васильев поморщился:
— Разве для русского офицера не оскорбительно и само предложение стать предателем?
— Принц не понимает, почему было просто не ответить отказом.
— Потому что между мною и этим вот негодяем осталось одно нерешенное дело.
Почти сразу последовал очередной вопрос:
— Принц желает знать, что же это за дело?
— Мы не закончили наш поединок. Дуэль. Вопрос чести… если, конечно, ваш принц вообще понимает, что это такое…
Очевидно, переводчик с достаточной точностью передал эти слова, потому что и в свите Аббас-Мирзы, и между зрителями прокатился возмущенный ропот. Однако сам наследный принц, к всеобщему удивлению, сделал вид, что не замечает непозволительной дерзости пленника:
— Что тебе известно о сокровищах, которые вы, русские, тайно похитили из Гянджи?
Поручик с отчаянной ненавистью взглянул на Лисенко:
— Никаких сокровищ не существует! Он все лжет, он предатель, ему нельзя верить!
Аббас-Мирза улыбнулся одними губами и заговорил:
— Про сокровища всем известно. Так что это ты лжешь, как собака… Глупая собака! А кому нужны глупые бешеные собаки? Или упрямые ишаки?
Перед шатром без команды сама собой воцарилась тревожная тишина.
— Мы уважаем наших врагов и уважаем законы войны.
Принц опять показал на Лисенко, застывшего перед своими солдатами:
— Этот человек поступил на персидскую службу. Он теперь капитан и командует русской ротой в моей личной гвардии. Но ты попытался его убить — поэтому ты и сам заслуживаешь смерти!
Принц Аббас-Мирза сделал едва заметный жест, и вперед из-за его спины шагнул Мехмед. Без особенной спешки преодолев расстояние, отделявшее свиту и принца от пленника, он достал из-за пояса саблю, примерился, сделал замах — и спустя мгновение по земле уже скатывалась отрубленная голова поручика Васильева.
…О трагической смерти отважного офицера стало известно от проводника Вани-юзбаши, когда тот возвратился из лагеря неприятеля. В этот вечер, последний перед обещанной сдачей крепости, они втроем, с командиром отряда и с его заместителем, устроили долгое совещание, затянувшееся до темноты — при закрытых дверях, в обстановке полнейшей секретности.
Собственно, после сигнала к отбою никто из защитников замка так и не отправился спать. Всюду чувствовалась атмосфера тревожного ожидания. Откровенного недовольства и ропота среди офицеров и нижних чинов не наблюдалось — они полностью доверяли своим командирам. Тем более что отряд находился в тяжелых боях уже почти две недели, и неминуемо должен был наступить хоть какой-то конец. Военному человеку всегда есть чем заняться в преддверии важных событий, завтра следовало выглядеть достойно, а потому люди приводили в порядок изношенную амуницию, форму, оружие, личные вещи, заготавливали носилки для раненых и канаты для пушек…
8. Подвиг
«В бою смены нет, есть только поддержка. Одолеешь врага, тогда и служба кончится».
Александр Суворов
Исторический анекдот утверждает, что один из британских егерей едва не изменил ход мировой истории. Во время войны с американскими колониями ему будто бы удалось взять на мушку самого генерала Джорджа Вашингтона! Однако же генерал отвернулся — а по законам чести того времени выстрел в спину считался подлостью, не достойной настоящего джентльмена. Британский егерь не спустил курок, Джордж Вашингтон остался жив, колонии добились независимости…
Мехмеду из рода Каджаров, родному племяннику Джавад-хана, в этом отношении не повезло. Пуля русского стрелка, выпущенная из нарезного ружья, поразила его прямо в лоб. Мехмед выронил саблю — и на полном скаку полетел из седла.
Лишившись так неожиданно своего предводителя, остальные персидские всадники придержали коней, а затем начали разворачиваться, один за другим — так, что, в конце концов, уже весь отряд откатился назад, к лесу, на безопасное расстояние. Видно было, что наступательный напор неприятелей очень быстро угас, и особого желания повторять неудавшуюся атаку никто из них не испытывает.
Тем более, что условия боя для конницы оказались крайне неблагоприятными — перелесок, овраги, огромные валуны и заросли колючего кустарника не позволяли развернуть ее в лаву… Штурмовых лестниц у персов, конечно же, заготовлено не было. Впрочем, гордые всадники из охраны наследного принца все равно не сумели, да и не захотели бы драться с противником в пешем строю — и к тому же карабкаться на отвесные стены.
— Эх, сейчас бы из пушек, картечью! — мечтательно произнес подпоручик князь Туманов, которому довелось уже до ранения покомандовать своей первой ротой — из-за
